Что трусите. Что придумываете себе детские сказки насчет ада и рая!
Я пожал плечами.
– Я же вас не стараюсь переубедить?
– А почему? – спросила она въедливо. – Разве миссионеры не стараются обратить в свою веру? У нас бывали уже…
– Я не миссионер, – объяснил я. – Каждый живет по своим принципам. И каждый попадает в то место, которое заслуживает своей жизнью.
– Мы уж точно попадаем в ад, – заявила она хвастливо. – А вы, конечно, в рай. Ну а как может быть иначе?.. И скажите мне, что там? Почему-то никто не может рассказать…
К их удивлению, я ответил:
– Я могу. Сейчас запью эти блинчики, а то в глотке застрянут, и расскажу… Фу-ух, прекрасное вино! Или это не вино? Словом, один из отцов церкви, блаженный Тертуллиан, за свои заслуги удостоился… Словом, побывал в обоих местах, вернулся, народ его окружил, жадно расспрашивает. В первую очередь, конечно, каков ад, все-таки каждый понимает, куда попадет, скорее всего.
В полном молчании они ждали, пока я запил еще раз, отставил и вытер пальцы о край скатерти.
– В аду он увидел длинные столы, за которыми с обеих сторон сидят люди. Столов множество, людей за ними еще больше. Все столы
завалены самыми изысканными яствами, каких и надумать невозможно, стоят открытые кувшины с самыми лучшими на свете винами, ароматы и запахи щекочут ноздри, слышно, как громко урчат пустые желудки, умоляя дать хотя бы крошку со стола… Но несчастные жутко страдают, пожирая глазами роскошные яства, голод сожрал уже их плоть и жадно гложет кости. Грешники стонут, пожирают взглядами кушанья, одеревеневшие языки царапают пересохшие глотки, но… вечные муки грешников, что жили не по заповедям!
Патрик спросил первым:
– Простите, сэр Ричард, но… почему?
– У них не сгибаются руки в локтях, – объяснил я. – Понятно, что с прямыми руками… гм…
Он кивнул понимающе, а леди Дженифер спросила задиристо:
– А в раю?
Я вздохнул.
– Все то же самое. Те же столы, те же яства, лучшее в мире вино, от которого только наслаждение вкусом и никакого похмелья.
– Только у праведников сгибаются руки, – сказал Патрик понимающе.
Я возразил раньше, чем они продолжили есть:
– Нет, руки у них не сгибаются точно так же.
– Тогда они насыщаются одним видом? – спросил Патрик, загораясь, как всякий менестрель, что наткнулся на интересный материал для баллады.
– Нет, они не способны насыщаться одним видом.
– Значит, – сказал он озадаченно, – нет никакой разницы между адом и раем?
Они все смотрели на меня неотрывно, будто
ожидая, что я вытащу из несуществующего шлема зайца или дракончика, но я лишь скромно вздохнул и ответил очень мирно:
– Есть. В раю люди кормят друг друга...