И еще про невроз и депрессию от того же автора.
Все мне это, что я прочитал помогло в разное время понять и разобраться, и сейчас тоже помогает. Углубляюсь и вижу новое в себе.
<font style"Можно сказать, что ощущения бытия младенец получает из опыта слияния с собственной матерью. Хотя новорожденный и отделен физически от тела своей матери, он этого еще не осознает. Он и его мать в его восприятии - это одно целое. У ребенка есть иллюзия единства с матерью: одна душа на двоих, одно тело на двоих. И все, что угрожает разрушить эту иллюзию, вызывает у него отчаянное сопротивление и стремление вернуть «утерянный рай» единства. Мать, реагируя на плач ребенка, интуитивно стремиться понять какая неудовлетворенная потребность ребенка нарушает эту иллюзию и ищет способы ее продления. Можно сказать, что она защищает ребенка от реальности внешнего мира, которую он пока не в состоянии принять и пережить. Этот опыт защищенности и материнской отзывчивости и заботы дает ребенку жизненно важную возможность сформировать внутренний образ защищающей и заботящейся матери, то, что в психоанализе называется первичным нарциссизмом (всемогущество младенца - владельца материнской груди ). Имея внутри своей психики образ удовлетворяющей его матери, ребенок может спокойно отпустить мать и уснуть. С этого образа, запечатленного во внутреннем мире ребенка, начинается личная идентичность, личный внутренний мир и собственное бытие. Ребенок идентифицирует (запечатлевает в своей памяти) голос матери, тепло и запах ее тела, вкус ее молока, ее образ и взгляд.
Это детское стремление к слиянию таится глубоко в душе у каждого из нас – желание вернуться в беспечное, раннее детство, когда не было ответственности и невыносимых требований желания."</font>
В тоже время, вместе со стремлением к слиянию, ребенок имеет столь же необходимое ему мощное стремление к отделению, сепарации от матери и установлению отличий с ней. Эти же тенденции и во взрослой жизни проявляются: «Мы с тобой одной крови!», «Я такой-же как все!», но «Я – другой!», «Я не хочу сливаться с толпой!». Достаточно хорошая мать, не будет препятствовать и мешать отделению ребенка, его растущей автономии, также как и его стремлению к слиянию с ней.
<font style
В статье «Недолюбленный ребенок» я описал различные варианты поведения матери, которые приводят в дальнейшем к тяжелым психосоматическим и психическим травмам в развитии ребенка. Проявляются они в невозможности жить собственной жизнью, иметь собственное бытие. Жизнь таких людей подчинена бессознательным нарциссическим фантазмам (сценариям): «одна жизнь на двоих», «одно тело на двоих», «один пол на двоих», «одна психика (душа) на двоих». В этих фантазмах зашифровано как само детское желание слияния с матерью, обладания ею, так и защита от этого желания – «У меня все есть и мне ничего не нужно», отрицание своей отделенности от нее, своей нужды в ней, гнева на нее. Почему они все переворачивают?</font>
<font style"У этих людей тенденция к слиянию с матерью была связана с сильной тревогой, поскольку мать не давала должной заботы и не защищала от внутреннего и внешнего возбуждения. Вместо интроецированного (помещенного внутрь) образа заботящейся, помогающей и успокаивающей матери возникает пустота, либо ужасающее имаго(представление) связанное со смертью.
По этой причине таким людям очень страшно оставаться наедине с собой. Часто выявляются проблемы со сном, отсутствием оргазма, поскольку и наслаждение сном, и получение удовольствия от оргазма – эти два важнейших типично психосоматических переживания, напрямую связаны с опытом слияния и наличием внутреннего образа успокаивающей матери. Вместо этого образа у них пугающая пустота, за которой скрывается смертельный ужас."</font>
<font styleНо, в тоже время, они не могут иметь удовлетворяющих их отношений с другим человеком. Они не могут быть с кем-то, поскольку это бытие не может быть параллельным (все на двоих), нет двух параллелей, один – есть продолжение другого: в их фантазиях один отнимает жизнь, тело, душу у другого. Это проявляется в ощущениях отсутствия бытия («Я не чувствую, что я живу» или «Я живу чужой жизнью», « Он вампирит меня, выпивает из меня жизнь!»). Это постоянная борьба не на жизнь, а на смерть, гамлетовский вопрос «быть или не быть». Отношения со значимым другим только лишь при возможности жесткого контроля за действиями, мыслями и желаниями партнера.
Главное стремление – быть целостным, не испытывать никакой нехватки и нужды в другом человеке, избегнуть зависимости. Этой целостности (рая слияния) он пытается достигнуть за счет «ампутации» собственных желаний (и любовных, и агрессивных). Все отрицается и проецируется вовне: «Это не я злюсь, а вы!», «Это не я вас хочу, а вы меня!»</font>
А вот про депрессию, связь с выше сказанным.
<font style Низкая самооценка всегда связана с агрессией по отношению к самому себе, прежде всего, по отношению к своим любовным желаниям: «Я ненавижу себя за то, что я люблю другого человека, нуждаюсь в нем (хочу получать удовольствие от отношений с ним)». Низкая самооценка – это следствие депрессии, суть которой в ненависти к себе, к живому в себе. В тяжелых случаях – это внутренний запрет и агрессия по отношению к любым возможным удовольствиям, даже и не связанным с отношениями с другими людьми (например, анорексия). Агрессия направлена на собственное тело, как источник потребностей и желаний, что часто приводит к психосоматическим заболеваниям.</font>
<font style"Теперь, об истоках этой ненависти – она скрыта в прошлом, в отношениях с родителями, и, прежде всего, с матерью ребенка. Это тревожная, несчастливая и неудовлетворенная в своей личной жизни мать, с отсутствующим или слабым отцом ребенка. Ребенок при этом оказывается в ситуации, когда он вынужден принимать на себя ответственность за то, что произошло между родителями,за их несчастье. Иногда ему это говорится прямо: « Мы поженились только из-за того, что я была тобой беременна!», «Папа хотел мальчика, а из-за того, что родилась ты, он ушел от меня!», «Я пожертвовала своей личной жизнью ради тебя!» и т.п. Получается, ребенок виноват в том, что взрослые не смогли получать удовольствие от отношений друг с другом, при этом отношения между ребенком и взрослым приравниваются к отношениям между взрослыми, ставится знак равенства между взрослой генитальной сексуальностью и детской потребностью в нежных отношениях со взрослым (как раз этого-то и мало в отношениях с ребенком, а больше контроля за тем, чтобы он был опрятен и чист и не интересовался тем, что взрослого смущает). Безумие матери в том, что ребенка она ставит на место мужа или любовника, и возлагает на него ответственность за свою "взрослую" неудовлетворенность. Чаще эти послания завуалированы в виде семейных тайн и скрыты двойными посылами (подробней об этом в статье о неврозе), смысл которых в запрете на все сексуальное, включая мечты и фантазии, поскольку это может вызвать зависть и ревность матери и признается грязным и недостойным («Проститутка!», «Кобель!»). Соблюдение этого запрета самим ребенком воспринимается как гарантия материнской любви, которой ему и так достаются лишь крохи. Собственное эмоциональное и сексуальное развитие ребенка оказывается заторможенным, блокированным, причем – это проявляется в виде торможения уже собственных мыслей, фантазий, желаний, которые могли бы приносить удовольствие. В крайних вариантах – это полный запрет на всю душевную жизнь."</font>
