Учимся анализировать буквальный смысл, и другие..
эти слова были ..передернуты и восприняты как "у нас есть Бук"
вот что он сказал на самом деле:
Ходаковский: Всё достаточно просто. Мы оперируем определенными сведениями, на которых строим свои версии. Версии эти вращаются либо вокруг обвинений повстанческой стороны вместе с российской в том, что случилась эта трагедия, либо же, наоборот, обвинений украинской стороны. Мы на сегодняшний день располагаем недостаточными фактами и материалами для того, чтобы о чем-то судить конкретно. Есть комиссия, которая работает, есть приглашенные специалисты, есть люди, которые уже подтвердили на мировом уровне свою квалификацию в расследовании подобного рода происшествий. Они свои выводы сделают. Они, я думаю, достаточно квалифицированно изложат на бумаге все эти свои наблюдения и весь тот анализ материала, с которым они будут работать для того, чтобы мы могли понять, кто, собственно, в этой ситуации виноват.
Вопрос только в другом. Мы на сегодняшний день располагаем совершенно "достоверными", так сказать, сведениями из украинских СМИ о том, что якобы украинской стороне было известно заранее о том, что у ополченцев появился «Бук». Мы знаем о том, что украинская сторона разместила на сегодняшний день в средствах массовой информации записи телефонных разговоров различных лидеров повстанческих формирований или иных бойцов повстанческого движения, где они якобы обсуждают пробемы доставки «Бука», наличие «Бука» и прочее.
Все эти записи датированы днями ранее — за день до трагедии и ранее. То есть мы можем говорить о том, что украинская сторона — если они уверяют, что это действительно подлинные доказательства, — что украинская сторона заранее располагала сведениями о том, что «Бук» у повстанцев:
А) имеется в наличии и
Б) доставляется в зону боевых действий, в частности, в район города Снежное. Где, по их мнению, и был произведен выстрел, который унес такое количество жизней.
С точки зрения нормальной юриспруденции, это обозначает, что они знали о наступлении последствий и желали наступления этих последствий. Это — состав преступления. Потому что если бы они поступили в этой ситуации не преднамеренно, если они хотели бы избежать жертв, располагая такой информацией (как они заверяют, достоверной), то первое, что они должны были бы сделать, — они должны были бы увести маршруты гражданских авиалиний в зону как можно дальше от зоны боевых действий.
Мало того — они неожиданно в этот день в районе Снежного, в районе Саур-Могилы, вдруг активизировали свою авиаактивность, и самолеты, которые несколько дней до этого не появлялись над этой зоной, вдруг активно начали бомбить то Саур-Могилу, то позиции ополченцев. И если мы на сегодняшний день не можем гарантированно говорить о том, был ли у ополченцев «Бук» или не было (и есть доказательства того, что этого «Бука» там не было), — то, по крайне мере, если украинская сторона уверяет, что они располагают достоверными сведениями, они сами роют себе яму. И тем самым они подписываются под тем, что они располагали сведениями о наличии у ополченцев «Бука», что якобы ополченцы доставили этот «Бук» в зону боевых действий, но при этом украинская сторона, которая участвовала в составлении маршрутов пролета гражданских средств авиационных, ничего не сделала для того, чтобы эти средства авиационные не попали в зону боевых действий.
То есть, в любом случае, это преступление. В любом случае, украинская сторона несет полную ответственность и вину за то, что произошло. Любой нормальный человек, который не преследовал бы никаких гадких целей в этой ситуации, зная о том, что у ополченцев появилось такое средство огневого прикрытия противовоздушное, трубил бы во всем трубы и кричал бы, что не дай бог — не пролетайте над зоной боевых действий. Потому что может быть случайное применение. Может, вас с кем-то спутают. Может быть применение по авиации военной, но при этом военная авиация применит какие-нибудь там термоловушки, маневры авиационные, и ракета достанется кому-нибудь другому.
То есть, в любом случае, украинская сторона должна была, обязана была принять все меры для того, чтобы гражданские суда над зоной боевых действий не пролетали.
А мы располагаем сведениями из официальных источников о том, что над зоной боевых действий в тот день пролетело минимум три гражданских самолета. Любой бы из них мог в случае, если бы ополченцы имели «Бук» и применяли бы этот «Бук», оказаться на месте этого злосчастного «Боинга», падение которого унесло столько ни в чем не повинных жизней.