Завтра я всегда бывала львом. Или я всегда была львом, но не догадывалась об этом?

А вот дальше случилось то, что нам меньше всего хотелось. Точней совсем не хотелось. Пришёл немолодой поддатый мужичок с парой царапин на физиономии.

– Меня сейчас избили! – заявил он.

– Вон стоят полицейские, обращайтесь к ним, – ответил я.

– Вы мне сначала побои снимите, а потом пойду! Эх, <распутная женщина>, никто работать не хочет! Сразу свою песню начинают: «Иди туда, иди сюда!».

– Мы не судебные медики и ничего не снимаем.

– Вы меня за фуфло, что ли, держите? Я законы знаю!

– Так, уважаемый, давайте покороче! Если нужна помощь, говорите, что беспокоит. Если ничего – до свидания!

– У меня сотрясение!

Что ж, болезный зашёл с козырей и выиграл. Человека с черепно-мозговой травмой, пусть и несуществующей, «послать» мы не вправе.

– Кто вас избил? Знакомый?

– Братишка двоюродный, <самка собаки>. Хотя какой он братишка… Бабкин дом захапал. Получил ни за … собачий. А мы в дураках остались. Да ещё и на меня руку поднял. И жёнушка его, <жрица любви>, мегера, мне в рожу вцепилась. Нет, не прощу, <распутная женщина>, <нифига> не прощу!

– Что сейчас беспокоит?

– Голова болит.

– Куда вас били?

– Ну куда, в голову!

– Чем били?

– Об памятник затылком, раз десять, наверно.

– Много ли выпил-то?

– А чего такого-то? Ну выпил, я не православный, что ли?

– В больницу поедете?

– Обязательно, давайте везите! Всё, теперь я им <песец> устрою!

С такими «православными» нам регулярно приходится сталкиваться. Они плохо понимают суть этой веры и даже не пытаются соблюдать заповеди. Вся их «православность» сводится лишь к тому, чтоб в церковные праздники до соплей упиться.

Патологической неврологической симптоматики я не нашёл, но тем не менее, вызвал другую бригаду, чтоб увезти болезного в стационар для исключения черепно-мозговой травмы. В таких случаях лучше перестраховаться
 
Объявили конференцию. После доклада оперативной обстановки, старший врач сообщил:

– У нас опять нехватка полосок для глюкометров. Хотелось бы узнать, когда они появятся. Иначе как работать-то?

Как всегда, в таких случаях, начмед Надежда Юрьевна беззвучно произнесла матерное слово, а главный врач хлопнул ладонью по столу.

– Светлана Валентиновна, можете ответить на этот вопрос? – спросил он новоиспечённого главного фельдшера.

– Так их Андрей Ильич должен был закупить… – ответила было она.

– Светлана Валентиновна, главный фельдшер теперь вы, потому с вас и спрос. Не надо ни на кого кивать. Сколько полосок осталось, знаете?

– Ну я схожу сейчас, посмотрю.

– Стоп, я не понял, а разве не вы их выдаёте?

– Я…

– То есть выдаёте и не знаете сколько осталось? Это как понять?

– Всё, что было в кабинете, я выдала. Они вроде бы ещё на складе есть.

– Светлана Валентиновна, вот это всё вы должны делать сами, без указаний главного врача. Думаете мне больше нечем заняться? Значит так, прямо сейчас идёте, находите полоски, пересчитываете и определяете, на сколько их хватит. На неделю, на месяц, на год и так далее. После этого придёте ко мне со всеми цифрами.

Похоже Светлана всё ясней осознаёт, что должность главного фельдшера нельзя назвать «тёплым местечком». Тяжёлая это работа, ответственная, с миллионом обязанностей. А главная закавыка состоит в том, что создать видимость добросовестного труда не получится. Здесь всё предельно конкретно: либо ты вкалываешь до седьмого пота, либо идёшь по общеизвестному неприличному адресу. Светлана далеко не глупа, не какая-то пустышка, поэтому очень хочется верить, что справится она, преодолеет трудности
...тема адаптации и когнитивки 🙂
Да, это на многих работах необходимо🙂
 
Только заявил об освобождении, сразу вызов получили: в отделе полиции психоз у мужчины тридцати пяти лет.

