Чтение Дока, с цитатами :) Кто хочет знать и понимать лучше

[dok34.ru]

Понял. Для меня этот фанфик что-то да значит. Я с этим аниме КоноСуба сталкивался на Ютубе. Ну такое, мне не зашло. Не выкупаю и не понимаю, увы. Мне эти темы с романтикой, комедией, фетишами с постельными темами - просто не близки. Да, у условных героинь картинка красивая - спору нет. Наряды откровенные. Мир богов и богинь (язычество и пантеизм), разделение это.

Не, я, если заметили- привлекаю внимание _ к совсем другому_

 

[Котик]

Не, я, если заметили - привлекаю внимание _к совсем другому_

Конечно заметил, хоть и написание фанфиков нахожу занятием странным для себя. Пресно все как-то выходит, приходится выдавливать из себя что-то чем можно зацепить читателя.

 

[dok34.ru]

- Знаешь, меня уже давно интересует один момент: за кого ты меня вообще принимаешь? Даже мне иногда хочется полюбоваться чем-нибудь красивым. Ну и как тебе? Богиня в свете луны выглядит очень живописно, не считаешь?
- Я всегда говорил, что ты красива просто до безумия. – тихо хмыкнув, Казума присел рядом с девушкой, устремив взгляд в ту же сторону, что и она. – Проблемы наступают тогда, когда ты открываешь рот, или же начинаешь изображать эти странные жесты…
К новому удивлению парня, Аква не стала ничего отрицать. На пару мгновений установилась немного неуютная тишина. А затем, недо-боги внезапно повернула голову в его сторону.
- Прошло ведь не так много времени, верно? Странное чувство… я знакома с другими богами куда дольше, многие и многие годы, но жизнь в этом мире… как бы это сказать... неистова и наполнена столькими событиями, согласен?
- Напомни, сколько ты прожила до встречи со мной? – вновь хмыкнув, Казума устало потянулся. – Если мне не изменяет память, ты же натуральная стару…
- Скажешь ещё слово и я наложу печать на твоего «младшенького», так, что он больше никогда не встанет.
...
Слабое место, факт, так и выявляется
Одного триггерит возраст, другого пол или бедность/богатство ( вариант недоверия к тем, кому интересен может ты, а может твои денежки..). Или ещё что. Не важно

 

[dok34.ru]

Конечно заметил, хоть и написание фанфиков нахожу занятием странным для себя. Пресно все как-то выходит, приходится выдавливать из себя что-то чем можно зацепить читателя.

Поэтому я и смотрю на _ иное_.
Что имеет отношение к Реалу, форумчанам и так далее

 

[dok34.ru]

Как и любая радушная хозяйка, я люблю накрыть богатый стол, экспериментировать с продуктами и специями, чтобы удивить и порадовать гостей. Я не претендую на лавры Елены Молоховец, автора одной из первых кулинарных книг, но и у меня есть фирменное блюдо, которое привлекает на огонек как друзей и родственников, так и совершенно незнакомых людей. Оно известно всем, но каждый готовит, украшает и подает его гостям по-своему. Это сборная солянка. Я готовлю ее из совершенно не связанных друг с другом историй, которые мне удалось подслушать, подглядеть, запомнить, пересказать на свой лад и сложить вместе.
С удовольствием поделюсь этим рецептом.
Сначала размораживаете память. Тут надо запастись терпением и деликатностью. Нельзя торопиться – грубо откалывая и отбрасывая годы, можно в спешке потерять самое важное и дорогое, и солянка выйдет пресной, безвкусной. Медленно согревайте память теплотой своего сердца, перебирая старые фотографии, письма, семейные реликвии.
Затем в кастрюлю с размороженной памятью добавляете до краев любви, немного
слез от болезней и утрат, горечь поражений, остроту чувства юмора, большую пригоршню доброты. Тщательно перемешиваете, доводите до готовности, разливаете по главам и предлагаете читателям.
Каждый воспримет книгу по-разному. У кого-то уже первая глава вызовет изжогу и несварение желудка, и он брезгливо выбросит остатки на помойку, другой проглотит целиком, даже не разобрав вкуса, а кто-то будет смаковать, тщательно разжевывая, и попросит добавки...
...

 

[dok34.ru]

