"Его фамилия происходила из редкого окончания некоторых фамилий на Руси, типа Седых, Черных, но я об этом догадался лишь лет двунадесять спустя. И больше такой фамилии не встречал нигде. Был он из Липецка, видать, там кареокие дивчины живали, да таких вот рожали.
Когда нас, лысых, одномесячных, только что призванных на службу, привезли в учебку, а было это 1 июня 1981 года, а учебка располагалась в городе Котовск Одесской области, на границе с Молдавией, сержант Карих встретил наш подмосковный взвод и взял его под своё командование.
Его отличительной особенностью, которая сразу же бросалась в глаза, была... молодцеватость. Знаете, бывают такие парни и мужики, которые всегда молодцеваты, а уж, если их ещё и на коня посадить, то будут они и гарцевать. А вот больше в нём ничего и не было, потому что он был очевидно глуповат. Вот, если взять полную глупость за единицу, то она у него была, уже начала проявляться прямо на лбу. Намечающаяся морщина вертикальная это показывала. В армии таких сержантов любят, кстати, потому что с ними нет никаких проблем у командования. Проблем, что любопытно, никогда нет и у подчинённых, потому что понятие "солдафон" означает не только отрицательные моменты, но и массу положительных.
Среди положительных было то, что он не признавал ничего, кроме Устава, и это буквально. Ну как у религиозных евреев Тора + толкования мудрецов на все случаи жизни. Вот так было и у него. Очень удобно, кстати. Надо было лишь знать Устав на его уровне, а мы, в основном этим и занимались на занятиях в учебке, да его и не нарушать. Никогда. Мы, обучавшиеся в учебке на сержантов для своей подмосковной части, это сразу смекнули. Ну и в самом деле, разве трудно принимать строевую стойку и отдавать честь, щёлкая сапогами, когда он мимо проходит. Нет, не трудно. Разве трудно обращаться к нему со святой по Уставу, фразой: "Разрешите обратиться, товарищ сержант?", тоже нетрудно. А в остальном он был незлобив и сиял молодцеватостью своей, как пуп у обнажёнки
Так мы и жили в этой учебке, ходили на занятия по Уставам караульной службы, топали на плацу, строевая подготовка, занимались физкультурой и четыре раза в день кушали вкуснятину всякую (да, у нас было ещё полдник между обедом и ужином, а кормили там славно), вечером у нас был свободный час, который сержант Карих усиленно присоветовал проводить на турниках и на брусьях, мол, надо всем будущим сержантам учиться подтягиваться, затем делать подъём переворотом, ну и вообще, а с брусьев ещё и прыгать, после раскачки. Что мы и делали с сигаретками в зубах. Сам он в это время сидел в библиотеке и готовился к поступлению в институт. Ну, после армии.
В общем, учебка для всех нас оказалось лафой. В прямом смысле, потому что выдернутые из семей 18-летние балбесы получили взамен чёткий распорядок, без лишнего напряжения мозгов и тел, четырёхкратное питание, здоровый сон, прекрасное лето на югах, ну немного неудобную одежду, поскольку сапоги-портянки иногда и напрягали, но и только-то. Армия поэтому, вернее, рассказы о ейных тяготах и прочих невзгодах, казались какой-то шуткой. Мы это активно обсуждали на перекурах, ожидая, разумеется, какой-нибудь пакости в будущем.
Но пакость всё не случалась и не случалась, дни и недели текли в спокойном жарком пополудни ритме, блин, ну ничего не происходило. А вот с сержантом Карих вскоре вышла незадача, потому он по воскресеньям наладил тропку ходить в трёхчасовой выгул самого себя, в общем, отпускало его командование в город погулять на пару часов. Больно служивист он был, ну нравился он. Причём по всем статьям: и по службе, и по вечно молодцеватому виду
Там он и встретил свою Крысю. Вы не ошиблись, это была полячка горячих кровей, ничего общего с крыской не имевшая. Захомутала она нашего сержанта за пару встреч так, что его молодцеватость вечная подустала себя поддерживать, и он нет-нет, да и начинал иногда даже сутулиться, задумавшись. А к подходу очередного воскресенья его стать будто бы воскрешалась от недельного армейского опупения, молодцеватость из него к утру второго выходного так и пёрла. Мы немного хихикали на эту тему, говорить-то особо в армии не о чем, но многие даже завидовали. Нас же не отпускали никуда, а молодые организмы требовали развлечений и отдохновений. Но, увы...
В один из понедельников сержанта Кариха привезли утром, прямо из комендатуры, сам он в части к вечеру воскресенья так и не появился. Оказалось, что он навалял каким-то местным за свою Крыську, которую местные не очень долюбливали и немного подтравливали, да так навалял, сразу троим или четверым, что его военный патруль и забрал к себе на ночёвку в камеру на гауптвахте. По тамошним временам это было серьёзное прегрешение, на своей потенциальной военной карьере, прапорщиком, к примеру, можно было ставить крест. Но сержант Карих не унывал, он всё равно не собирался в военку после армии, собирался куда-то ещё.
Мы его сразу зауважали: ну надо же, по виду образцовый такой служивый пень пнём, а нескольким навалял так, что его Крыська, видимо, просто расцвела. Какой даме не понравится, что её парень или мужик обидчиков жестоко так накажет. Однажды мы её даже увидели, проходя строем около ворот в часть. Сержант Карих остановил наш взвод, быстренько к ней подбежал, она реально цвела, красивая девка была, поцеловал её сквозь прутья, и снова к нам побежал, выгуливать строево. Мы все почувствовали эту страсть, даже на расстоянии, нам стало сладко, немного обидно, что не с с нами, но не очень, да и сержанту Кариху хорошо, а когда сержанту хорошо, то он со всеми хорош. Одни плюсы, в общем"
...🙂