Док-2

[dok34.ru]

"я легкомысленный человек"...
Не высокоморальная.
Просто человек.
Добрый

 

[Wilbur]

"я легкомысленный человек"...
Не высокоморальная.
Просто человек.
Добрый

Маргарита?

 

[A.Sputnik]

фильм

Это уже немножко другое произведение *мысль вслух*

 

[dok34.ru]

Маргарита?

Да, она.
"Чтобы нас вернули в подвал, чтобы всё было, как было".
..

 

[dok34.ru]

Это уже немножко другое произведение *мысль вслух*

Именно

 

[dok34.ru]

"он мне ненавистен, этот роман, этот прокуратор".
"Она образумится и уйдет от меня"- картина мира.

 

[dok34.ru]

Изданные недавно воспоминания жены поэта предоставляют нам возможность если не реконструировать содержание всей ее беседы с Булгаковым, то по крайней мере с большой степенью достоверности предположить, что речь не могла не идти о противопоставлении двух понятий – «мастер» и «поэт».

Вот как описывает Надежда Яковлевна состояние мужа, попытавшегося против своей воли написать хвалебную оду о Сталине: «Начало 37-го года прошло у О. М. в диком эксперименте над самим собой. Взвинчивая и настраивая себя для „Оды“, он сам разрушал свою психику. „Теперь я понимаю, – сказал он Анне Андреевне (Ахматовой. – А. Б.), – это была болезнь“. <…>

Ради „Оды“ он решил изменить свои привычки, и нам пришлось отныне обедать на краешке стола, а то и на подоконнике. Каждое утро О. М. садился к столу и брал в руки карандаш: писатель как писатель. Просто Федин какой-то… Я еще ждала, что он скажет: „Каждый день хоть одну строчку“, но этого, слава Богу, не случилось… Посидев с полчаса в писательской позе, О. М. вдруг вскакивал и начинал проклинать себя за отсутствие мастерства: „Вот Асеев – мастер. Он бы не задумался и сразу написал“. Он не сумел задушить собственные стихи, и они, вырвавшись, победили рогатую нечисть. Попытка насилия над собой упорно не давалась. Искусственно задуманное стихотворение, в которое О. М. решил вложить весь бушующий в нем материал, стало матрицей целого цикла противоположно направленных, враждебных ему стихов»[14].

Итак, с точки зрения истинного поэта Мандельштама, понятие «мастер» стоит в одном ряду с «рогатой нечистью»… Во всяком случае, противопоставление Мандельштамом истинной поэзии «мастерству» как ремесленничеству просматривается здесь весьма четко. Готового умения у поэта нет, считал он, – так записано в воспоминаниях Надежды Яковлевны. Более того, «О. М. всю жизнь открещивался от литературы и литературного труда, будь то перевод, редактура, заседание в Доме Герцена или какое-нибудь высказывание, которого добивалась эпоха»[15]. Если при этом учесть, что описанное Надеждой Яковлевной происходило непосредственно перед ее встречей с Булгаковым, то вряд ли будет ошибкой предположить, что в силу своей особой этической значимости и эмоциональной насыщенности (ведь недаром же сам Мандельштам обсуждал эту тему с Ахматовой) оно не могло не быть предметом их разговора и не повлиять на идейную направленность создававшегося романа.

Как можно видеть, в тридцатые годы понятие «мастер», по крайней мере в ближайшем окружении Булгакова, наряду с общепринятым, возвышенным, имело и прямо противоположный, негативный смысл. О том, что в романе оно употребляется именно в таком контексте, писатель подает сигнал бросающейся в глаза манерой его написания – через строчную букву, что придает ему уничижительный оттенок.

Немного о терминологии

 

[dok34.ru]

«Для твердых ориентаций нам необходимо постоянное честное различение творчества и ремесла. дрдожественность и мастерство, по заповеди Пушкина, – Моцарт и Сальери. Мастерство предполагает повторимость, творчество – уникально. дрдожник создает, а не мастерит. Он – творец, мастер – делатель. Для дрдожника его творчество – это жизненная задача, жизнь во всей ее полноте; для мастера – это работа над произведением, а жизнь – лишь „подножие“ искусству. <…> Для мастера вопрос „как?“ обособляется в самостоятельную задачу. Для дрдожника он не существует вообще. Заостряя, можно бы сказать, что появление мастерства как такового, самого по себе, означает смерть для дрдожника»[17].

Итак, мастерство – смерть для дрдожника… Но это сказано в наши дни и к Булгакову отношения не имеет – примерно так могут возразить оппоненты, добавив что-либо относительно «исторической памяти». Хорошо; давайте вспомним, как считали современники Булгакова – дрдожники близкого к булгаковскому склада мышления: «Количество пишущих, количество профессионалов, а не прирожденных дрдожников, все растет, и читатель питается уже мастеровщиной, либеральной лживостью, обязательным, неизменным народолюбчеством, трафаретом…» Это – мнение не рядового литератора, а будущего Нобелевского лауреата в области литературы И. А. Бунина[18].

О том, что оно не было одиночным, говорит приведенный в 1936 году Буниным же относящийся к самому началу века касающийся Горького факт:

«Всем известно, как, подражая ему в „народности“ одежды, Андреев, Скиталец и прочие „Подмаксимки“ тоже стали носить сапоги с голенищами, блузы и поддевки. Это было нестерпимо»[19]. О „подмаксимках“ писали также П. Пильский[20], М. Алданов[21].

Здесь очевидно, что при образовании неологизма «подмаксимка» в качестве кальки использовано слово «подмастерье». Иными словами, понятие «мастер» еще в начале века употреблялось с ироническим оттенком; причем уже тогда – в отношении Горького. И уж если вести разговор об исторической памяти Булгакова, то этот факт не мог быть не известным ему[22]; поэтому к толкованию этого неоднозначного понятия применительно к содержанию романа «Мастер и Маргарита» вряд ли можно подходить только с общепринятых позиций. К тому же, если возвратиться к знаменитой фразе «Я – мастер», то следует посмотреть, в каком контексте она включена в роман. Вспомним: Мастер отвечает на вполне естественный вопрос Бездомного: «Вы писатель?». Уже в самом ответе Мастера «Я – мастер» содержится противопоставление понятий «писатель» и «мастер». Более того, это противопоставление усиливается реакцией Мастера (в общем-то, неожиданной; уж, во всяком случае, она никак не вписывается в общепринятое толкование этого места в романе): он не только «потемнел лицом» и «сделался суров», но и «погрозил Ивану кулаком».

...

 

[dok34.ru]

"Главный грех - трусость."
Да, видимо так.
Страх лежит в основе многих проблем..

 

[A.Sputnik]

Не только сюжетом. Я делаю выводы какие-то читая роман, но мне не очень интересно чтобы это совпадало с оригинальным мнением автора.
Я Высоцкого вспоминаю

Ну не все как Высоцкий же.
Для меня не важно, совпадает моё мнение с мнением автора или не совпадает. Мне просто интересно, что творилось в его творческой лаборатории, какую интеллектуальную игру он вёл, о чём думал, как и зачем слова располагал.

Если совсем серьёзно, то да, это о том, как думают люди. Текст не хаотичен, он - проекция авторского импульса, интеллектуального усилия. Текст всегда содержит в себе всё то, что на него повлияло в момент создания. Все эти "уровни повествования", "образ автора" - результат хода мысли. И это интересно. Вглядываться в мазок на холсте с "Моной Лизой" - всё равно что через мутное стекло из машины времени смотреть на момент, когда этот мазок был наложен (Ну я условно. У да Винчи лессировка такая, что мазки разглядеть трудно).