My messy bedroom

[Indigo]

А если нет то типа ребенок будет Наполеон?

Может стать американским президентом даже.

 

[Боpя]

Может стать американским президентом даже.

И будет писать в твиттере про губернатора Канады?
Но я слышал, что американцы не могут найти Канаду на карте, так что переживать не о чем🙂

 

[Indigo]

...🙂
Именно! 🙂
Истерика будет лишь у того, кто ...знает смысл слова и у него это больное место, из детства 🙂

Я не кричал но представлял что кричу - на мама тревожность увеличивается, а на папа идет защитная реакция - которая нейтрализует реакцию на маму. То есть, если есть "броня псевдоустойчивости" по Ньюфелду, то это не будет работать. Ну мама обычно больное место у любого ребенка, хотя может быть защита на нее тоже, та-же гс - так что у них это не должно так работать мне кажется.

 

[Боpя]

...🙂
Именно! 🙂
Истерика будет лишь у того, кто ...знает смысл слова и у него это больное место, из детства 🙂

Девственники!!! Девственники!!!
😀

 

[Боpя]

Девственники!!! Девственники!!!
😀

Кстати слово девственник транссексуальное или аутогинефильное. Происхождение слова то от девушка, девица видимо🙂

 

[Мурз]

Я не кричал но представлял что кричу - на мама тревожность увеличивается, а на папа идет защитная реакция - которая нейтрализует реакцию на маму. То есть, если есть "броня псевдоустойчивости" по Ньюфелду, то это не будет работать. Ну мама обычно больное место у любого ребенка, хотя может быть защита на нее тоже, та-же гс - так что у них это не должно так работать мне кажется.

Та в том и соль что надо кричать. Отпустить себя. И не аутогенеыильное а чё нить попроще.

 

[Боpя]

Та в том и соль что надо кричать. Отпустить себя. И не аутогенеыильное а чё нить попроще.

Не пойму. Вы в какие-то техники крика перешли. Отпускания себе. Психотерапевтические техники🙂
Смешные🙂

 

[dok34.ru]

Не пойму. Вы в какие-то техники крика перешли. Отпускания себе. Психотерапевтические техники🙂
Смешные🙂

...🙂
Ой, каких только техник нет.
От обнимания "своего дерева" (не дай боже обнять берёзу, если тебе положена сосна!) до изготовления кукол символических, криков и нейропсихологии 🙂

 

[Indigo]

НО там видно, что человек и не старается разобраться.

Даже не приходит в голову что может быть по-другому. Кстати, в Первичном крике есть пример этого, показательный. Девочка увидела другое, и ужаснувшись тому что у нее есть, закрылась заработав невроз. Но ей некуда было деться.

