"в середину чуток остатков досок, так чтобы они в башенку слепились.
Для беспризорной внучки устраиваем полевую практику с покраской всяких нужных предметов вместо бесполезных каля-маля на бумаге.
Аккуратно складываем рядом со строением металлочерепицу.
Вот здесь нужно быть внимательнее. Задача не перепутать замки с нахлестовой частью. А то получится как обычно.
Произносим заклинание и уходим почивать.
А наутро смотрим, как за ночь будущая кровля сама заползла на обрешетку. Я про нее не рассказывал, чего время терять и так понятно.
Мы же ленту под фундамент копали? Копали. С пластиковой арматурой вокруг ходили? Естессно. Обмазочной гидроизоляцией мазали? Спрашиваешь!
Так чего-ж нам о какую-то обрешетке с гидроизоляцией и контр-такой-же решетке тут разговор вести.
Про мелочи, типа - капельники, обклейку стыков кровли липкой гадостью, отделку стоек башенки и лобовой доски гидрозащитой, софиты, ва-абще молчу.
Небезынтересным опытом стала наружная отделка стен.
Гибкая панель длинной с метр и шириной сантиметров 25. В единичном экземпляре выглядит как рубероид, собравшийся на дискотеку.
С одной стороны весь черный, а снаружи в цветную крапинку.
В совокупности же своей создает имитацию красивой жизни. Будто и не родственник тому простонародному покрытию, называемому «толь», а вроде бы издалека и под кирпич сойдет. Ну, если со зрением и знанием рынка строительных материалов не очень в порядке.
Так вот. Здесь важно не промахнуться с подгонкой уровней элементов на углах. А то получится, как обычно.
Водосток теперь только пластиковый. Ну, это если не выращиваешь золотые на Поле Дураков. Так и рассказ этот не для богатеньких Буратин, которым строят обманутые судьбой Махмуды.
И ведь надо же! И тут нужно было инженерам обязательно извратиться. Один диаметр желоба и соединительного угла, а разница в местах соединения есть! Оказывается дело в имеющихся в названиях примечаниях «стандарт» и «премиум».
Ха! А мы соединение на заклепки посадим и герметиком обмажем.
Единственным изыском, не свойственным отечественной практике, будет уже испытанный на паре углов основного жилого строения «японский водосток».
Ох уж эти японцы! Но о них отдельно.
Короче, - берем крупнозвенную цепь, красим черной термостойкой краской.
Когда высыхает, проходимся золотой краской небрежными движениями малой кисти, предварительно растертой по подручному мольберту.
Вешаем на крюк в месте схода желобов в водосборник.
«Японский водосток» готов.
Братья белорусы привозят самый маленький по бюджету вариант подъемных ворот. Здесь лучше заплатить за установку, а то будет … ну сами знаете.
Выходная дверь подойдет любая из пылящихся на заднем дворе. Главное – подготовить подходящий проем. Окна оставим на закуску. Когда появятся золотые либо серебряные, да хоть и медные монеты.
Если вдруг устали за несколько месяцев выходных работ идем смотреть случайно подходящую по времени Олимпиаду.
Смотрим случайную Олимпиаду.
Два мушкетера на подиуме. Итальянец, как впоследствии оказывается, с элегантной бородкой чуток побольше «бальбо», делает безрассудные выпады тонким гибким предметом с цветным наконечником.
Оппонент театрально осторожно отыгрывает пол подиума назад. И неожиданно сам по звериному дико контратакует. Рапира (?) сгибается в дугу на теле итальянца, своей защитой сворачивая ему в сторону боевую кисть.
Проигравший буквально повержен и катается от боли по полу. Японец снимает маску и мы наблюдаем холодное по-самурайски и прыщавое, по-юношески, узкоглазое лицо.
Напарник итальянского мушкетера небрежно изысканно проводит рукой с двумя голубыми ногтями по своей «бальбо», оценивая шансы использовать припрятанный парирующий кинжал для того, чтобы посмотреть на цвет крови восточного фехтовальщика.
