"Сколько людей в России страдают расстройствами пищевого поведения — не знает никто. А тем более нет данных о том, сколько мужчин сталкиваются с анорексией, булимией и другими разновидностями пищевых расстройств, ведь многие привыкли думать, что только женщины склонны к подобным заболеваниям. Однако далеко не все мужчины довольны своим телом. Многие из них подвержены навязанным поп-культурой стереотипам красоты и мечтают о кубиках пресса, как у Райана Гослинга в фильме «Барби». «Лента.ру» поговорила с мужчинами, страдающими РПП, о том, почему они ненавидят свое тело, как переживают оскорбления близких и почему боятся жирной еды в кляре.
«Лежишь, не ешь, можешь за день выпить стакан воды»
Илья:
У меня диагностировали атипичную нервную анорексию и нервную булимию. Болезнь характеризуется постоянной зацикленностью на калориях, весе и своем внешнем виде. Постоянно думаешь: «Ты много съел, ты выглядишь хуже. Мало съел — значит, лучше».
Началось это все давно, когда мне говорили, что я некрасивый. В голове это стало выглядеть так, будто мне нужно похудеть и сделать это как можно быстрее, чтобы выглядеть как можно лучше. В основном обесценивающие комментарии исходили от близких людей. При этом я был в принципе довольно худым ребенком. Однако когда окружающие что-то говорят о твоей фигуре, появляется мысль: «Ты некрасивый, у тебя есть какая-то проблема с весом». А в себе проще искать изъяны, если ты думаешь, что у тебя есть проблема с излишком веса, а не его недостатком.
Погоня за идеалом началась с занятий спортом. Сначала это были просто пешие прогулки вечером, потом это переросло в ранние утренние пробежки по четыре километра. Потом подключился подсчет калорий. Поставил себе цель, что в сутки надо потреблять не больше 800
Норма калорий для мужчин
С 19 до 30 лет мужчина, ведущий преимущественно сидячий образ жизни, нуждается в 2300-2500 ккал. Для мужчин, ведущих умеренно активный образ жизни, эти показатели примерно равны 2700, 2500 и 2300 ккал, в зависимости от возраста. Дальше этот потолок спустился до 300, а потом дошло до полного отказа от еды на неделю. Помимо этого я принимал слабительные и мочегонные.
Желаемого результата я не достигал, поэтому прибегал к селфхарму. Испытывал и чувство стыда, ненависти к себе. Люди, которые смогли похудеть и рассказывали об этом в социальных сетях, вызывали зависть и расстройство: мол, у них получилось, а у меня нет.
Изначально родственники ничего не замечали, я все хорошо прятал. Потом, когда все вскрылось, у них возникли вопросы. В итоге близкие разделились на два лагеря: одни говорили, что это просто возрастное и надо заставлять меня есть, другие думали, что проблема носит более глубинный характер.
Все вместе они стали меня запугивать. От этого еще больше не хотелось есть. Помимо идеи в голове, которая с неидеальности переключилась на принцип, что мне нельзя есть, происходило и такое давление.
До РПП я весил 53-54 килограмма при росте 175 сантиметров, минимальный вес во время РПП упал до 38 килограммов
В школе ребята часто спрашивали, почему я такой худой. Для меня это всегда была фраза-триггер. Мол, я худой, но недостаточно, чтобы меня назвали красивым, либо же я воспринимал это как комплимент-мотивацию и сразу думал, что я на правильном пути.
Когда ты понимаешь, что цифры начинают стремительно падать, тебя уже не волнует, как ты себя чувствуешь. У тебя появляется азарт, и ты такой: «Вау, у меня все получается!» Волна эйфории захватывает, несмотря на постоянное чувство усталости. Но через некоторое время это пропадает, и тело все равно кажется ужасным. Дошло до того, что уже не получалось встать с кровати. Ты просто лежишь, не ешь и можешь за день выпить стакан воды.
Меня перевезли в Москву в центр психического здоровья. Там я проходил обследование и в дальнейшем лечился в дневном стационаре, принимал лекарства и антидепрессанты.
Когда я стал набирать вес, то появились мысли, что у меня ничего не получилось. К этому подключилось психотическое состояние, идея о том, что я ничтожен.