Мои детские воспоминания похожи на банку засахарившегося варенья, закрытую пергаментной бумагой и перетянутую на горлышке суровой ниткой.
Бабушка хранила такие банки в стеклянном шкафу со странным названием «Хельга». Я разрывал веревку, потом, если позволяла длина, опять затягивал на ней узел. По количеству узелков можно было определить количество попыток. Свежее варенье выливалось легко, оставляя предательские капли на одежде, лице и даже полу. Засахарившееся надо было добывать ложкой или просто горстью, зато после него дольше оставалось сладкое послевкусие. Иногда варенье в банке прокисало или покрывалось плесенью, но все равно оставалось вареньем.
Так и память детства. Она, бывает, горчит, как стручки акации, из которых мы вынимали семечки и свистели так, что нас гоняли соседи, бывает с кислинкой, как цветок сирени из пяти лепестков, который мы жевали на счастье, бывает, вяжет рот, как ягоды черноплодной рябины, или быстро набивает оскомину, как кислая недозрелая вишня. И все-таки воспоминания остаются по-прежнему сладкими и теплыми, как липкие детские ладошки, следы которых так и не стерлись с зеленой бархатной обложки альбома с фотографиями, сохранившегося у меня с тех пор, когда наша семья жила в Ленинграде на улице Воинова, ныне Шпалерной.
Фотографии аккуратно вложены в специальные надрезы на страницах. Некоторые уголки оторвались, и снимки выпадают, оставляя блеклые пятна на страницах альбома, как пробелы в памяти, не позволяющие
связать события и людей из моего далекого детства.
Этот альбом посвящен мне, начали его собирать мама, папа, бабушки и дедушки. Перебирать старые фотографии – это как просеивать солнце сквозь пальцы, как нюхать черемуху или сирень после дождя, как слизывать с ладони капли растаявшего пломбира.
На первой фотографии мой молодой папа, Александр Иванов, только что демобилизовавшийся из армии, в окружении загорелых однокурсников и однокурсниц из медицинского института. В заднем ряду, совершенно не в фокусе, размытое лицо девушки. Это моя мама – Верочка Липшиц. Как она рассказывала потом, папа ей сразу понравился, но заговорить первой она постеснялась. Папа же гордо хвастался, что первый подошел к маме под предлогом того, что она знала много запоминалок по анатомии. Поскольку устные запоминалки были только по анатомии, то по физиологии они довольно быстро перешли к практическим занятиям, да так успешно, что папе пришлось срочно, пока последствия занятий не стали видны, просить маминой руки у ее родителей и моих будущих ленинградских дедушки Миши и бабушки Гени, но в такие подробности в разговорах со мной не вдавались
...ну, где-то так и делаем
Что нам заведомо неизвестно...но интересно и иногда важно

 

[Котик]

- Скажешь ещё слово и я наложу печать на твоего «младшенького», так, что он больше никогда не встанет.

Виагра с Сиалисом такие "Ну да, ну да, пошли мы нафиг!". Можно протез еще сделать было. Это так.

 

[dok34.ru]

Виагра с Сиалисом такие "Ну да, ну да, пошли мы нафиг!". Можно протез еще сделать было. Это так.

...или поговорить?
Казума учит... договариваться, входить в контакт - и не драться бездумно, но и договариваться, если сие возможно.
В данном случае, хм, договор гораздо проще.
Ведь исходное там, я напомню об не трогать триггеры. Не ранить душу собеседника.
Разве это было самоцелью? Нет, и они обошлись...без МРЯУ, вобщем

 

[dok34.ru]

Перевернув страницу, я еле успеваю подхватить целый ворох фотографий. Их так много, что, наверное, их просто сложили в коричневый бумажный конверт, а он разошелся по швам, как старое платье, и снимки веером посыпались на стол. Один, медленно вращаясь, как кленовый лист, переворачивается и ложится на пол оборотной стороной вверх. На нем дата – седьмое июля. День моего рождения. Бабушка Серафима и дед Осип узнали о событии у себя дома, в Риге. Это потом они приехали на Воинова, чтобы ревниво вырывать друг у друга беззаветно любимое орущее чадо. А пока они на фотографии радостно чокаются бокалами с шампанским в честь появления на свет первого и, как оказалось, единственного внука.
А дальше, как листки календаря, мелькают лица и события: Рига, Рижское взморье, куда меня привозили на лето. Я, как детскую считалку, повторяю: Дзинтари, Майори, Дубулты и, наконец, Яундубулты – место, где мы с моей
дальней родственницей и самой близкой подругой детства Любашей сначала познакомились со старым Паулем и его двумя собаками, а потом умудрились потеряться в лесу, да так, что нас еле отыскали поднятые по тревоге части Прибалтийского военного округа и местная милиция.
Много снимков любимого папой моря. Вот мы на берегу одесского лимана: в Очакове и в самой Одессе на фоне Дюка Ришелье и черной «Волги» дедушкиного знакомого, полковника Купатадзе. Вечно пьяный Васька Водолаз и его жена Клавочка, у которых мы снимали комнату в Очакове. Шумная торговка рыбой Песя Золотая Рыбка, обвешанная дешевым золотом, как цыганка с Привоза.
Ну и конечно, бесконечная череда ленинградских снимков. Улица Воинова, наша парадная, дворник Расул, опирающийся на дежурную метлу, у его ноги трется верная Двойра-Ханум, приблудная дворняжка, пригретая татарином-дворником, но получившая еврейское имя за вечно печальные глаза. На заднем плане мальчишки играют в ножички во дворе-колодце.
Почему-то среди фотографий вдруг попадается игральная карта, как напоминание о Сестрорецке, где мы снимали дачу и где я от восхода до заката искал приключений на свою голову вместе с Любашей и Гришкой.
Можно без конца переворачивать плотные альбомные страницы, всматриваться в родные до боли лица, вчитываться в даты, вспоминая связанные с ними события.
Для остроты ощущений я люблю листать альбом перед сном. Я дотрагиваюсь до детства кончиками пальцев, я вдыхаю его вместе с пыльными ворсинками бархатной обложки, я даже могу попробовать его на язык...

 

[Котик]

В данном случае, хм, договор гораздо проще.

Аква эта любит хорошо так выпить, я поэтому предложил колеса и протез. Магия - магией, но привычки с химией все же не забыты, Док.