Следующая сцена на баскетбольной площадке.
Француженки и немки играют как не в себя. Черные француженки, с головы до ног в наколках пинаются грудью, кроют ихним матом и вообще ведут себя так, что по эту сторону экрана хочется присесть за диван.
Получерные немки ведут себя адекватнее, занятые собственно игрой, но техника не срабатывает против взрывной дикости. Француженка отбирает мяч, как уже было сказано, грудью оттолкнув проводящую какой-то обводной прием немку. Следуют красивейший бросок из под черт знает какого ракурса.
Переключаемся на футбол.
Испанцы и французы (на 4/5 совсем черные). Воздух раскален солнцем и распыленным энергетиком. Бешеные испанцы носятся как заведенные по бескрайним французским полям, пасуют, как будто их фотографируют для суперобложки спортивного журнала. Удары по воротам оставляют за мячом раскаленный шлейф эмоций. По-прежнему 3-1 (?).
Интернет отваливается, мы идем смотреть на то, как м/черепица потихоньку залезает на кровлю гаража. Подпрыгивая от нетерпения возвращаемся. Соперники поменялись воротами. Над стадионом гигантскими бабочками порхают беспилотники с камерами, поражая размашистыми ракурсами.
Французы нашли заначку на стороне соперников и разносят пространство в пух и в прах. Наверно сравнивают счет. Смотрим не на табло, а как нагуталиненный посланник третьей республики весь в дредах разрушает испанские надежды словно Непобедимую армаду.
Мы с интернетом идем спать.
Следующим вечером на экране две женские футбольные команды. Бразильянки технично проигрывают американкам. Латиносы поражают нетрадиционными комбинациями, бросая мяч с углового у ворот противника в сторону центра поля. Но и американки носятся как на крыльях, обходя растопыренную защиту и врываясь мячами и инерцией себя в самую глубину ворот.
Кто-то где-то играет в гандбол и водное поло. Мужественные дядьки, одной рукой отгребая ванны воды в стороны, танцуя чуть ли не по поверхности бассейна, необычайно гибкими движениями одной руки делают эпические подачи. Всё в брызгах, мощных торсах, резиновых шапочках, но толком нихрена не видно.
Девчонки бегают на скоко-то метров. Как в «Ну-погоди!», - на старт, внимание, выстрел! Побежал волк и прочие козлята.
Полячка в желто-красном симпатична, очень ничего новозеландка в желтом, обнимающаяся по прибытии на финиш с вызывающе недурной британкой, одетой в черное.
Мужики кидают копье.
«Мама да-ра-гая» (с), вот это танцы живота!
Немец, высоко подпрыгивая коленями, будто танцуя шуплаттлер, и по традиции банту двигая вверх-вниз локтем с копьем, двигается к стартовой черте.
Восемьдесят метров с хвостиком. Его африканский коллега показывает класс. Совершенно по чумовому подпрыгивая бочком к черте он устремляет копье туда, куда улитка за жизнь не доползет.
Выходит пакистанец. На вид просто громовержец. Как-то совсем по-бытовому берет копье. Потягивается вместе с ним. Пространство и копье вместе с ним хрустят. Пакистанец в зеленом как-то нехотя, полу-волоча ноги доходит до старта и пуляет копьем на 92 метра.
Мы в шоке, копьеносец недовольно теребит подбородок, мол – «У себя-то в деревне я через Гиндукуш посылки родственникам перекидываю».
Еще один весельчак закидывает копье на край поля. Представляю радостную атмосферу на трибуне, возле вонзившегося со скорость 100 км/ч. предмета.
Барышни кидаются железным шаром. В очень узком для них круге аккуратно делают пируэт вокруг собственной, без конца и края оси. Пританцовывая, легким движением руки бросают мячик.
Становится немного страшно, что если шар вырвется в нашу реальность и переключаемся на брейк-данс. Ведущий доводит, что это дебют игр.
