Пугает, что могут ответить обвинениями при рассказе о беспокойствах. Желание умереть воспримут остро, как будто после слов о бессмысленности жизни, ты сразу порежешь вены. Как будто если потерял надежду, то нужно сразу кричать и говорить, мол, не смей терять надежду, ищи смысл жить.
Мама, кажется, не страдала чем-то подобным. Мне не помогли чистые волосы. Мне кажется, у родственников вообще не было настойчивых мыслей, из-за которых хочется орать, которые не дают покоя. Это не беспокойство, выделят ли деньги на поездку на соревнование. Можно не ехать, ничего сложного. У каждого бывает банальная тоска и грусть, но им удается её снять и ходить бодрыми. Не шататься как маятник. Я стремлюсь всех разорвать из-за их равнодушия. Я хочу избавиться от себя, чтобы больше не мешать кому-либо. Поеду я к маме, и что? Придется мне соответствовать, иначе она устанет и начнет орать. Все устанут и всем станет похер. Всем нужны лишь эмоционально стабильные дети, никто не хочет слышать о желании умереть после месяцев поддержки. Люди считают себя всемогущими, но нихрена не способны эффективно помочь. Потому что никогда не страдали таким образом. Потому что даже отдаленно не испытывали подобных чувств. Банальная грусть и тоска переносится легче, чем такие двинутые вконец качели.
Сначала я принимаю слова как веру, вижу в них поддержку. А все остальное время они воспринимаются как дерьмо. Как насмешка, как слова усталого человека. Господи, я устал слышать эти слова!
Боюсь, что со мной не захотят общаться в больничке. Тогда хотя бы пристрелите побыстрее, если вас так бесит.
Опять же, я мог усвоить некоторые вещи, касательно Воробушка. Но агрессия появляется на фоне мыслей о ней.
А еще меня лишь отпугивают действия и слова родственников