– К Бубнову? – спросил дежурный.

– Да, к нему. Что с ним такое?

– Этот крендель в прохожих плиткой кидался.

– Какой плиткой?

– Тротуарной. Она же тяжёлая, такой в голову попадёшь, сразу наповал.

– Он дорожный рабочий, что ли?

– Какой рабочий! «Синяк» с «белугой»!

– У него документы есть?

– Откуда? Посмотрите на него и сразу всё поймёте.

Да, дежурный оказался прав. Мы сразу всё поняли. Вся одежда болезного состояла из трусов и носков. Его физиономия и передняя часть тела были перепачканы чем-то чёрным. Вероятней всего, при задержании, добрые полицейские предложили ему прилечь.

– Здоров, Матвей! Как ты сюда попал?

– Долго рассказывать… Эх, ну <самка собаки, распутная женщина>! Во залёт, а? Я же ещё и виноват!

– Ты зачем плиткой кидался?

– Чтоб менты приехали! Меня уже <загребал> этот беспредел! Мне чё теперь, вздёрнуться, что ли?

– Что за беспредел? В чём он выражается?

– <Нафиг> они отца выкопали? Мать убили, Таньку <изнасиловали>.

– Матвей, ты когда выпивал последний раз?

– Серый литруху принёс, мы накатили малёха.

– Прямо здесь, что ли?

– Ну а чего?

– А где ты сейчас находишься? Что это за место?

– Мы тут ремонт делаем. Ща немного бухнём и всё путём…

– Матвей, какие сегодня число, месяц и год?

– Как это? Мне считать, что ли, надо?

– Ладно, не надо. Ты где живешь? Адрес можешь назвать?

– <Назвал правильный адрес>.

– Матвей, тебе кто-нибудь может привезти одежду?

– У меня всё на чердаке лежит. Гардеробчик такой классный!

– Матвей, у тебя есть родственники или друзья? Кому из них можно позвонить?

– Не, здесь провода <фиг> раскрутишь. Надо связать А и Б, а как без пульта? Проблема нарисовалась.

Увезли мы Матвея в наркологию, где он, оказывается, частый гость. Врач Виктор Васильевич пообещал найти в старой истории болезни телефон матери. Диагноз Матвея прост, как трусы без резинки: алкогольный делирий. Но печальна болезнь не сама по себе. Беда в том, что молодой мужчина породнился с ней по собственному желанию и добровольно испортил свою жизнь
...а это уже психоз 🙂
Да, без жалоб и осознания со стороны самого человека...как и положено, когда критика снижена..
 
На сей раз не позволили нам долго рассиживаться-разлёживаться. Вызвали к девушке девятнадцати лет с психозом. Тут возмущаться нечем, вызов-то наш, никто другой его не отработает.

Частный двухэтажный дом, в который мы приехали, больше напоминал дворец. Обстановка была дорогой и солидной, но без кичливости и выпячивания богатства. Встретили нас родители пациентки.

– Здравствуйте, давайте сначала здесь поговорим, – сказала мать.

– Хорошо, давайте. Что случилось?

– У нас дочь – инвалид детства по шизофрении. Ничего ей не помогает, только хуже становится. В больнице сто раз лежала. Выпишется и недели две – спокойная, никуда не рвётся. А потом опять начинает куролесить: в загулы уходит, по мужикам шляется. Начнёшь говорить, просить, а она огрызается, грозит нас поубивать.

– А сегодня что произошло?

– Ничего нового. Трое суток где-то пропадала, мы в полицию заявление написали на розыск. А сегодня объявилась с каким-то мужиком. То ли алкаш, то ли наркоман, где только нашла. Хорошо, что муж был дома, выгнал его. И она нам спокойно так: «Ночью я вам бошки отрублю. Готовьтесь. Мне всё равно ничего не будет».