Меня экстренно положили в стационар — место, которое сначала принесло много боли и страха. Однако лечение там очень мне помогло, и все эти трудности дали понять, что хоть я и не стал очень худым, теперь у меня больше чего-то другого, я больше понимаю себя.
В стационаре наблюдают за тем, как ты ешь и сколько, следят, чтобы ты не прятал еду, потому что это была частая практика в моей жизни. То, что ты не съел, приносишь. Тебя не заставляют доедать, хотя во время приема пищи тебе говорят: «Кушай, ешь, тебе надо доесть». После приема пищи обязательно проверяют карманы.
Очень часто мне угрожали принудительным питанием, а это страшная вещь, я испытал это на себе однажды. Тебе вводят трубку с питательным раствором почти что насильно. Большинство пациентов не знают, сколько там калорий, но когда им рассказывают, то эта процедура превращается в самую страшную пытку
Там обычно около 1000 калорий. Ты смотришь, как в тебя течет жидкость, и чувствуешь, как разрушаются твои больные планы и мечты. После этого возникает чувство, будто ты все потерял. Я сопротивлялся, но не буквально — не дрался, не вырывался. Пытался вызвать рвоту, прятать пищу или лекарства. Но за этим строго следили — надо было открывать рот, и санитары проверяли, проглотил ли ты таблетки.
В противном случае лекарства в тебя впихивают насильно. Те люди, которые только поступили в стационар, сопротивляются сильнее, с ними справляются вполне объективно, но очень жестоко. Человек ведь не понимает, для чего он здесь. И в конце концов ты просто с этим смиряешься.
Обычно я пытался спрятать пищу еще в столовой. Ты берешь куриную ножку и прячешь в карман, выходишь из отделения и идешь в палату. Туалеты, как правило, после еды закрывали на 30-40 минут. Это делали из-за того, что многие пытались вызвать рвоту и очистить желудок. Я тоже так грешил. Во время этого процесса испытываешь облегчение: вроде поел, ощутил вкус, но не набрал вес. А вот если не успел и прошло уже достаточно времени, наступает разочарование. Ничего не остается, кроме как сидеть и плакать.
Но я все равно не ел. Я ждал открытия туалетов и просто смывал еду в унитаз. Менее догадливые пытались прятать еду под подушку или за кровать, затем эта еда начинала пахнуть и ее быстро находили, а за ними устанавливали более строгий контроль и проверяли их комнату один раз в два дня.
Еще я пытался иначе почувствовать вкус еды — просто жевал ее и сплевывал. Это именно если хотелось насладиться вкусом, но не толстеть. Но со временем вкус еды теряется. По сей день я не получаю какого-либо удовольствия от продуктов
Было тяжело заставлять себя есть, даже сейчас тяжело. Но тогда я начал понимать, что мне необходимо принимать пищу, чтобы жить. Хотя на тот момент мне казалось, что и жить-то незачем, сейчас таких мыслей уже нет.
Сейчас я питаюсь довольно избирательно. Есть продукты, которых я боюсь и до сих пор: это гречка, баранина, любая еда, которая содержит много жира, приготовленная на масле или в кляре.
«Обезумевший мозг хотел всего сразу и побольше»
Андрей:
У меня диагностировали нервную анорексию с булимическими расстройствами. Формулировка одобряется не всеми, но конкретно мой случай включает в себя и анорексию, и булимию, и компульсивное переедание. Болезнь заключается в жестком контроле питания и активности, завышенной планке и нездоровых идеалах, вечной погоне за «тем самым телом». Также присутствует парадоксально наплевательское отношение к количеству и качеству еды, если говорить о случаях компульсивного переедания.
При таком заболевании ты вечно недоволен своим внешним видом и поведением, безумно желаешь контролировать каждую мелочь в своей жизни и твердо убежден, что твоя внешность влияет на все сферы жизни, а питание их контролирует.
Переедание началось в 12-13 лет, а стремление к истощенному телу возникло уже в 16. Думаю, что основная причина — это тяжелое детство в абсолютной нищете. Я и моя семья могли неделями питаться чаем с сахаром два раза в день. Когда я наконец очнулся, все было уже сильно запущено. Начал худеть лет в 13, поначалу здоровыми методами, не зная о расстройствах пищевого поведения.