Казах с русской фамилией качает зал. Сменивший его американский соперник вертится юлой, препятствуя восприятию законов физики о гравитации. Трансляция прерывается повтором особо вызывающих танцевальных "па" смоделированным на компьютере их круговым изображением, детально показывающим всю невозможность только что сделанного, - подпрыгивая спиной с пола переворачиваясь несколько раз в воздухе и успевая ногами рассказать «Стрекоза и муравей» языком немых.
Британец на горном байке обходит по узкой тропинке побеждающего соперника, обернувшись зайцем вокруг стоящего на середине дороги дерева. Другие велогонщики, уже на треке, несутся по чаше стадиона. Один грохается, за ним куча мала. А может это были бегуны?
Негроидный дядька в голубом трико бабочкой перемахивает через отметку черт-те сколько в высоту.
Норвежец с шестом мужественно раздувая ноздри и поудобнее перехватывая кистями рук толкательный инструмент начинает подход к снаряду. Высоко подпрыгивают колени, шумно дышит скандинавская грудь, перепачканные гудроном пальцы стараются слиться в одном катапультирующем движении с окружающей средой.
Шлеп, бух, высота не взята совсем. Уходит не солоно хлебавши. Счастливчики же тем временем раздают улыбки и позируют.
Беспредельно недосягаемая по технике и скорости латинисто-негритянская американка с волосами, глазами и ногами уносится со старта. И пока соперницы упав на финише судорожно ловят воздух перекошенными ртами, кокетливо делает селфи с тренером и стадионом. Очень самоуверенно и победительно, во всех отношениях.
Бег через препятствия. Американец в мелко-матрасном трико и горнолыжных цветных очках делает движение ногой вдоль горизонта, которое можно разглядеть лишь в замедленном повторе.
Теннис. Не запомнился.
Маленький теннис. После обмена ударами, традиционно отводящими партнера на расстояние от стола, китаец делает окончательно победное движение. Соперник практически от трибун вытаскивает шарик. Попадая на стол, проигрывая, но реально внося вклад в импрессионизм. В глазах еще долго стоит именно эта сцена.
Гонки на веслах. Немецкая спортивная машина уносится вперед. Наши оппоненты пятые.
Все куда-то бегут. О каждом небольшое резюме. Каждый норовит показать свою крутость парочкой движений, а-ля Мортал-комбат.
Кому ничего не мешает, делает танцевальные движения.
Итальянец в умопомрачительном голубом трико создает руками возбуждающий народный эпос. Колумбиец стреляет пальцами.
Потом все бегут.
На финише прыгающие от счастья, неприметные поначалу серые мыши, и сдувшиеся в буквальном смысле итальянец с колумбийцем.
Всякий национальный канал наперебой говорит о собственных достижениях.
Испанцы ведут трансляцию перед закрытием, раздавая всем сестрам по серьгам, а братьям французам по достоинству.
Показывают сюжет о клоаке, называемой Сеной. Журналист спускается в парижские катакомбы. Капают огромные, покрытые краской и ржавчиной, вентили. Под сводчатыми стенами плывет все, что может. Выложенные из черепов стены поражают монументальностью.
Перебивая послевкусие переключаемся на конкур.
На фоне Версаля (?) элегантные лошади в легких туниках и не менее достойные жокеи в смокингах делают нам прекрасно
Небольшое дефиле, поворот, легкий разгон и картинное, как будто застывшее в верхней своей точке, взятие препятствия.
Закрытие.
Традиционные французские песни возле воздушного шара с олимпийским огнем. Полное погружение в атмосферу «Мадагаскара 3» с воодушевляющим исполнением жандарметкой Э.Пиаф, ставящим на ноги загипсованных коллег.
Без явных первичных половых признаков певица (?) в башмаках и с подолом продолжает создавать атмосферу. Известный (?) спортсмен, неуклюже выглядящий в костюме вместо формы, собирает олимпийский огонь в антикварный закрытый светильник. Огонь под шаром гаснет, перетекая в светильник и становясь совсем ручным свечным огоньком.