– Где она сейчас?

– Пойдёмте.

В комнате пациентки жутко воняло, словно в бомжацком логове. Сама она, худющая, с бледным лицом, выглядела исключительно неопрятно. Пегие волосы спутаны и всклокочены, вокруг рта – налипшие остатки еды, руки грязные, с чернотой под ногтями.

– Здравствуйте, Настя! Как самочувствие? – спросил я.

– <Зашибись>! – ответила она и показала язык. – У меня <…> чешется! Чё, слабо почесать? А?

– Настя, где вы пропадали двое суток?

– У Максика и Вовчика. Там, короче, другие пацаны были, но у Макса <циничное описание его причинного места и многократной интимной близости>.

– Насть, но вы понимаете, что так нельзя?

– А <с фига ли> нельзя? Что естественно, то небезобразно!

– Настя, вы, обычно, чем занимаетесь?

– Не знаю, ничем.

– Ну что вам больше нравится?

– А ну, поцелуй меня! – приказала она Виталию.

– Как-нибудь потом.

Вдруг она подскочила к нему и попыталась ударить по лицу, со словами: «Я так и знала, что вы все <гомосексуалисты>! Но реакция Виталия оказалась отменной.

– Настя, ну-ка успокойся! – прикрикнул я на неё. – Лучше скажи, какие сегодня число, месяц и год?

– Я не знаю, – ответила она и захихикала, прикрыв рот рукой.

– Так, всё, давай собирайся в больницу.

– А чё, обязательно?

– Да, это не обсуждается.

В стационар Анастасию увезли без сопротивления. Думаю, что у неё гебефренная шизофрения, по-другому – гебефрения. Про эту болезнь ранее я уже рассказывал, но вкратце повторю. Название происходит от имени древнегреческой богини юности Гебы. Поведение больных отличается детскостью, дурашливостью и часто асоциальностью. Причём всё это не безобидное, а злое и жестокое. Гебефрения сейчас встречается очень редко. Но, к сожалению, метко. В том смысле, что она всегда протекает злокачественно, с неизбежным формированием дефекта
... собственно детское...когда тормоза включать человек не умеет, либо не желает. Да, я про " всё равно мне ничего не будет"...
 
После освобождения поехали к находившемуся без сознания молодому человеку двадцати под вопросом лет. Вызов был уличным, а значит срочным. И опять находился недалеко от нас, чёрт его дери.

Пострадавший лежал на школьной спортивной площадке возле турников. Возле него находились две отчаянно рыдавших девушки и парень.

– Что случилось? – спросил я.

– Два каких-то бухих <…> подошли и сразу прикопались. Дэн их «послал», а ему сразу в лицо. Он головой об камень ударился.

– Знаете его данные?

– Да.

– Хорошо, тогда сейчас продиктуете. Виталь, запиши, пожалуйста!

Не теряя времени на дальнейшие разговоры, я осмотрел пострадавшего. Верней ощупал его голову. Затылочная кость оказалась сломанной. Парень находился в коме третьей степени, что оптимизма не внушало.

Когда пострадавшего загрузили в машину, подъехала полиция. Назвали мы им свои данные и затем, с воем и сверканием, умчались в нейрохирургию.

Видать у парня на роду было написано получить столь серьёзную травму. Как же еще рассудить, если он ударился об один единственный небольшой кусок бетона, лежавший на чистой свободной площадке. Ну а по поводу жестокости и дикости, что можно сказать? К сожалению, она стала нормой жизни. Предвижу, что найдутся те, кто станет оправдывать ударившего. Мол, вы же не знаете, а вдруг пострадавший сам его спровоцировал, например, оскорблениями? Так вот, никакие «вдруг» мне неинтересны. Я твёрдо уверен в том, что человек недолжен превращаться в дикое животное. А если превратился, значит пусть отправляется в места не столь отдалённые, безо всяких пониманий и снисхождений
...картина мира Доктора видна?
Как она согласуется с плохими типа хромосомами, генами и прочими гормонами?
 
