Точно так же, как учила меня политике, дипломатии, интригам или торговле. Я даже
опасался, что утрачу к этому тягу и интерес, но ничего подобного не случилось. Это были лишь
уроки, и их я не покинул бы ни за какие сокровища мира. Несмотря на то что Айина была
исключительно требовательной учительницей.
Когда она впервые пережила со мной спазмы наслаждения, я чувствовал себя гордым,
как никогда ранее в жизни, но она быстро опустила меня на землю.
– Я сама сделала это, используя тебя, – сказала она. – Нет в том ничего плохого, и так
должно быть. Это как игра на синтаре. Ты играешь на мне, я – на тебе. Я вела тебя за руку,
и я получила что хотела. Но ты меня не победил. Случится это, лишь когда я не смогу тебе
сопротивляться. Когда отдамся тебе, хотя не буду этого хотеть, когда стану стонать и молить о
большем. Когда ты добьешься того, что я утрачу над собой контроль и не смогу притворяться.
Возможно, этот миг еще наступит, но не сейчас. Тебе нужно больше умения и самоконтроля.
Ты часто будешь приносить мне обычное наслаждение, но сам поймешь, когда наступит этот
момент. Когда захочешь ты, а не когда буду хотеть я. Тогда ты победишь меня, как всякий
момент я могу победить тебя. А теперь возьми побольше масла и намажь им здесь. Положи
пальцы на Крышу Света…
Днем она была привычной Айиной с искусно заколотыми волосами и в застегнутом вышитом кафтане. Раскладывала свитки, карты или доски для тарбисса и учила меня.
Однажды утром я взял ее за ягодицу и погладил ее так – знал это, – как ей нравится, после
чего крепко получил по лицу – так, что потемнело в глазах.
– Этот урок будет ночью, ученик! – рявкнула она. – Я не твоя любовница, тохимон, и
никогда ею не стану. Я – учительница и хочу, чтобы ты показал мне новый торговый путь из
Наргина в Акасан и объяснил, что мы получим, если установим над ним контроль.