Еще один пример начала невроза как состояния кажется совершенно невинным, но, тем не менее, для Энн это была большая первичная сцена.
Однажды, когда Энн было шесть лет, ее застиг на улице сильный дождь. Жившая по соседству женщина увидела промокшую насквозь и дрожавшую от холода девочку. Она привела ее к себе домой, согрела у огня, посадив к себе на колени. Энн внезапно почувствовала себя «странно», «забавно» — и, не сказав ни слова доброй женщине, выбежала из ее дома и бросилась к себе, несмотря на дождь. Она прибежала в свою комнату и проплакала целый час. Пришла мать, чтобы узмать, что случилось, но дочка ничего не смогла ей объяснить. Она и сама не знала, что с ней. Она просто испытывала какой‑то внутренний дискомфорт. Потом она вытерла слезы и спустилась в кухню — помогать матери готовить обед.
Больше не произошло ровным счетом ничего, но это и была большая первичная сцена. Тем не менее, это было даже более травмирующей сценой, нежели битье, так как ее нельзя было интегрировать в сознание и понять.
До того случая пол дождем, Энн частенько били за то, что она испачкалась или сказала грубое слово или высоко задрала юбку — ее наказывали за самые обыденные вещи, которые сплошь и рядом случаются с каждым из нас. Но в каждом случае Энн сознавала свою вину, послушно просила прощения и продолжала вести прежнюю жизнь. Она вполне отчетливо сознавала, что с ней происходило. Однако в тот день, когда она попала под дождь, Энн не сделала ничего плохого; ей не надо было просить прощения, ничто не вынуждало ее чувствовать то горе, которое она чувствовала.
Тепло доброй соседки подчеркнуло пустоту ее собственной жизни. Она увидела проблеск той жизни, какой была лишена дома; кто‑то просто потратил на нее свое время, отнесся к ней с добротой, ободрением, просто по–человечески, и девочка поняла, что никогда не сможет быть сама собой, так как в этом случае мать перестанет ее любить. Она прибежала домой, чтобы выплакать это понимание, чтобы оно не уничтожило ее, чтобы никогда больше не чувствовать такого страшного опустошения.
После этого плача, когда девочка пришла на кухню помогать маме, прежняя реальная жизнь Энн навсегда кончилась. Внешне она стала вежливой, милой и услужливой, но внутри стала нарастать напряженность.
Она старалась избавиться от дискомфорта, постоянно помогая матери, которая почти все время болела. Она по собственной инициативе ухаживала за младшим братишкой. Она боролась, но напряжение продолжало усиливаться, а невроз углублялся. Энн вовсе не хотела ухаживать за младшим братом, она хотела, чтобы ласкали и обнимали ее саму; она не хотела готовить обеды, ей хотелось играть. Но она беспрекословно делала то, что хотела от нее мать, отказываясь от собственных желаний. Она жила, всю жизнь стараясь превратить свою мать в добрую соседку, которая предложила ей свою любовь, не требуя ничего взамен. Борьба помешала ей почувствовать истину, она так и не поняла, что ее мать никогда не станет тем теплым и
любящим человеком, который был ей так нужен. Девочка попала в западню.
Если она перестанет быть покорной и вежливой, то мать придет в негодование оттого, что ей приходится быть матерью. Покорность и вежливость были способом, которым Энн избегала полного отвержения со стороны матери. Она позволила матери стать ребенком, а сама стала играть роль матери. Энн взвалила на себя это бремя только потому, что питала нереальные надежды. Когда‑нибудь, надеялась Энн, наступит такой день, когда на ее долю тоже достанется немного любви, и она продолжала бороться за воображаемую любовь матери, получая взамен лишь приготовление обеда.
Таким образом, первичная сцена — это событие, которое переживается не полностью. Оно остается несвязанным с личностью, и поэтому не находит разрешения. Все это не означает, что в нашей жизни существует только один момент, когда возникает невроз, но именно в этот момент, то есть во время большой первичной сцены, невроз приобретает необратимый характер, и каждая новая травма лишь углубляет пропасть между реальным и нереальным «я» пациента.
Большая первичная сцена — это момент, когда накопление мелких обид, незначительной боли, отчуждений и подавлений сгущается и образует новое состояние сознания — невроз. Это момент, когда ребенок понимает, что для того, чтобы выжить, ему надо отказаться от части своей личности. Это понимание, слишком болезненное, чтобы ему сопротивляться, никогда целиком не доходит до сознания, поэтому ребенок начинает вести себя как невротик без проблеска понимания того, что с ним произошло.

 

[Indigo]

Можно легко заметить, что ядром и сутью невротической борьбы является надежда — надежда на то, что поступки, которые совершает невротик, подарят ему комфорт и любовь. Надежда невротика по необходимости является нереальной, так как она заставляет его пытаться посредством невротической борьбы получить что‑то от слова, объекта которого попросту не существует — а именно, от фразы «любящие родители». Невротик пытается превратить слово в ласковых, заинтересованных, теплых родителей. Но если бы они действительно были добрыми, способными на чувство людьми, то не понадобилась бы никакая борьба.