Далее всё повторилось: в отделе полиции, только уже другого района, нас ждал мужчина двадцати шести лет с психозом.

Дежурным оказалась привлекательная капитанша средних лет:

– Молодой человек в розыске был, как без вести пропавший, сегодня по ориентировке задержали. У него шизофрения, на учёте стоит.

– Значит личность установлена?

– Да, конечно, у него и паспорт был с собой.

– Как он себя ведёт?

– Хм, он вообще никакой!

– В смысле?

– Ну так-то спокойный, просто непонятно, что говорит. Два слова по делу скажет, а дальше всякую ересь несёт.

– Родственникам сообщили?

– Да, сейчас мама должна подъехать.

Худой мужчина со свалявшимися усами и бородкой, в грязной одежде, своей несвободой не тяготился. Хотя в клетке была лавка, он сидел на полу, прислонившись к стене и вольготно вытянув ноги.

Нас он встретил без особого интереса.

– Здравствуйте, Сергей. Как вы себя чувствуете?

– Нормально, хорошо. А вообще, можно много всего чувствовать: боль, давление, присоединение, отхождение. Всё зависит от духовного баланса, надо, чтоб высшее шло параллельно с низшим…

– Понятно. Сергей, а зачем вы из дома ушли? Захотелось свободы?

– Можно сказать из-за отца, у нас такие отношения… Не то чтобы сложные, а предельные, когда во что-то упёрся и никак. Здесь ни одно решение не подходит. Чувства надо раскрывать фактически, так же, как и мысли…

– Сергей, вы сейчас где находитесь?

– В медицинской полиции, на передержке, чтоб мозжечок сохранить. Мозжечок – это наше всё, он же…

– Сергей, вы у психиатра наблюдаетесь?

– Да, я один раз лежал в восьмом отделении. Там есть тайное солнышко, его никто не видит, а оно реально помогает, доброе такое.

– Ну что ж, Сергей, поедем к солнышку за помощью!

Пока мы беседовали, мама Сергея приехала и с нетерпением дожидалась. Диалог с ней излагать не стану, лишь скажу вкратце. Сергей заболел, когда учился на последнем курсе технического вуза, из-за чего не смог его окончить. Отец был разгневан до крайности, считая всё происходящее не болезнью, а придурью и ленью. Госпитализации Сергея он не препятствовал, но после выписки категорически запретил ему посещать врача-психиатра и получать поддерживающее лечение. Мол, хорошо ты, сынок, устроился: кайфовые таблетки пьёшь, не работаешь, живешь на всём готовеньком! Ну и результат ждать себя не заставил.

Шизофрению можно сравнить с жестоким врагом-оккупантом, нацеленным на захват и последующее разрушение психики. Не встретив должного отпора в виде медикаментозной терапии, она не отступит и своей цели достигнет. К сожалению, с Сергеем всё произошло именно так. Беседа сразу показала, насколько искалечено его мышление. В частности, имела место разорванность, то есть при грамматически правильно построенных предложениях, общий смысл сказанного остаётся непонятным. Причём разорванность у него сочеталась с резонёрством – бесплодными рассуждениями. Если вы обратили внимание, в беседе я был вынужден прерывать Сергея, иначе он мог говорить ни о чём бесконечно. И кроме того, конечно же, были постоянные соскальзывания, то бишь уход от темы в непонятные дебри.