В 16 лет был очередной переломный момент в жизни. Начались нечеловеческие переедания с целью сделать себе больно физически от количества и качества еды и больно морально от своего внешнего вида и безобразного поведения. В окружении был близкий человек с РПП, да и я к тому времени знал о таком явлении. Все произошло как-то само собой, и вот я уже стою над унитазом и избавляюсь от съеденного, сижу за семейным ужином и делаю вид, что ем, сплевывая еду в салфетку.
Затем я стал четко контролировать вес несколько раз в день, делать замеры, обхватывать конечности руками. Меня затянуло. Появилась установка, что мне необходимо стать скелетом, чтобы заслужить что-либо в этой жизни. Последнее объяснить сложно. Мозг человека с РПП работает не так, как мы привыкли. C появлением расстройства меняются идеалы, мысли, характер, а собственные убеждения почти невозможно объяснить.
Поначалу я очень сильно набрал, качество тела заметно ухудшилось. При росте 154 в 13 лет я весил 70 килограммов. C приходом анорексии в мою жизнь я cтал худеть очень стремительно, и уже при росте в 156 мой вес достиг 38 килограммов. Почти никакого жира, видно все кости. Встать с кровати было крайне сложно, но я не был доволен результатом и хотел дойти до 32.
Других болезней у меня не появилось, но пришли зависимости — никотиновая и алкогольная. Cо стороны одноклассников, на удивление, травли практически не было, а вот в семье еще до анорексии частенько могли сказать, что я стал кабаном и что если перестану есть совсем, то все равно не смогу сбросить вес.
Я думаю, что поначалу я отрицал РПП, но плохо помню этот момент. Со временем накапливается столько проблем, что расстройство становится подушкой безопасности, чем-то стабильным, к чему ты можешь прийти и чувствовать себя в своей тарелке, заглушая боль голодом и изнуряющими тренировками. РПП — это зачастую сразу несколько эмоций: стыд, страх, разочарование, боль, зависть, злость. Все они у меня были. Большую часть времени я себя ненавижу — за все, за что только можно и нельзя, но периодически очень устаю. В такие моменты только ты сам можешь пожалеть себя, ведь только ты знаешь, через какие трудности проходишь.
Попыток справиться с расстройством у меня не было. Что компульсивное переедание, что анорексия — это крест, который мне необходимо нести и который периодически может защитить от опасностей и страхов нашего мира. Но у меня был длительный период, когда я общался с другими людьми с РПП и поддерживал контакт с теми, кто понятия не имеет об этой проблеме. Знающие — поддерживали и открывали для меня новые стороны собственного расстройства, в то время как люди со стороны не всегда придают значение и говорят, что надо просто правильно питаться и заниматься спортом.
Но вот только РПП — это не про вес и даже не про питание. Проблема лежит глубоко в сознании человека, и все основывается на его личных психологических проблемах. Уход в расстройство — это вовсе не способ быстро похудеть, а возможность справиться со своими проблемами, которые зачастую не касаются еды и внешности. Кстати, помимо РПП у меня диагностирована тяжелая депрессия и психотическое расстройство.
Люди с расстройством пищевого поведения постоянно слышат в свой адрес множество оскорблений. Это все влияет на течение нашего расстройства, ведь никто не понимает, с чем ты имеешь дело, пока сами не столкнутся с этим адом.
С появлением расстройства новых привычек стало очень много. Например, я стал есть из маленькой посуды маленькими приборами, перед взвешиванием достигать самого минимального возможного веса, то есть сливать воду из организма. Стал постоянно проверять, насколько изменилось тело, считать калории в любой еде, делать максимальное количество шагов
Допустим, ставлю себе цель обойти лужу по большей дуге или несколько раз обойти дом перед поворотом. Стал оценивать всех людей по весу, представлять, сколько они потребляют и тратят калорий, следить за трапезой худых людей в барах, кафе и на улице.
