Чтение Дока, с цитатами :) Кто хочет знать и понимать лучше

[dok34.ru]

А отчего, кстати, у тебя четыре пары валенок в сенях стоят? Вас же тут двое всего живет!
— Сыро в хлеву и на конюшне бывает, вода проливается, когда возим. Одна-две пары сохнут, в других ходим… А ты что подумал?
— И тулупов четыре штуки тоже сохнут?
— А чего мокрые таскать, коли запасные есть? — улыбнулась хозяйка. — В сундуке токмо моль зря сожрет. Так и проветриваются, и польза от них. Жаль, все они Андрею не по росту. Но вроде управляется как-то.
— Понятно…
— Не смотри на меня так! — рывком поднялась Варвара. — Неуютно мне.
— Я и не смотрел.
— А то я не чувствую! — Женщина отошла к печи, загрохотала крышкой, взялась за ухват. Зверев отвернулся, чтобы не смущать хозяйку.
— Сколько у тебя детей ныне, княже? — спросила Варя.
— Трое. Старшие девочки, и сын уже ходит.
— Трое, значит, — повторила она, возвращаясь к столу. — Счастливый. Я ведь все понимаю, княже. Я девка дворовая без роду и племени, ты барчук. У меня лишь любовь, а за княгиней твоей — и титул, и земли, и узы кровные. Тут и не захочешь, а десять раз подумаешь. Коли же отец с матерью решили, и вовсе делать нечего. Понимаю, не виновен ты. И боярин с заботой ко мне… А все равно здесь, в сердце, колет и колет. Колет и колет…
— Варя, Варенька, ты чего? — Он успел вскочить и прижать ее к себе, чтобы не увидеть женских слез. Лишь ощутил, как вздрагивает
... колет.
У обоих, имхо
Гендерно- независимое колотье...

 

[Боpя]

Книгу составили лучшие радиопьесы из сорокалетней истории «Клуба знаменитых капитанов». Приключения литературных героев в сказочной Атлантиде, в Бермудском треугольнике, на Южном полюсе описаны ярко и красочно, имеют познавательное значение.

«Клуб знаменитых капитанов» — популярный многосерийный радиоспектакль для детей, выходивший в СССР с декабря 1945 года до конца 1970-х годов. Авторы сценария — Климентий Минц и Владимир Крепс. Персонажами спектакля были герои популярных приключенческих книг. Капитан Немо, Гулливер, Робинзон Крузо, Тартарен из Тараскона, барон Мюнхгаузен, Дик Сэнд, капитан корвета «Коршун» и Артур Грэй.
О приключениях знаменитых капитанов, объединённых в радиоспектакле, написаны две повести (авторы — Крепс и Минц, изданы в 1974 и 1977). В разное время выходили также книги с текстами избранных спектаклей. Некоторые ранние передачи изданы на аудиокассетах и MP3-дисках.

Оказывается не совсем петрушка. А типа капиитанов знаменитых собрали.
Но я читал маленьким. И я никак не мог понять как они типа вместе собрались и капитан Немо и Артур Грей, и Робинзон Крузо. Кто такой Тартарен или Дик Сэнд я и щас не знаю, это надо гуглить.

 

[dok34.ru]

