Люди созданы для историй. Мы расцветаем, когда ставим перед собой трудную, но значимую для нас цель. Наша система вознаграждения отзывается даже не на достижение цели, а на само ее преследование. Именно в стремлении к цели заключаются и жизнь, и сюжеты. При отсутствии цели и хотя бы некоторого ощущения, что мы приближаемся к ней, остаются лишь разочарование, угнетенность и отчаяние. Не жизнь, а одно мучение.
Если мы хотим понять, что случилось с Джоном, нам для начала нужно рассмотреть всего один аспект того значения, которое психологи и неврологи вкладывают в понятие личности как «истории». Это позволит нам раскрыть одну важную и пугающую вещь о человеческом «я»: оно формируется для того, чтобы рассказать нам, кто мы, но его рассказ – ложь.
Неприятная же правда состоит в том, что у всех нас есть интерпретатор, который объясняет нам нашу жизнь. Но его объяснение – всего лишь догадки. Мы постоянно придумываем воспоминания. Мы существуем в этом мире, делаем, чувствуем, говорим что-то, исходя из множества подсознательных причин, а в это время специальная часть нашего мозга постоянно стремится создать правдоподобную историю того, что мы хотим делать и почему. Однако у этого голоса нет прямого доступа к реальным причинам наших действий. Он не знает, почему мы чувствуем то, что чувствуем, и делаем то, что делаем. Он все придумывает.
Про тс и их истории. Даже не в том дело что они сознательно придуманы (а то что они придуманы для гейткиперов сами тс говорят) а в том что самой тс как и всем людям, нужна цельная легенда себя, ведь по Сторру наше я и есть история, которую ведет "интерпретатор". Наверно поэтому все тс лгуньи говорит Бланчард.
Что собой представляло идеальное «я» и каковы были признаки «хорошего» и «плохого» члена племени тогда, в далеком прошлом, можно выяснить, как ни безумно это звучит, поэкспериментировав на маленьких детях. Идея в том, что все склонности и функции, которые присущи нам от рождения, суть фундаментальные особенности личности, уходящие корнями глубоко в историю. По словам детского психолога профессора Пола Блума, эти черты не приобретаются через познание мира, не узнаются от матери, в школе или церкви. Они – результат биологической эволюции.
Пусть сегодня мы не живем в племенах в буквальном смысле слова, но психологически мало что изменилось. Мы все – члены пересекающихся сообществ. К примеру, мы можем выделять «негров» и «азиатов», «беби-бумеров» и «миллениалов», «городских» и «деревенских», приверженцев iOS или Android. И теперь слухи и сплетни являются не единственным источником информации, какими людьми нам нужно быть для того, чтобы сходиться с другими и обходить их. Мы погружены в культуру, и подобные уроки преподаются нам через газеты, фильмы, книги и интернет. Часто исход подобных историй поразительно напоминает древние сюжеты об опасных приключениях: героев (и даже актеров, которые их играют) восхваляют и возвышают, в то время как тех, кто нарушает правила, наказывают – физически или морально. Большинство людей хотят, чтобы их считали героями. Другими словами, мы надеемся, что истории, которыми каждый день стремительно обменивается наше племя, будут выставлять нас в хорошем свете.
Что касается репутации, то здесь есть еще одно важное замечание. Люди – существа, обладающие самосознанием. Мы постоянно смотрим на себя со стороны, оцениваем себя одновременно с тем, как окружающие оценивают нас. И если мы ловим себя на том, что наше поведение явно «эгоистично», наше сознание подает нам сигнал тревоги, который мы называем «чувство вины». Мы начинаем испытывать его еще до того, как нам исполнится год. Оно вызывает дискомфорт, поскольку нам нравится думать, что мы хорошие люди, те самые идеальные «я», заслуживающие оказаться на вершине племени. И всякий, кто когда-либо страдал от болезненного перфекционизма, подтвердит, что мы пытаемся создать себе хорошую репутацию не только среди окружающих, но и внутри себя.
Сражаться мы готовы за те убеждения, вокруг которых сформированы наши личность, ценности и теория управления. Посягнуть на них — значит посягнуть на саму структуру реальности, в нашем ее понимании. Именно такие убеждения и обстоятельства покушения на них превращаются в лучшие истории