Есть несколько советов по РПП, которые хоть и усугубили его течение, но мне лично от них стало легче. Например, чтобы притупить чувство голода, надо глотать шарики ваты или синтепона. И подобных советов множество. Они очевидно вредят, но так как в расстройстве ты мыслишь иначе, то подобным советам только рад, ведь они в какой-то мере помогают, хоть и зарывают тебя еще глубже в эту яму.
«Сбалансированное питание вызывало страх»
Евгений:
У меня диагностировано компульсивное переедание. Само РПП началось где-то в 13 лет из-за родителей. У меня был дефицит калорий в этом возрасте, и меня часто травили из-за худобы. При росте 165 я обычно весил 45 килограммов, а в 14 лет вдруг стал весить 65. После этого родители стали говорить, что я толстый, шутили про мое телосложение. В таком возрасте трудно оценивать комментарии взрослых критически. Начинаешь думать, что проблема в тебе и твоем теле. Потом приходят большие проблемы с восприятием себя.
По сей день я борюсь с РПП. Бывают такие заскоки, что я начинаю высчитывать калории, мало ем, а потом не выдерживаю и начинаю есть все подряд. Организму трудно усваивать такие диеты.
Порой доходило до медикаментозных практик. Например, я принимал лекарство со слабительным эффектом. Зависимости, к счастью, у меня не возникло, я решил больше к нему не притрагиваться. Кажется, что если ты его выпьешь, то все калории уйдут, ты быстро похудеешь и тебе не надо будет так тщательно следить за своим весом. Но это далеко не так.
Очень часто после переедания у меня возникало чувство вины. Сейчас я это фиксирую, и мне живется намного легче. Но в 15 лет, в самый пик заболевания, бывало такое, что я просто целыми днями сидел в своей комнате и пил только воду.
В связи с РПП я часто резко сбрасывал и набирал вес. С 65 килограммов я за лето сбросил 10 килограммов. Тогда у меня было хобби — вести дневник, записывать переживания и все калории, которые я съедаю. В то время у меня была сильная тревога и даже какая-то одержимость своим внешним видом и телом. Мне было плевать на учебу и близких людей, все перекрывалось мыслями о том, как похудеть и не набрать вес. Притом рацион, как правило, заключался в радикальных диетах. А сбалансированное питание вызывало страх: ненароком съешь что-то не то и поправишься.
При стрессе тело оставалось в том же весе, но где-то внешне менялось и худело. Доходило до того, что я все тщательно измерял и стал одержим замерами каждой части своего тела. В школе меня не травили из-за моего веса, больше комментировали внешность и лицо. Меня не особо волновали комментарии других людей, меня больше задевали слова родителей — словно они были самым большим авторитетом в моей жизни.
Через какое-то время родители стали замечать, что я не ем, и начали заставлять меня. Однажды они просто запретили мне пить воду, лишь бы я ел. Это была довольно радикальная и непонятная мира. Родители тогда подумали, что я стану есть, если вдруг мне станет совсем плохо без воды.
За пару дней без еды и воды наступила слабость. Было очень трудно встать, передвигаться по квартире. РПП сильно влияло на когнитивные функции. В школе мне делали замечания, что я не могу прочитать текст, а у меня просто буквы расплывались перед глазами
Переломный эпизод произошел в 16 лет. Это было начало учебного года, мы проходили медосмотр, по желанию можно было посетить диетолога. Врач попался хороший, объяснил про орторексию, сказал, что у меня дефицит калорий, рассказал про РПП и дал много советов, как сбалансировать свое питание, какие нормы калорий должны быть. Он помог мне открыть глаза на то, что проблема находится в голове. Сейчас ситуация с РПП лучше, все равно есть брезгливое отношение к еде, но меньше, чем раньше. Из-за РПП мне было трудно спать, усилились нервные тики. У меня диагностирован синдром Туретта легкой степени, все это влияет на нервную систему из-за недостатка углеводов и витаминов. Мне прописали ноотропное средство и еще какой-то препарат, который мама в итоге не купила, потому что она прочитала, что он плохо влияет на печень.
Когда ты борешься с РПП, часто слышишь комментарии по типу «больше ешь» или наоборот — «перестань уже есть». Это как когда-то мне сказали, что я слишком полный, и это врезалось в голову. Такое уже сложно убрать.