Некоторые, далёкие от психиатрии люди, восхищаются подобными высказываниями больных, считая их чуть ли не гениальными. Но в действительности такая речь свидетельствует о катастрофе психики. Если вместо лечения мы станем лишь умиляться и восхищаться, то болезнь в конечном итоге убьёт личность. В сухом остатке будет лишь тело, полностью лишённое разума.
...тема "кайфуешь от таблеток" - она неприятная...ибо нелепо так считать, но попробуй докажи..
А зачем доказывать? 🙂
Если отец так считает пока - одно..а если просто чел в инете -может и пофиг? 🙂
 
И вновь обед заменили вызовом: девушка двадцати трёх лет неправильно себя ведёт, грозит с***цидом.

Мать больной, моложавая, крепкая женщина, вид имела крайне расстроенный. Утирая беспрестанно текущие слезы, она еле сдерживалась, чтоб не разрыдаться в голос.

– Здравствуйте, что случилось? – спросил я.

– Всё плохо… – сдавленно ответила она и безнадёжно махнула рукой.

– Успокойтесь, успокойтесь, пожалуйста. Слезами горю не поможешь. Так мы с проблемой не справимся. Расскажите поподробней, что именно плохо?

– Дочь сильно болеет, депрессия у неё…

– И как давно?

– Четвёртый месяц.

– В чём болезнь проявляется?

– Она сама не своя, какая-то потерянная, вся в себе, делать ничего не может. Как будто в другом мире находится. Мы сначала пошли в диспансер, а врач нас напугала, её, говорит, надо положить в больницу, понаблюдать. Мол, надо исключить шизофрению. Меня это так возмутило! Я не врач, но всё равно понимаю: нет никакой шизофрении! В общем добилась, чтоб так полечили, без дурдома.

– Ну и каков результат?

– Никакого не заметила. Назначили <название антипсихотика>, а от него только хуже стало. Я поняла, что толку не будет, в интернете нашла хорошего врача, работает в <Название частного медцентра>.

– А как вы определили «хорошесть»?

– По отзывам, естественно. Она многим помогла, к жизни вернула. Внимательная такая, сразу видно, что профи. Хорошее лечение подобрала. Но дня три назад опять стало плохо. Из дома выходить перестала, ведёт себя как-то непонятно. Сидит-сидит, вскочит и бродит туда-сюда, прислушивается, приглядывается…

– Извините, прерву, а от нас вы что хотите?

– Она сказала, что с крыши прыгнет. Я, говорит, уже всё решила.

Больная, невысокая, чуть полноватая, с одутловатым бледным лицом, стояла у окна и слегка взмахивала руками.

– Здравствуйте, Вероника! Как ваши дела? Чем занимаетесь? – поинтересовался я.

– Ну так, общаюсь, готовлюсь. Все дела я закончила.

– С кем вы общаетесь?

– Вы всё равно ничего не поймёте. Вообще, это наши дела, мы сами всё решим.

– Поймём, даже не сомневайтесь, у нас работа такая. Что и с кем вы собрались решать?

– Я не могу вам всё рассказывать, мне запретили. Они же не глухие, всё слышат.

– Хорошо, тогда давайте без подробностей. Они где находятся, внутри вас, в голове?

– Нет конечно. В голове они со мной разговаривают.

– То есть вы слышите их голоса?

– Да.

– Если без подробностей, в общих чертах, вы на какие темы общаетесь?

– На разные, иногда просто прикалываемся, иногда по-серьёзному…

– Вероника, вы сказали маме, что хотите прыгнуть с крыши. Это серьёзное намерение?

– Ну да, у меня просто нет других вариантов. Как сказали, так я и сделаю. Надо, значит надо.

– Я правильно понял, что это вам приказали?

– Не то чтобы приказали, просто объяснили как следует.

– Вероника, вопрос на засыпку: вы считаете себя больной?

– Хм, сейчас нет, у меня всё наладилось.

– А голоса в голове ─ это реальность или болезнь?

– Реальность. При чём тут болезнь? Если я вас слышу, значит я дура, что ли?

– Нет, Вероника, в ваших умственных способностях мы не сомневаемся. Но давайте-ка поедем в больницу. Там вы отдохнёте, приведёте в порядок мысли, в себе разберётесь.