Субъект со светильником под традиционное французское пение, окруженный зеленым парковым великолепием уходит по мелкодисперсной дорожке Версаля в закат.
Переносимся на основной олимпийский стадион.
Посередине поля конструкция, напоминающая взорванный изнутри трансформер. Общий вид конструкции невнятен, но обещает стать концепцией при его сборе. Взгляд пытается извлечь логические черты идеи. Видятся цветок, в который будет собираться этот гигантский Оптимус, земной шар…Стоп! Так это он и есть, только расплющенный в карту и связанный путепроводными магистралями, необходимыми для сборки.
Не. Оказалось для передвижения спортивных делегаций.
Представили Макрона, в дальнейшем он не участвовал.
Как прокомментировал ведущий – дизайн костюмов участников стал одним из исключительно необыкновенных достижений этой игры.
На это действительно стоило посмотреть. Канадская форма в малиново-бордовой гамме с мелким абстракционистским рисунком. Оттенки синего в форме скандинавов. Африканские паттерны у соответствующих команд. Чугунно-красный цвет китайцев и комплимент нашим адидасным 90-м у американцев.
Также различная степень раскованности при проходе перед камерой стадиона, передающей изображение на главный экран. От раскованнейшего канадского дефиле с надуванием большого пальца, до прохождения верблюжьего стада, подгоняемого мерзким старикашкой, грозящим пальцем излишне веселым собратьям. Между ними пробивающееся сквозь строевую выправку затаенное желание китайцев стать такими же, как канадцы, с пофигистки жвачным проходом победителей игр.
Вышли двое из правительства игр. Один какой-то лорд Бэкингем от легко-атлетической федерации в белых брюках и рассеянным выражением на лице.
На тут же подоспевшую трибуну привели победительниц марафона (?). Совершенно черную от холода голландку возвели на пьедестал первого места, зазвучал гимн. Комментатор сказал, что слова гимна очень значимы для граждан, так как в них поется об освобождении от гнета испанцев. Ведущие в студии канала 1 в Мадриде икнули.
Лорд поздравил чуть было не подпевшую гимну своей страны голландку с победой и водрузил на нее медаль. Все похлопали и начался концерт.
Концерт был поразителен. Идея золотого таракана, путешествующего по пост-ядерному пространство-времени, кувыркающего по сцене по ходу пьесы, напоминала … Да ни хрена не напоминала. Вспоминался Мишка из 80-х, вот и все.
В общем доковыркался наш таракан до получения из рук фигуры в ботфортах наказа восстановить олимпийское движение и подъема другими серыми тараканами олимпийских колец.
"Раз все поднимается в небо, так запустим туда пианиста!", видимо подумал режиссер.
Пианиста привязали к пианину и запульнули вверх. Было необычно. Не то, чтобы совсем ненужно, но необычно.
Самым же классным было соло гитариста в капюшоне. Это мог быть и М.Марс и Д.Фрушанте, но оставшись подернутой накидкой тайной, лишь придало вечерухе так не хватавшую ей изюминку.
Тут на сцене появилась известная (?) французская (?) рок-группа (??!!).
На сцену сразу же повалили олимпийцы, благо стояли под боком. И как давай фотографироваться со звездами. Те же, чтобы не быть растащенными на сувениры старались из всех сил не замечать толпы.
Гитарист, от которого почему-то не было слышно ни звука в партитуре, прыгал как ошалелый и дрыгал в воздухе ногами.
Певец, привязанный к микрофону, также проявлял чудеса гибкости.
Большим планом показывали испуганные глаза инженера драм-машины, который и создавал видимо всю эту музыкальную какофонию. Его глаза, обращенные в спину фронтмена, молили – «Боже, пусть они разлюбят наши песни и скроются с глаз!».
Не боялась ничего только ритм-секция. Дядька в гавайке лишь остервенело лупил по барабанам. Зажмурив глаза"