Однажды консультативный диетолог сказал мне, что для баланса питания нужно есть три раза в день по 200 калорий, а потом увеличивать их. Это не совсем хорошо при РПП, потому что ты не знаешь, какой должна быть порция, а рассчитываешь только количество калорий.
Меня очень раздражает, когда люди думают, что РПП — это только о дефиците калорий, а превышение нормы они сразу называют ожирением. Или постоянно комментируют внешность людей с дефицитом или превышением калорий, что как раз и приводит к РПП. Индустрия моды навязывает женщинам худобу, а мужчинам подкачанные тела. Наверное, это самые распространенные стереотипы маркетинговых ходов. Жутко, что люди создают тысячи групп о похудении, пишут, как есть на 100 калорий, а сами зарабатывают деньги на подписчиках. Плюс те компании, которые производят таблетки для похудания, тоже зарабатывают деньги на людях с РПП.
Когда я лечил РПП, то пытался в первую очередь стабилизировать режим сна. Первое время пытался подсчитывать калории. Мол, съел 500 — и все, больше нельзя. Сейчас я включаю в рацион фрукты, овощи и мясо. В среднем в сутки выходит 1100 калорий при норме в 1500. Для меня это все равно очень хороший результат, я рад, что смог выбраться из этой ямы.
«Чувство голода меня раздражает»
Дмитрий:
Мое расстройство пищевого поведения выражается в том, что я не ем. У меня нет чувства голода как такового. Как правило, я забываю есть и совершенно об этом не думаю.
Эта проблема началась, когда мне было 27 лет. Мое основное заболевание — это ШАР (шизоаффективное расстройство), на фоне него и на фоне развившейся депрессии и началось РПП.
Из-за того, что я не ем, часто появляется тошнота, как от голода, головные боли, слабость. Наряду с этим возникла язва желудка. Чтобы справиться с РПП, я ходил на групповые тренинги, которые есть при ПНД, где я наблюдаюсь. Там рассказывали, что из себя представляют расстройства пищевого поведения, как с ними бороться, как работать над собой так, чтобы чувствовать свое тело, как понимать, что ты хочешь есть.
Я веду дневник питания. Каждый день записываю, во сколько я поел, что поел. Не надо расписывать калории, необходимо просто выстраивать график приемов пищи.
На следующий день ты можешь посмотреть и увидеть, что ты давно ел и тебе следует что-то съесть. Ты как-то успокаиваешься и дальше работаешь с этим.
На фоне РПП и таблеток я резко поправился за два месяца — больше чем на 25 килограммов. Я стал хуже выглядеть, и у меня появилась неприязнь к себе
Если все же чувство голода возникает, оно раздражает меня. Я настолько привык не есть, что физический голод просто отвлекает от дел. Раньше я старался не обращать на это внимания и пытался отвлечься. Близкие люди обычно не понимали, что со мной. Мне часто говорили, что я пытаюсь себя угробить, давали советы в духе: «Да ладно, что ты заморачиваешься, просто возьми и поешь».
Я пытался объяснять, что со мной, но людям, которые через это не проходили, очень сложно понять, что ты чувствуешь.
Раздражает, что люди считают, что при РПП человек просто придуряется, ленится, и достаточно просто взять и что-то сделать."
...я напомню, что люди с таким расстройством - являются неплохой моделью для людей с особенностями сексуального поведения!
Но не 100%, конечно
-111810766_9951 
Что названо в статье "откатом"? Прирост числа вновь регистрируемых в наркодиспансерах людей с алкозависимостью с 53 тысяч в 2021 до 54 тысяч в 2022. То есть на 1 (ОДНУ) тысячу. Там даже неполная тысяча, 0,9 тыс. Я не собираюсь спорить с тем, что число 54 больше числа 53. Но ув. читатели вы уверены, что прирост на 1,7% (ещё раз- на 1,7%) после, без малого, ТРЁХКРАТНОГО обвала за предыдущие 11 лет заслуживает формулировки "откат" и написания статьи в одном из крупнейших СМИ РФ? 
