dok34.ru
Moderator
Это был сильно хромавший бомж, опиравшийся на какую-то кривую корягу, заменяющую трость. Невысокий, с пегой бородой и длинными почти седыми волосами, он напоминал напрочь опустившегося Деда Мороза.
– Ой, кто к нам пришёёёл! – с притворным умилением воскликнула педиатр Кузнецова. – У ти моя лапусечка!
Чувствуя, что этот господин достанется нам, мне шутить особо не хотелось и я его спросил:
– Что случилось, уважаемый? Чего хочешь?
Видать от того, что было трудно стоять, да и вообще, как известно, в ногах правды нет, он решил присесть на диван рядом с Кузнецовой. Однако это ей почему-то не понравилось:
– Ни-ни-ни, даже не вздумай! – крикнула она. – Мужчины, возьмите его себе! У него же, наверно, вши, а мы в машине сами знаете, детишек возим!
– Возьмём, не переживай, Наталья Викторовна, – ответил я. – Виталь, поднимись, пожалуйста, заведи вызов!
После этого проводили болезного в кабинет амбулаторного приёма, усадили на кушетку, и я повторил вопрос:
– Что случилось?
– Обморозился я. Обе ноги почернели и вот рука
Когда он разулся и размотал тряпьё, заменявшее бинты, картина предстала удручающая. Обморожение плавно переросло в гангрену. На левой ноге почернели пальцы, а на правой чернота дошла до середины плюсневой части стопы. На левой руке погибли 3,4 и 5 пальцы.
– Почему ты сразу-то не обратился? – спросил я.
– Да сначала-то не сильно болело. Как выпью, так сразу всё проходит. А теперь совсем не помогает.
– Ещё бы помогало! У тебя гангрена, ног точно лишишься!
– Да и <фиг> с ними, – спокойно ответил он. – Меня должны в интернат отправить, я знаю. Кольке тоже обе ноги отрезали вот досюда. И всё, паспорт ему сделали, инвалидность дали и теперь в интернате кайфует.
– Ну что ж, тоже верно. Всё лучше, чем на улице. Таким макаром и сам-то замёрзнешь.
– Неее, я не боюсь, мне это вообще <пофиг>.
– Давно ли бомжуешь-то?
– Года два. У меня квартира была, от матери осталась, я её продал, купил дом, а он сгорел на х***ен.
Ну а далее увезли мы его в стационар. Дежурный хирург как увидел, так сразу выругался по-матерному. Вы что, говорит, издеваетесь, что ли? У нас их целая палата собралась, а вы всё везёте и везёте! Не стал я в пререкания вступать. Ведь мы же оба прекрасно понимали, что от таких пациентов никуда не денешься и обратно на улицу не выкинешь. Кстати сказать, было ему всего-навсего пятьдесят три года, но выглядел на все семьдесят. Понятно, что бомжацкое житьё-бытьё пока ещё никого не омолодило
...когнитивные функции, аналогично. Как кому-то не покажется странным хм, сходство _ механизмов_ у бомжика, и у фельдшера СП
– Ой, кто к нам пришёёёл! – с притворным умилением воскликнула педиатр Кузнецова. – У ти моя лапусечка!
Чувствуя, что этот господин достанется нам, мне шутить особо не хотелось и я его спросил:
– Что случилось, уважаемый? Чего хочешь?
Видать от того, что было трудно стоять, да и вообще, как известно, в ногах правды нет, он решил присесть на диван рядом с Кузнецовой. Однако это ей почему-то не понравилось:
– Ни-ни-ни, даже не вздумай! – крикнула она. – Мужчины, возьмите его себе! У него же, наверно, вши, а мы в машине сами знаете, детишек возим!
– Возьмём, не переживай, Наталья Викторовна, – ответил я. – Виталь, поднимись, пожалуйста, заведи вызов!
После этого проводили болезного в кабинет амбулаторного приёма, усадили на кушетку, и я повторил вопрос:
– Что случилось?
– Обморозился я. Обе ноги почернели и вот рука
Когда он разулся и размотал тряпьё, заменявшее бинты, картина предстала удручающая. Обморожение плавно переросло в гангрену. На левой ноге почернели пальцы, а на правой чернота дошла до середины плюсневой части стопы. На левой руке погибли 3,4 и 5 пальцы.
– Почему ты сразу-то не обратился? – спросил я.
– Да сначала-то не сильно болело. Как выпью, так сразу всё проходит. А теперь совсем не помогает.
– Ещё бы помогало! У тебя гангрена, ног точно лишишься!
– Да и <фиг> с ними, – спокойно ответил он. – Меня должны в интернат отправить, я знаю. Кольке тоже обе ноги отрезали вот досюда. И всё, паспорт ему сделали, инвалидность дали и теперь в интернате кайфует.
– Ну что ж, тоже верно. Всё лучше, чем на улице. Таким макаром и сам-то замёрзнешь.
– Неее, я не боюсь, мне это вообще <пофиг>.
– Давно ли бомжуешь-то?
– Года два. У меня квартира была, от матери осталась, я её продал, купил дом, а он сгорел на х***ен.
Ну а далее увезли мы его в стационар. Дежурный хирург как увидел, так сразу выругался по-матерному. Вы что, говорит, издеваетесь, что ли? У нас их целая палата собралась, а вы всё везёте и везёте! Не стал я в пререкания вступать. Ведь мы же оба прекрасно понимали, что от таких пациентов никуда не денешься и обратно на улицу не выкинешь. Кстати сказать, было ему всего-навсего пятьдесят три года, но выглядел на все семьдесят. Понятно, что бомжацкое житьё-бытьё пока ещё никого не омолодило
...когнитивные функции, аналогично. Как кому-то не покажется странным хм, сходство _ механизмов_ у бомжика, и у фельдшера СП
