21 октября 1981 года, в Японском море у пролива Босфор Восточный (Владивосток) в подводную лодку "С-178" идущую в надводном положении врезалось рефрижераторное судно, которое вел старпом. Получив удар, подлодка легла на грунт на глубине 32 метра с огромной пробоиной в шестом отсеке. По большому счету, аварийную ситуацию создал оперативный дежурный бригады кораблей ОВРа Приморской флотилии, разрешив выход "Рефрижератора-13" из бухты, а его помощник, прибыв с ужина, не задумываясь, дал добро на вход "С-178" в бухту Золотой Рог, почему-то забыв передать на нее информацию о выходящем судне.
После рокового удара семь человек, находившиеся на мостике, включая командира ПЛ - капитана 3-го ранга Валерия Маранго, оказались за бортом. Личный состав кормовых отсеков погиб практически сразу в течение полутора минут (18 человек). В носовых остались несколько офицеров и два десятка матросов. Командование принял старший помощник - капитан-лейтенант Сергей* Кубынин. Вместе с командиром БЧ-5 капитан-лейтенантом Валерием Зыбиным они приняли решение вывести уцелевшую часть экипажа через трубу торпедного аппарата. Однако людей в носовом торпедном отсеке оказалось гораздо больше штатного состава и спасательных комплектов ИДА-59 для выхода из затонувшей подлодки на всех не хватало... Тем временем командование ТОФ развернуло спасательную операцию, и появилась надежда, что спасатели смогут передать недостающие "идашки" на борт. Последнее фото команды С-178 перед аварией.
Ждать пришлось трое суток. Темнота, холод, отравленный воздух... Время тянулось убийственно долго. Силы подводников таяли, несмотря на то, что это были молодые крепкие ребята 19-20 лет. Как старший по званию и должности, Кубынин был просто обязан воодушевить подчиненных, вернуть им надежду на лучшее... Построив в кромешной тьме личный состав, Кубынин зачитал приказ о повышении всем званий и классности на одну ступень, не поленившись сделать соответствующую запись в военные билеты и закрепить ее при тусклом мерцающем свете аварийного фонаря корабельной печатью. После этого каждому моряку был вручен знак "За дальний поход" (коробку с ними случайно обнаружили во втором отсеке). Настроение в полузатопленном отсеке резко поднялось, все мгновенно забыли о температуре и воспалении легких, которым на третьи сутки уже болели все поголовно.
Наконец, получив недостающие комплекты ИДА от спасателей, прибывших к месту трагедии на подлодке-спасателе "Ленок", Кубынин и Зыбин начали выпускать моряков. Люди тройками заползали в торпедный аппарат, который затем задраивался, заполнялся водой, после чего открывалась передняя крышка. А на выходе из аппарата ребят поджидали водолазы, препровождавшие их в декомпрессионную камеру на борту лежащего на грунте по соседству "Ленка". Тех же, кто по той или иной причине всплывал на поверхность, подвергали той же процедуре в барокамере надводного судна. Сергей* Кубынин: Этот спасательный комплект спас нам жизнь. Фото: Из личного архива С. Кубынина.
Самым последним, как и подобает командиру корабля, покинул "С-178" Сергей* Кубынин. И сделать это одному человеку было чертовски сложно! Предстояло затопить первый отсек и, дождавшись, когда вода достигнет казенной части торпедного аппарата, нырнуть в него и проползти 7 метров железной трубы калибром 533 мм... Гул в воспаленном мозгу, работа на пределе человеческих сил и откровение на выходе из аппарата - вокруг никого! Как позднее выяснилось, спасатели даже предположить не могли, что последний оставшийся на борту сможет покинуть подлодку самостоятельно и... поставили на нем крест, свернув операцию! Кубынин выбрался на надстройку, решив добраться до рубки, а уж затем всплывать на поверхность. Не получилось - потерял сознание, но гидрокостюм вынес его на поверхность... Его чудом заметили среди волн со спасательного катера.
Сергей* пришел в себя в барокамере на спасателе "Жигули". В вену правой руки была воткнута игла капельницы, но боли он не ощущал - находился в полной прострации. Врачи поставили ему семь диагнозов: отравление углекислотой, отравление кислородом, разрыв легкого, обширная гематома, пневмоторакс, двусторонняя пневмония, порванные барабанные перепонки... По-настоящему он пришел в себя, когда увидел в иллюминаторе барокамеры лица друзей и сослуживцев: они беззвучно что-то кричали, улыбались. Не испугавшись строгих медицинских генералов, ребята пробились-таки к барокамере. На фото: корпус подводной лодки был разрублен почти пополам…
Потом был госпиталь. В палату к Кубынину приходили матросы, офицеры, медсестры, совсем незнакомые люди; пожимали руку, благодарили за стойкость, за выдержку, за спасенных матросов, дарили цветы, несли виноград, дыни, арбузы, мандарины. Это в октябрьском-то Владивостоке! Палату, где лежал Кубынин, в госпитале прозвали "цитрусовой"...
Сергей* Кубынин совершил в своей жизни по меньшей мере три подвига. Первый, офицерский - когда возглавил уцелевший экипаж на затонувшей подводной лодке; второй - гражданский, когда спустя годы сумел добиться, чтобы на Морском кладбище Владивостока был приведен в порядок заброшенный мемориал погибшим морякам "С-178". Наконец, третий, чисто человеческий подвиг - он взял на себя заботу об оставшихся в живых сослуживцах.
Сегодня им уже немало лет, и та передряга со всеми ее медицинскими последствиями ударила по организму самым сокрушительным образом. Бывшие матросы и старшины обращаются к нему как к своему пожизненному командиру, которому верили тогда, у смертной черты, которому верят и сегодня, зная, что только он и никто другой спасет их от бездушия и произвола военкоматских и медицинских чиновников. И он спасает их, пишет письма в высокие инстанции, хлопочет ... заставляет-таки государство делать то, что оно обязано делать без дополнительных воззваний к президенту и высшей справедливости.
Сегодня, особенно после трагедий атомных подводных лодок "Комсомолец" и "Курск", стало ясно: то, что совершили капитан-лейтенант Сергей* Кубынин и его механик Валерий Зыбин в октябре 1981 года, не удалось повторить никому. Разве что капитану 1-го ранга Николаю Суворову, организовавшему выход своего экипажа из затопленного атомохода "К-429". Наградной лист на звание Героя России, подписанный видными адмиралами нашего флота, включая бывшего Главкома ВМФ СССР адмирала флота Владимира Чернавина, так и остался под сукном у чиновников Наградного отдела.
....без слов.
Это не мужество - это настоящий Человек.
Имхо.