– Ха, вы смеётесь, что ли? Знаю я ваши приколы! Напичкаете меня <название антипсихотика>, и сразу вся связь пропадёт. А давайте лучше поедем к Татьяне Геннадьевне в <Название медцентра>?

– Так я вам это и предлагаю. Просто Татьяна Геннадьевна сейчас работает не там, а в больнице.

– Дааа?! Прикольно! Ну всё, тогда поехали!

Случай с Вероникой наглядно показал, что некоторые пациенты и их родственники оценивают компетентность врача по весьма специфическим критериям. Тот, кто идёт на поводу и во всём потакает – настоящий профи. А если наоборот – хам, бестолочь и негодяй.

Каждый из нас, обязан работать по принципу: «Я не золотой червонец, чтобы всем нравиться». Мы должны руководствоваться научными знаниями и опытом, действовать в интересах пациента. Врач частного медцентра, лечившая Веронику, пошла по другому пути, заняв позицию «Чего изволите-с?». Не стала спорить с матерью, отрицавшей шизофрению. И вот это является примером непрофессионализма, идущего во вред.
 
"В спешке он запутался в бронежилете и надел его задом наперёд, пришлось снимать и надевать заново.

"И это было плохо. Я понял, что нервничаю, а нужно было успокоиться. Когда нервничаешь, руки дрожат, а это плохо в работе медика", - вспоминает Олег Мочалов"
...пример работы самоконтроля.
Состояние отследил как нервное, но вместо форумного хм, поиска козлов отпущения - просто принял меры, разрядился, успокоился.
 
"В одной притче говорится о мальчике с трудным характером. Его отец дал ему мешок с гвоздями и велел вбивать их в забор на заднем дворе, когда тот злился или обижался. Мальчик с радостью принялся за дело, и вскоре забор был весь покрыт гвоздями. В итоге отец попросил его вытаскивать гвозди по одному. Когда мальчик вытащил все гвозди, он увидел дырки, которые остались.

«Эти дырки — как шрамы от твоей обиды», — сказал отец. «Злость и боль могут пройти, но шрамы останутся».
Обида оставляет следы не только в душе, но и на теле. Но есть и лекарство, и возможность предотвратить это.

436a-f390d1-08ca29.png


Влияние обиды и негативных эмоций на сердечно-сосудистую систему​

Исследование Роберта Энрайта, специалиста в области изучения прощения и профессора педагогической психологии Университета Висконсин-Мэдисон, показало, что обида негативно влияет на здоровье сердца 17 мужчин с заболеваниями сердечно-сосудистой системы. Энрайт предложил участникам исследования подумать о прошлых обидах, которые они не смогли простить. Когда они поделились своими переживаниями, медицинские приборы показали, что коронарные артерии начали сужаться, снижая кровоток. Эта физическая реакция отражает образное «закрытие», происходящее, когда мы накапливаем обиды.

Эти результаты говорят о том, что ослабление чувства обиды может положительно сказаться на здоровье сердца, возможно, уменьшая боли в груди и даже риск внезапной смерти у людей с болезнями сердца.

Даже у здоровых людей склонность к гневу и враждебности — основным характеристикам обиды — повышает риск ишемической болезни сердца на 19%, согласно данным метаанализа. А для тех, у кого уже есть проблемы с сердцем, этот риск возрастает до 24%. Недавнее исследование 2024 года подтверждает это, демонстрируя, что продолжительный гнев вызывает дисфункцию кровеносных сосудов.

Энрайт вспомнил историю 80-летней женщины, которую встретил в хосписе. Она хранила обиду на члена своей семьи более 40 лет из-за нерешённой несправедливости. Затянувшаяся горечь лишила её надежды и уменьшила радость в её последние годы жизни.