Закуток за печью оказался весьма уютным. Без окон и всего пять на пять шагов, но зато большую его часть занимала пахнущая полынью постель, а близкая стена выбеленной печи обещала обеспечить теплом на всю ночь. Андрей с наслаждением разделся — устал за время путешествия на привалах в одежде спать, — вытянулся на травяном тюфяке, укрытом свежей простыней, и почти мгновенно провалился в небытие. Князь и не заметил, сколько прошло времени, прежде чем зашуршало сено и тюфяк сгорбился, выталкивая его из сна в реальность.
В светелочке было темно, темно непроглядно. От печи тянуло жаром, и он, не поняв поначалу, в чем дело, отпахнул одеяло, повернулся на спину, раскинув руки, — и попал пальцами в живое тело. Андрей приподнялся, повел ладонью дальше по тонкому сатину. Мягкая нога свешивалась вниз. Он скользнул рукой в другую сторону: вверх, по горячему бедру, попал на мягкий бок и двинулся выше, по ребрам, пока пальцы не обняли горячую грудь.
— Не нужно, княже, не балуй, — попросила женщина, но руки не оттолкнула. — Я все думу думаю. Нельзя никак хозяйство налаженное бросать. Жаль отдавать в руки чужие, ведь попортят все! И Василию Ярославовичу помочь хочется.
Вместо ответа Зверев приподнялся, опрокинул ее на спину, с легкостью нашел губами горячие губы.
— Тише, тише… — попросила она, жадно отвечая на поцелуи. — Андрейку разбудишь.
В темноте узнать, кто и что делает, было невозможно. Зверев торопливо сорвал с себя
исподнее, а когда снова наклонился к губам — попал щекой в ее колено, стал целовать его, поднимаясь все выше и выше. Пока Варя не застонала в голос и не схватила его за уши, рывком подтянув к себе, сама заткнула его губами свой рот, чуть не вцепившись в них зубами, и в этот миг их тела стали единым целым — зубы вправду сомкнулись, но Андрей не ощутил боли, залитый ярким, как пламя сухого пергамента, наслаждением. Он даже увидел во мраке цвет этого наслаждения: прозрачный алый цвет спелой земляники. Оно не обрывалось, оно становилось все ярче и сильнее, оно тянулось куда-то в бесконечность — а может, это остановилось само время…
Вечности не выдержало тело — оно взорвалось, выталкивая наслаждение из себя прочь, осветив князя последней, самой яркой вспышкой и тут же, мгновенно, обмякнув полностью, до последней мышцы.
— Варенька… — только и смог выдохнуть он.
— Я поеду с тобой куда угодно и когда угодно, — прошептала она в ответ. — Только намекни.
А князь Андрей Сакульский запоздало вспомнил, что он все-таки женат и намерен не изменять любимой Полинушке до конца жизни.
...всякое бывает. И так тоже, такое гетеро..

 

[dok34.ru]

Оказывается не совсем петрушка. А типа капиитанов знаменитых собрали.
Но я читал маленьким. И я никак не мог понять как они типа вместе собрались и капитан Немо и Артур Грей, и Робинзон Крузо. Кто такой Тартарен или Дик Сэнд я и щас не знаю, это надо гуглить.

Скачал, спасибо!
Тартарена я помню, интересный тип
А часть других - сомневаюсь, лучше заново познакомимся

 

[Боpя]

Еще про одну книжку забыл, которую с дачи взял.
"Хранитель Планеты" Александр Житинский.
Книжка 1990 года. Там про мальчика и он был хранителем планеты. Я помню прям усыкался когда читал. Там мальчик, девочка тож была, типа Липучка вроде. Ну и другие пионеры.
Совсем небольшая книжица.

 

[dok34.ru]

