dok34.ru
Moderator
Молодая мама в раздевалке фитнес-клуба говорит по телефону с дочкой. Говорит, как раздраженная надзирательница в колонии для малолетних преступников.
- Лекарства пила? Перед едой не забудь сироп от кашля! Что?! Какой еще тостер! Я тебе дам тостер! Опять сломаешь, у тебя руки из дры растут! Как нет? А кто сломал? Тысячу рублей стоит!.. Так, ладно, встала, пошла! Мне еще в душ надо.
Клуб так называемый «премиальный», не баня в провинциальном городке. Лицо во время разговора мама увлажняет дорогим кремом. Не забывает смотреться в зеркало: как ложится?... Голосок дочки в трубке (никто специально не подслушивает, просто слышно) – совсем детский, ей лет семь-восемь. И ребенок болеет, заметьте.
Разговор окончен. Смотрю украдкой на девушку: может, ей неловко? Вот так - громко, при всех, со своей дочкой? Нет, с ней всё нормально. Она сейчас пойдет в душ, потом оденется, макияж, вернется в офис:
- Компания «NN и партнеры», добрый день, чем могу вам помочь?...
А потом домой. «Так, встала, пошла! Уроки сделала?!».
Честно – не знаю, что можно с этим сделать. Эти интонации, эти грамматические конструкции девушка уже, считайте, передала дочери – как когда-то и сама получила их от матери. И девочка будет знать: именно так родители должны разговаривать с детьми. Не дрдшие, наверное, родители – ходят на тренировки, покупают тостеры, напоминают о лекарствах.
Не знаю, что надо сделать, чтобы эти интонации перестали воспроизводиться. Сферу обслуживания, больную хамством с советских времен, кое-как развернули: «хорошего дня», «спасибо за ваш заказ»… А разговоры с детьми – своими, родными, единственными! – как были в «серой зоне», так там и остались. Дети зависимы, бесправны, им некуда деться. Они не могут уволиться от родителей – как увольняется с работы взрослый, на которого наорали.
Да и что вообще такого случилось, правда? Все живы. Никого не били. Скажи этой девушке, что она как-то «не так» разговаривала с дочкой – будет изумлена. Все так говорят.
Все – преувеличение. Но многие, это точно.
А ведь это настоящее моральное насилие, речевая агрессия. И по отношению к младшему, который полностью от тебя зависит, и по отношению к случайным соседям по раздевалке или вагону метро.
Не знаю, что с этим делать. Сегодняшняя мама разговор с дочкой закончила. Но завтра будет другая
- Лекарства пила? Перед едой не забудь сироп от кашля! Что?! Какой еще тостер! Я тебе дам тостер! Опять сломаешь, у тебя руки из дры растут! Как нет? А кто сломал? Тысячу рублей стоит!.. Так, ладно, встала, пошла! Мне еще в душ надо.
Клуб так называемый «премиальный», не баня в провинциальном городке. Лицо во время разговора мама увлажняет дорогим кремом. Не забывает смотреться в зеркало: как ложится?... Голосок дочки в трубке (никто специально не подслушивает, просто слышно) – совсем детский, ей лет семь-восемь. И ребенок болеет, заметьте.
Разговор окончен. Смотрю украдкой на девушку: может, ей неловко? Вот так - громко, при всех, со своей дочкой? Нет, с ней всё нормально. Она сейчас пойдет в душ, потом оденется, макияж, вернется в офис:
- Компания «NN и партнеры», добрый день, чем могу вам помочь?...
А потом домой. «Так, встала, пошла! Уроки сделала?!».
Честно – не знаю, что можно с этим сделать. Эти интонации, эти грамматические конструкции девушка уже, считайте, передала дочери – как когда-то и сама получила их от матери. И девочка будет знать: именно так родители должны разговаривать с детьми. Не дрдшие, наверное, родители – ходят на тренировки, покупают тостеры, напоминают о лекарствах.
Не знаю, что надо сделать, чтобы эти интонации перестали воспроизводиться. Сферу обслуживания, больную хамством с советских времен, кое-как развернули: «хорошего дня», «спасибо за ваш заказ»… А разговоры с детьми – своими, родными, единственными! – как были в «серой зоне», так там и остались. Дети зависимы, бесправны, им некуда деться. Они не могут уволиться от родителей – как увольняется с работы взрослый, на которого наорали.
Да и что вообще такого случилось, правда? Все живы. Никого не били. Скажи этой девушке, что она как-то «не так» разговаривала с дочкой – будет изумлена. Все так говорят.
Все – преувеличение. Но многие, это точно.
А ведь это настоящее моральное насилие, речевая агрессия. И по отношению к младшему, который полностью от тебя зависит, и по отношению к случайным соседям по раздевалке или вагону метро.
Не знаю, что с этим делать. Сегодняшняя мама разговор с дочкой закончила. Но завтра будет другая