Затяжной эффект​

В отличие от кратковременного приступа гнева, обида действует как медленный яд. Когда с нами поступают несправедливо, мы инстинктивно воздвигаем стену обиды, полагая, что это защитит нас от дальнейших неприятностей. В краткосрочной перспективе это может давать ощущение силы:

«Мы как будто говорим себе: „Так со мной нельзя“», — говорит Энрайт.
Однако обида злоупотребляет нашим доверием, становясь, по его словам, «непрошеным гостем в человеческом сердце». Слово происходит от старофранцузского «resentir», что переводится как «снова чувствовать» или заново переживать сильные эмоции. Это иллюстрирует одну из особенностей обиды — постоянное размышление о ней.

Люди, испытывающие обиду, склонны много думать о несправедливых событиях. Философ Амели Рорти описывает обиду как «питание прошлым», то есть пережёвывание болезненных воспоминаний об унижениях, оскорблениях и травмах, выплёвывая их до тех пор, пока их горечь не станет приятной на вкус.

Хронический стресс возникает из-за руминации. Это приводит к повышению уровня кортизола и адреналина, ослабляющих иммунную систему и делающих нас более уязвимыми к заболеваниям.

Руминация также может вызвать депрессию, усиление гнева, агрессивное поведение и склонность к самоубийству.

«Обида — это застрявшее чувство, которое притягивает другие обиды по мере роста и развития», — отмечает Керри Хауэллс в своей книге «Распутывая тебя: как я могу быть благодарной, когда чувствую себя такой обиженной?». «Когда человек лежит ночью без сна, обдумывая свою текущую обиду, ему часто вспоминаются другие, не связанные с ней обиды».
Доктор Энн Корсон, врач интегративной медицины, которая сочетает физическое и эмоциональное исцеление, объясняет, что люди с глубоким чувством обиды часто испытывают неудовлетворённость в разных сферах жизни — работе, отношениях и даже своём теле, создавая негативную обратную связь, влияющую на их здоровье.

Со временем обида превращается в мировоззрение. Она заставляет нас видеть в людях врагов, а в мире — фундаментальную несправедливость. Иногда наша обида направлена не на человека, а на обстоятельства. Мы задаёмся вопросом, почему нам выпали определённые трудности, и можем развить глубокое чувство несправедливости по отношению к своей доле в жизни.

«Это становится частью того, кто мы есть, и это трудно осознать — даже нам самим», — говорит Энрайт.
Это касается не только отдельных людей; обида может распространяться на семьи и сообщества.

«Обида обычно передаётся по наследству», — сказал Энрайт. «Она передаётся из поколения в поколение, если родители выражают её и демонстрируют своим детям».

Как же избавиться от этой обиды?​

Райан Блэксток, профессор и клинический психолог, специализирующийся на лечении наркозависимости, считает, что для работы с обидой нужно сначала понять её.

«Откуда она взялась? Какова была ситуация? — сказал он The Epoch Times, — и, возможно, самое главное, какой цели она служит сейчас? Все обиды служат какой-то цели».
Энрайт предлагает четырёхэтапный процесс прощения для работы с обидой:

  • этап осознания (что обида существует и мешает жить);
  • этап принятия решения (решить избавиться от обиды, простить);
  • этап действий (работа над собой);
  • этап открытия (простить, открыть сердце).
На этапе осознания мы стараемся понять свои чувства, принять обиду и осознать, насколько она влияет на нашу жизнь.

Энрайт рассказал историю женщины, которая пережила сильную боль из-за своего отца. Она поняла, что её давняя обида повлияла на все аспекты её жизни — мешала отношениям, снижала самооценку и омрачала её будущее. Столкнувшись с этими чувствами, она начала осознавать, как горечь удерживала её в плену.

На этапе принятия решения она приняла сознательное решение простить — не ради самого отца, а ради освобождения себя от оков обиды. Она поняла, что концентрация на гневе лишь усугубляет её страдания.

Прощение — это «лекарство» от обиды, утверждает Энрайт. В противоположность обиде, прощение связано с пониженным уровнем холестерина — ключевым фактором риска ишемической болезни сердца. Кроме того, у людей, практикующих прощение, наблюдаетсяболее низкое кровяное давление и лучшая реакция сердца на стресс.