За пять дней Зверев успел передумать всякого. И об отце, которого еще предстоит найти, и о тайном приказе государя. И о Полине, и о Вареньке.
Андрей знал, что любит свою жену. Да чего там знал — просто любил! Уже два письма успел ей отписать — из усадьбы от матушки и из Москвы, чтобы боярин Кошкин с государевой почтой на перекладных отправил. Любил свою Полюшку и в мыслях не собирался ей изменять. Но стоило ему оказаться наедине с Варей, и ее голос, ее взгляд, волосы, самое ее дыхание насылало на Андрея какое-то наваждение, раз за разом оканчивающееся одним и тем же.
Вот и перед отъездом выяснилось, что комната для приказчицы так до сих пор не назначена — с чем Варя и пришла к князю поздним вечером накануне отъезда. Теперь, скача меж белых, как фата невесты, заснеженных полей и сверкающих хрустальной чистотой заиндевевших лесов, Зверев мучился совестью. Оттого, что поступил неправильно. Оттого, что изменил жене. Оттого, что воспользовался беззащитностью Вари. Оттого, что у него растет сын, а он даже не может сказать мальчишке, чей тот на самом деле отпрыск. И мысли эти тягостные довели князя Сакульского
до такой тоски, что в Туле, сразу по приезду, он исповедался в пятишатровом Архангельском соборе, рубленном из благородного векового дуба.
— Грех на тебе, сын мой, — без особой укоризны, даже как-то скучающе ответил ему упитанный батюшка в выцветшей фелони. — Прелюбодеяние есть сие, а не наваждение и не любовь, потакание плотским устремлениям своим, ублажение чресел. За сие епитимию на тебя налагаю…
— Какая епитимия, уважаемый? — не дослушал священника Андрей. — Не могу я сейчас, некогда. В Крым скачу, пленников выкупать по государеву приказу.
— А-а! — встрепенулся святой отец. — Сие есть дело благородное, важное, душеспасительное. Коли десятерых невольников христианских на свободу выкупишь, за то тебе любой грех простится. Поезжай, сын мой, благословляю!
И осененный крестом князь вышел на свежий воздух. Он впервые за все время понял, насколько это хорошо и удобно — быть христианином. Откупился, дело полезное людям или церкви сделал — и все грехи списаны. У язычников такие фокусы не прокатывали. Язычник, коли уж ошибся, оступился, предал — ответственность за ошибку нес до конца и даже после смерти оправдывался за нее перед предками. Позор ни кровью, ни славой не смывался. Коли свершил проступок — он останется на твоей совести навсегда. Никто и ни за что язычнику блуд бы так просто не забыл.
А здесь: раз — и совесть отмыта!
Надо признать, получив отпущение греха и благословение в дорогу, князь Сакульский и правда почувствовал себе легче

 

[dok34.ru]

Внутрь кошачьей походкой скользнула широкобедрая раскосая смуглянка в овчинной накидке. Впрочем, накидка тут же, словно сама собой, скользнула на пол, обнажив покатые плечи и пышную грудь, подернутые лишь тонкой шелковой пеленой и украшенные множеством сверкающих бус.
Однако красота невольницы ничуть не тронула чувств Андрея Зверева — уж очень сильно всколыхнул в нем детские воспоминания тонкий горьковатый аромат, который струился из медной чеканной корзинки в руке гостьи. Выписывая бедрами широкие восьмерки, она прошла к столу… Но опустилась рядом с ним на колени, поставила «корзинку» на пол, ловким движением извлекла из нее чашечку размером в два наперстка с толстыми стенками, поставила на ладонь блюдечко, водрузила сверху чашку, быстрыми круговыми движениями перемешала джезвой раскаленный песок, что заполнял медную емкость, подняла и тончайшей струйкой наполнила чашку пронзительно-черным напитком.
Теперь запах кофе наполнил комнату до краев, проник в самые потаенные уголки. Андрей, мысленно удивившись жадности хозяина — это ж надо столь крохотные чашки для кофе подавать! — приподнял блюдечко, примостился на край стола, поднес угощение к губам, сделал пару глоточков… И тут же понял, что чашка слишком велика. После первого же глотка сердце застучало, как у перепуганного зайчонка, после второго по жилам словно потек огонь и его бросило в жар. После третьего голова закружилась, как после кубка крепкого вина.
Нет, родного дома ему вспомнить не удалось. В двадцать первом веке он не пробовал ничего подобного
...культуральное

 

[dok34.ru]

