Причудливые механизмы работы интерпретатора «я» впервые были обнаружены в 1980-е годы командой ученых{14}, в которой работал специалист по когнитивной нейробиологии Майкл Газзанига. Они придумали гениальный способ обмануть интерпретатора. Они изучили больных эпилепсией, которым сделали операцию по разделению полушарий. Чтобы предотвратить большие судорожные припадки, им разрезали перемычки, соединяющие два полушария головного мозга. Поразительно, но эти операции давали эффект: пациенты смогли жить вполне обычной жизнью. Но поскольку их мозг был разделен надвое, а большая часть словесных и речевых механизмов, на которые опирается интерпретатор, находится в левом полушарии, ученые поняли, что можно внедрять различные идеи сразу в правое полушарие пациентов, так что внутренний голос их не обнаружит. А если он о них не знает, то и сказать об этом не может.
Устроен эксперимент был следующим образом: картинки и видеоизображения помещались под определенным углом в поле зрения левого глаза пациента, и они, благодаря устройству нашего мозга, отправлялись сразу в правое полушарие. Но поскольку внутреннего голоса в правом полушарии не было, он не мог сообщить пациенту: «Здесь изображена курица», так что пациент вообще не осознавал, что ему что-то показали. Когда правому полушарию мужчины показывали, например, фотографию шляпы, он решительно утверждал, что ничего не видел, – а затем с испугом наблюдал, как его левая рука (которая, разумеется, управляется правым полушарием) сама по себе внезапно показывала на шляпу. Это чистая правда.
В одном из тестов правому полушарию женщины показали жуткий фильм о человеке, которого толкнули в огонь. Все, что она испытала, помимо смутного видения какой-то вспышки, – это неожиданное чувство страха. «Не знаю почему, но мне как-то страшно, – рассказывала она ученым. – Я какая-то взвинченная. Может быть, мне не нравится эта комната. Или не нравитесь вы. Вы заставляете меня нервничать, – она повернулась к ассистенту: – Я знаю, что мне нравится доктор Газзанига, но сейчас я боюсь его».
Ее интерпретатор, не зная, что именно фильм стал причиной ее страха, начал искать в окружающей обстановке первый попавшийся предмет, который бы его объяснил, и представил это объяснение как факт: «Это Газзанига, это он тебя пугает», – говорит он. И пациентка восприняла эту неправду как истину. «Интерпретатор стремится искать объяснения происходящих событий, – пишет ученый. – Ему подойдет первое же правдоподобное объяснение». Вместе с коллегами, которые называли такие разъяснения «конфабуляциями», он снова и снова демонстрировал это явление. Когда «немому» правому полушарию пациента знаком приказали идти, он послушно встал и пошел на кухню, а когда его спросили, почему он так сделал, он выдал ложное объяснение: «Потому что я захотел пить». Когда женщине показали изображение сексапильной красотки, она хихикнула, но когда ее спросили, почему она так сделала, она сказала ученым, что у них «смешные приборы».
Тут важно помнить, что все пациенты делали эти ошибки вовсе не потому, что были «умалишенными». Единственное, что позволило хирургическое вмешательство, – это раскрыть Газзаниге работу интерпретатора.
Неприятная же правда состоит в том, что у всех нас есть интерпретатор, который объясняет нам нашу жизнь. Но его объяснение – всего лишь догадки. Мы постоянно придумываем воспоминания. Мы существуем в этом мире, делаем, чувствуем, говорим что-то, исходя из множества подсознательных причин, а в это время специальная часть нашего мозга постоянно стремится создать правдоподобную историю того, что мы хотим делать и почему. Однако у этого голоса нет прямого доступа к реальным причинам наших действий. Он не знает, почему мы чувствуем то, что чувствуем, и делаем то, что делаем. Он все придумывает.
