ЧСВ может разыграться, а может быть усмирено, как в этой истории...
Вчера два раза был я у Виланда и два раза сказали мне, что его нет дома. 2Ныне пришел к нему2 в восемь часов утра, и увидел его. Вообразите себе человека довольно высокого, тонкого, долголицого, рябоватого, белокурого, почти безволосого, у которого глаза были некогда серые, но от чтения стали красные — таков Виланд. 3Желание видеть вас привело меня в Веймар3 — сказал я. «Это не стоило труда!» отвечал он с холодным видом и с такою ужимкою, которой я совсем не ожидал от Виланда. Потом спросил он, как я, живучи в Москве, научился говорить по-Немецки? Отвечая, что мне 4был случай4 говорить с Немцами и притом с такими, которые хорошо знают свой язык, упомянул я о Л*. Тут разговор обратился на сего нещастного человека, который некогда был ему очень знаком. Между тем мы все стояли: из чего и надлежало мне заключить, что он 5не намерен удерживать меня долго в своем кабинете.5 Конечно 6я пришел не во время?6 спросил я. Нет, отвечал он: впрочем поутру 7 мы обыкновенно чем нибудь занимаемся.7 — «И так позвольте мне притти в другое время;8 назначьте только час. Еще повторяю вам, что я приехал в Веймар единственно для того, чтобы вас видеть.» —Виланд. Чего вы от меня хотите? Я. Ваши сочинения заставили меня любить вас, и возбудили во мне желание узнать Автора9 лично. Я ничего не хочу от вас, кроме того, чтобы вы позволили мне видеть себя. — В. Вы приводите меня в замешательство. Сказать ли вам искренно? — Я. Скажите. — В. Я не люблю новых знакомств, а особливо с такими людьми, которые мне ни по чему не известны. Я вас не знаю. — Я. Правда; 10но чего вам опасаться?10 — В. Ныне в Германии вошло в моду путешествовать и описывать путешествия. Многие переезжают из города в город, и стараются говорить с известными людьми только для того, чтобы после все слышанное от них напечатать. Что сказано было между четырех глаз, то выдается в публику.11 Я на себя не надежен; иногда могу быть слишком откровенен. — Я. Вспомните, что я не Немец, и не могу писать для Немецкой Публики. К тому же вы могли бы обязать меня словом честного человека. — В. Но какая польза нам знакомиться? Положим, что 12мы сойдемся образом мыслей и чувств:12 да наконец не надобно ли будет нам расстаться? Ведь вы здесь не будете жить? — Я. Для того, чтобы иметь удовольствие вас видеть, 13могу остаться13 в Веймаре дней десять, и расставшись с вами, радовался бы14 тому, что узнал Виланда15 — узнал как отца среди семейства, и как друга среди друзей. — В. Вы очень искренны.16 Теперь мне должно вас остерегаться, чтобы вы с этой стороны не приметили во мне чего нибудь дурного. — Я. Вы шутите. — В. Ни мало. Сверх того мне бы совестно было, естьли бы вы точно для меня остались здесь жить. Может быть в другом Немецком городе, на прим. в Готе, было бы вам веселее. — Я. Вы Поэт, а я люблю Поэзию: 17как бы приятно для меня было,17 естьли бы вы дозволили 18 мне хотя час провести с вами в разговоре 19о пленительных красотах ея?19 — В. Я не знаю,
75
как мне говорить с вами. Может быть, вы учитель20 мой в Поэзии. — Я. О! много чести. И так мне остается проститься с вами в первый и в последний раз. — В. (посмотрев на меня, и с улыбкою) Я не физиогномист; однакожь вид ваш заставляет меня иметь к вам некоторую доверенность. Мне нравится ваша искренность; и я вижу еще первого Руского такого, как вы. Я видел вашего Ш*, острого человека, напитанного духом этого старика (указывая на бюст Вольтеров). Обыкновенно ваши единоземцы стараются подражать Французам; а вы — — Я. Благодарю. — В. И так естьли вам угодно провести со мною часа два-три, то приходите ко мне ныне после обеда в половине третьего. — 21Я. Вы хотите быть только снисходительны! — В. Хочу иметь удовольствие быть с вами, говорю я,21 и прошу вас не думать, чтобы вы одни на свете были искренны. — Я. Простите! — В. В третьем часу вас ожидаю. — Я. Буду.— Простите!22
Вот вам подробное описание нашего разговора, который сперва зацепил заживо мое самолюбие. Окончание 23успокоило меня несколько;23 однакожь я все еще в волнении пришел от Виланда к Гердеру, и решился на другой день ехать из Веймара.
Гердер принял меня с такою же кроткою ласкою,24 как и вчера — с такою же приветливою улыбкою, и с таким же видом искренности.2