"Конец 1990-х изменил всю социальную мозаику Советского Союза. За 70 непростых лет советской власти в стране сложилась устойчивая элита: партийные деятели, директора крупных предприятий, военачальники, ученые, деятели искусства, верные идеям коммунизма. В начале 1990-х за несколько месяцев они стали никем. Компартия потеряла власть, армия и наука — финансирование, предприятия разорились. В одно мгновение страна осталась без старой элиты.
На ее место пришла первая версия новых русских — внезапные большие деньги, малиновые пиджаки, бритые затылки и барсетки из страусиной кожи. И не думайте, что это киношная карикатура — у меня тоже был малиновый пиджак, барсетки из страусиной кожи, правда, не было, но была у партнера. Социальный состав первой версии новых русских был пестрым: бывшие младшие научные сотрудники (ваш покорный слуга), комсомольские деятели, советские цеховики и мелкие спекулянты, иногда отмотавшие срок за свою успешную предприимчивость, да и просто уголовники. Картину мы собой представляли неприглядную, но мы честно отработали свою роль — создание капиталистической экономики с нуля и накопление первичного капитала для дальнейшего развития. Финалом первой версии новых русских стал жесткий кризис августа 1998 года, положивший конец эпохе легких денег и безответственного к ним отношения.
Новые русские v2.0 — это, на мой взгляд, те самые глобальные русские, концом которых стали геополитические изменения, начавшиеся еще в 2010-е годы и переросшие в глобальный геополитический кризис в 2022 году.
Итак, новые русские v3.0. Это новая, появляющаяся на глазах элита, исследований на этот счет пока крайне мало, да и они будут достаточно бессмысленны, потому что новая элита еще формируется. Я с интересом наблюдаю за этим племенем младым, незнакомым и вижу многие закономерности.
Оппортунизм. Ребята из третьей версии — оппортунисты в хорошем смысле этого слова. Уход транснациональных корпораций открыл море возможностей, и они ринулись в него, как новые русские первой версии ринулись в приватизацию. Интересно, что многие сделки по «выкупу уходящих иностранцев» заключены бизнесменами, не входящими в список Forbes. Яркий пример — выкуп McDonald’s никому ранее не известным Александром Говором. Все смеялись и издевались над «Вкусно — и точка», но бренд работает и прижился. И если McDonald’s и получит назад сеть, то точно не за один евро.
Находчивость и быстрота принятия решений. Когда крупные западные логистические компании перестали возить продукцию российских предприятий, один мой 30-летний знакомый, руководящий крупным семейным стальным бизнесом, купил пять теплоходов и начал сам возить свою продукцию. Чтобы теплоходы не шли назад пустыми, он загружал их импортом, вплоть до фруктов из Юго-Восточной Азии. Другой приятель быстро воспроизвел синтез химических соединений, которые раньше привозили ушедшие из России крупные химические концерны. А недавно я встретил в Дубае парня, организовавшего с нуля экспорт российского зерна по всему миру и параллельное использование поступающей валюты для обеспечения платежей импортеров. И, кстати, молодые российские финансисты с помощью молодых айтишников создали и успешно эксплуатируют системы параллельных расчетов через криптовалюты.
Именно третье поколение новых русских свело на нет 28 000 антироссийских санкций. Психология российского бизнесмена принципиально отличается от психологии европейского. Если европейскому бизнесмену поступает новый государственный циркуляр, то он думает, как его лучше соблюсти, а русский — как его лучше обойти. Удивительно, что санкционеры этого не понимали.
Расширение географии. Новая русская бизнес-элита далеко не такая столичная, как первые две. Иностранные активы нередко выкупают представители региональных промышленных кластеров, например Татарстана и Калининграда.
Прагматичный изоляционизм. Большинство новой элиты инвестирует в бизнесы, связанные с импортозамещением, от внутреннего туризма до оборонной промышленности. В качестве потенциальных рынков они рассматривают прежде всего Азию, Африку и Латинскую Америку.
Патриотизм. Новой элите, безусловно, свойственен экономический патриотизм. Многие CEO внедряют патриотическую риторику и в корпоративную культуру. При этом разговоры с новыми русскими третьей волны показывают, что их патриотизм осознанный и глубинный. Это не показное комсомольское «ура-ура-ура». В личных откровенных разговорах они так же патриотичны, как и на публике.
Социальная ответственность. Третья волна бизнес-элиты в России всерьез и надолго. Поэтому, в отличие от нас, первых новых русских, единым планом которых было быстро заработать много денег, купить иностранный паспорт и жить остаток жизни в шикарном доме у теплого моря, они думают и про свой город, и про страну в целом. Я приятно поражен, сколько они инвестируют в образование и науку, сколько тратят на благотворительность и социальные проекты, как заботятся о сотрудниках.
Кооперация. Я практически не знаю ни одного нового русского v3.0, который не состоял бы хоть в одном бизнес-сообществе.
ЗОЖ. Если новые русские первой версии проводили досуг в дорогих ресторанах и саунах-люкс, а глобальные русские — в модных клубах и на Мальдивах, то третья версия повально бегает, соревнуется в разных видах спорта, принимает тонны БАДов, не курит и часто не пьет. Очень любит постоянные чекапы и медицинские устройства.
Откуда же они такие взялись? Исследований я не нашел, но есть много интересных наблюдений. Недавно я был на юбилее топ-менеджера одного из крупнейших российских банков. И там с удивлением узнал, что он плоть от плоти элиты советской: брат его деда — один из самых знаменитых военачальников Великой Отечественной войны, в семье много еще военачальников и крупных ученых. А вот сам юбиляр, изменив семейным традициям, избрал бизнес-образование, учился и в России, и в лучших иностранных бизнес-школах, смог построить и свои успешные бизнесы. Именно на этом юбилее у меня родилась идея новой колонки. У новой русской бизнес-элиты глубокие корни — это и элита советская, часто это наши дети, дети малиновых пиджаков и бритых затылков, много самородков из провинции, практически у всех за плечами хорошее образование — университеты, бизнес-школы, «Сколково». Очень многие учились и работали на Западе, многие — это как раз бывшие глобальные русские, которым Запад жестко показал на дверь.
Мне эти новые ребята очень нравятся, но я вообще оптимист. Главный вопрос, получится ли у них построить новую российскую экономику. Я надеюсь, что да. "
...не моё и небесспорно
🙂