Помимо решения простить, фаза действий требует изменения взгляда на ситуацию. Женщина начала изучать прошлое своего отца, обнаруживая его сложности и травмы. Осознание его трудностей не оправдывает его действия, но смягчает границы её обиды. Благодаря обретённой эмпатии в её сердце выросло сострадание, что позволило ей постепенно уменьшать свою обиду, как говорит Энрайт.

В итоге, на этапе открытия, женщина начала видеть смысл в своих страданиях. Проявляя милосердие, она решила заботиться об отце в его последние дни, даже кормить его.

«Когда её отец умер, она сказала: „Я очень благодарна, что сделала это, потому что, в конце концов, он мой отец; если бы я не простила его, в моём сердце были бы скорбь и ненависть. Теперь это просто скорбь“», — делится Энрайт.
По мнению Корстона, во многих схожих случаях «прощение может вернуть вам жизнь». Когда обида преодолена, разум, тело и дух могут начать исцеляться.

Практика благодарности​

Хотя прощение может исцелить обиду, благодарность является долгосрочной профилактикой. Как объясняет Керри Хауэллс, исследователь благодарности:

«Благодарность и обида живут и дышат в отношениях нашей жизни».
Мы часто думаем, что для того, чтобы быть благодарными, нам нужны благоприятные обстоятельства, но Хауэллс предполагает, что благодарность не зависит от идеальных условий. Чтобы избавиться от обиды в наших жизнях, Хауэллс рекомендует сделать шаг назад и сменить точку зрения.

«Если мы ослабим власть обиды, то с большей вероятностью сможем обнаружить благодарность в тех сферах, на которых раньше не фокусировались», — сказала она.
Развивая благодарность в других сферах нашей жизни, которые не омрачены обидой, мы можем укрепить силу и стойкость, чтобы активно противостоять обиде.

«Представьте себе свою эмоциональную и психологическую энергию в виде круговой диаграммы», — сказал Блэксток. «В круге не так уж много места». Чем больше обид, тем меньше остаётся пространства для чего-то ещё, — добавил он.
Развивая чувство благодарности, можно предотвратить обиду и сохранить положительные эмоции.

Хауэллс утверждает, что благодарность становится сильнее, когда проявляется в действиях. Она советует сделать благодарность ежедневной привычкой.

«Выберите одну или две вещи, за которые мы можем быть благодарны без труда, и взращивайте их в своём сердце, обращая на них внимание, записывая их, произнося слова благодарности и ощущая их в своём сердце».

Выбирайте любовь, а не обиду​

«Если вы будете держать обиду, вы никогда не исцелитесь», — сказал Корсон.
Энрайт призывает людей подумать о том, какой след они оставят после себя.

Он объясняет, что есть два пути: вы можете передать свой гнев потомкам, потенциально создавая цикл негатива для будущих поколений, или оставить после себя дар любви, вселяя тепло и доброту в сердца своей семьи."

...форумная руминация весьма популярна 🙂
 

Новые комментарии

LGBT*

В связи с решением Верховного суда Российской Федерации (далее РФ) от 30 ноября 2023 года), движение ЛГБТ* признано экстремистским и запрещена его деятельность на территории РФ. Данное решение суда подлежит немедленному исполнению, исходя из чего на форуме будут приняты следующие меры - аббривеатура ЛГБТ* должна и будет применяться только со звездочкой (она означает иноагента или связанное с экстремизмом движение, которое запрещено в РФ), все ради того чтобы посетители и пользователи этого форума могли ознакомиться с данным запретом. Символика, картинки и атрибутика что связана с ныне запрещенным движением ЛГБТ* запрещены на этом форуме - исходя из решения Верховного суда, о котором было написано ранее - этот пункт внесен как экстренное дополнение к правилам форума части 4 параграфа 12 в настоящее время.

Назад
Сверху