Пока князь размышлял, каким образом повежливее отказаться от их услуг, девушки ловко и умело лишили его одежды, под руки помогли подняться по приставной лесенке и придержали, когда он провалился, ступив на простыню, по грудь в прохладную воду.
Вода плотно прижала ткань к телу, скрадывая ощущение холода, быстро намокла и опала — но тело уже успело привыкнуть к температуре.
— Сделать теплее, господин? — спросила одна из рабынь.
— Да, — кивнул Андрей, откидываясь на край бочки за спиной и расправляя руки.
Невольницы поднесли и опрокинули внутрь ведро кипятка, потом еще и еще. Потом предупредили:
— Ты можешь обжечься, господин… Мы не можем наливать еще.
Вода и вправду была весьма горячей, но князь привык париться при куда большем жаре.
— Еще пару ведер добавьте, и хватит… — разрешил он.
— Ты можешь обжечься, господин, — заладила свое невольница.
— Кипятка, что ли, больше нет? — сообразил Андрей, усмехнулся и нырнул в бочку с головой, немного посидел внизу, отогреваясь, вынырнул назад: — Надеюсь, хоть мыло у вас не кончилось?
— Есть лавандовое, господин, розовое, жасминовое, лимонное, ореховое…
— Пусть будет лимонное, — решил Зверев, протягивая руку.
Но ему никто ничего не дал. Мылом невольницы покрыли свои ладони и принялись равномерными массирующими движениями намывать ему лицо, плечи, руки, голову
От их ласковых прикосновений Андрей сомлел, как пригревшийся на мартовском солнце кот, и потерял всякое желание протестовать. Когда верхняя часть тела была отмыта, девушки спрыгнули в бочку и продолжили столь же старательно оттирать от грязи остальное туловище. Звереву отчего-то пришло в голову, что при всех преимуществах душевых кабинок, в них предусмотрено далеко не все… И что в своем времени он никогда в жизни не попробовал бы такого кофе и не помылся бы с такой тщательностью.
И что его решимость не нарушать более супружеский долг подвергается жуткому, нестерпимому испытанию…
Спустя час, чистый, размякший, отогревшийся, в состоянии блаженной усталости, он лежал в тепле и уюте на постели, подумывая о том, чтобы задержаться здесь еще на пару дней. Отдохнуть, привести себя в порядок. Все же до Бахчисарая еще не меньше пяти дней пути.
...банщицы таки не проститутки
Просто мыльня

 

[dok34.ru]

А что такого, княже? — забеспокоился боярин. — Я с ханом торговался долго. Почитай, вдвое скостил.
— Вот, боярин Ушаков указан. Выкуп триста пятьдесят рублей! Разве же так можно?! Больше ста пятидесяти соглашаться никак нельзя. Отрок Нефедов — двести! Это же не всякий боярин таких денег стоит. Новик, новик, новик… Как они попались одной компанией? За зайцами без сабель решили поохотиться? Не стоят они двухсот рублей. А эти и вовсе от сохи: стрелец московский, стрелец тверской… А за них, как за родовитого князя, денег получить хотят!
— Тебе-то чего, Андрей Васильевич? — пожал плечами Василий Грязный. — Казна же платит, не тебе выкупать.
Этим рыжебородый боярин в татарском халате выдал про себя все! Попав из захудалой деревеньки в избранную тысячу, Васька оказался среди самых близких к государю ратников. Обогатился, обзавелся знакомыми, возгордился. Он не понимал, что вознесся не благодаря своим способностям, а лишь потому, что в избранных сотнях государь хотел раз и навсегда избавиться от обычая местничества, уж много раз губившего армию в кровавых сечах. Он упивался своим новым положением и, может статься, угодив в плен, сам же и похвастался, сколь ценная личность попала татарам в лапы. Однако при всем том он как был глухой, неотесанной деревенщиной, так им и остался. Для него Москва, царь, казна являлись чем-то сказочным, неописуемым и эфемерным, оторванным от земли и парящим под небесами лишь чуть-чуть ниже подошв Всевышнего. Он не понимал, что казна не бесконечна

 

[dok34.ru]

Живет с дочерью и внуком Вадиком. Мы однажды заходили к ним с мамой. Профессор попросил определить – нормальный Вадик или нет, потому что Вадик налил воды в пакет и бросил его с шестнадцатого этажа. Пакет взорвался и обрызгал пенсионерку. Скандал был ужасный.
Мама определила, что Вадик нормальный. Хотя я сомневаюсь
...