Котик
Киса пришла!
От создателей "пивка для рывка"...
My messy bedroom
- Автор темы Indigo
- Дата начала
Боpя
Люмос Максима
От создателей запертиков и того что не нужно болтать обо всём😀
Иначе про тебя всё поймут🙂
Indigo
Club
Это была шутка. 🙂 Вот подумал - если в таком наряде выйти, что Рей про агф и сексуализацию скажет?
Боpя
Люмос Максима
Боpя
Люмос Максима
А вообще любопытно. Кажется что аутогинефилы дети своего времени.
Сложно представить аутогинефила кто бы вот в таком наряде себя представлял. Или трансвестита кто бы себя в этом представлял.
Боpя
Люмос Максима
Вы унылый, Док. Скучный😉
Такой заурядный непонтовый некрутой🙂
Натурал какой-то наверное, гетеро.
Было время и я задумывался серьёзно о том, что за скучное гетеро вы предлагаете, унылое.
Вон геи какие крутые, или тски, или трансвеститы...
Ну что за жизнь у гетеро?! Работа, семья, жена, дети.
А тут - украл, выпил - в тюрьму!! Романтика!!!🙂
Огонь, страсть. Никакого НЕ ТО. Секс страстный грубый животный!!!🙂
Булавки по метру!!!
🙂
А еще вы несовременный старомодный.
🙂
Indigo
Club
Селфи, эпилог -
Какая у этой басни мораль?
А морали нет никакой
Один родился рогатым, но
Пернатым родится другой
И каким ты был, таким ты умрешь
Видать, ты нужен такой
Небу, которое смотрит на нас
С радостью и тоской
Был выпускной день. Одна из студенток – чуть оторвавшись от шедших позади родителей – радостно подбежала к профессору психологии Брайану Литтлу. «Ой, мама! Папа! Знакомьтесь, это профессор Литтл. Он мой любимый учитель. Он преподал мне один урок, который полностью изменил мою жизнь. Он сказал: „Что бы ни случилось, ты всего сможешь добиться“». Вспоминая тот момент, Брайан сказал мне: «В моей голове крутилось два ответа. Один, который я и произнес, был: „Ну, надо же, как интересно“. А другой: „Что за чушь ты несешь? Ты явно не услышала ни слова из того, что я тебе говорил“».
Брайан Литтл, преподающий психологию личности в Кембриджском университете и Гарварде, возлагает часть вины за эту повсеместную веру во всемогущее «я» на культурных лидеров, таких как Джон Васконселлос. «Эта одержимость высокой самооценкой привела к некоторым крайне негативным результатам, – объяснил он мне. – Лекция, которую я читаю на эту тему, как правило, заставляет преисполненных энтузиазма студентов задуматься или опечалиться. Они разочаровываются, когда я рассказываю им о мифе безграничного контроля». В частности, одна его студентка мечтала стать гинекологом. «А мне хотелось прокричать ей: „Ради всех маток мира, не становись гинекологом!“»
Специалисты в области психологии личности, такие как Брайан, лучше всего известны своими исследованиями основных черт личности: открытости опыту, добросовестности, экстраверсии, доброжелательности и невротизма. Идея в том, что человеческую личность можно приблизительно описать сочетанием этих пяти качеств.
Чтобы выяснить, какова моя личность, я прошел тест под названием Newcastle Personality Assessor. Я с радостью узнал, что я весьма открыт опыту (что предполагает любопытство, артистичность и авантюризм), ничуть не удивился низкой степени экстраверсии и доброжелательности (я ворчливый одиночка) и с интересом отметил, что у меня повышенный невротизм.
Чтобы лучше разобраться в этой характеристике с тревожащим меня названием, я нашел книгу «Личность» профессора Дэниела Неттла – одного из создателей теста. Я читал ее, раскрыв рот, шагая взад-вперед по комнате и чертыхаясь про себя. В ней было написано, например, что «невротизм определенно вызывает у миллионов людей ужасную и длительную душевную боль, спрятанную за задернутыми шторами и закрытыми дверьми». Это не просто фактор риска, способствующий депрессии; невротизм «настолько тесно с ней связан, что их трудно четко разграничить». Самая неприятная особенность этой черты, говорилось в книге, заключается в том, что «беспокойным людям действительно приходится волноваться чаще, чем беззаботным. Целый ряд исследований показывает, что люди с высоким показателем невротизма не только сильнее реагируют на негативные жизненные события, но и чаще с ними сталкиваются».
Однако самое поразительное в этих исследованиях – то, что люди могут проходить этот тест неоднократно на самых разных этапах жизни, но их личности все равно остаются почти неизменными. Можно сказать, что они остаются такими, какие они есть, всегда. «Как бы соблазнительно это ни звучало, в том, чтобы желать для себя большей экстраверсии, не больше смысла, чем, скажем, в желании родиться в 1777 году», – пишет Неттл.
Гипотеза, в сущности, сводится к тому, что мы рождаемся не только с разными волосами, бедрами или голосами, но и с разными мозгами: наследуемые нами гены сильно влияют на то, как они функционируют. Они также регулируют химию мозга (например, серотониновая система к моменту рождения уже практически полностью сформирована), которая определяет не только то, как мы воспринимаем мир, но и то, как мы на него реагируем. Если теория верна, то эти вариации в устройстве наших мозгов можно разбить на пять личностных черт. «Взять, к примеру, экстраверсию, – объяснял Неттл. – Издана куча литературы о действующих в мозге механизмах поощрения, удовольствия и приобретения. Эти механизмы очень хорошо соотносятся с экстраверсией». Аналогично существует длинный список литературы о том, как серотонин и область мозга под названием амигдала (или миндалевидное тело) влияют на тревожность: «Это связано с невротизмом». Причины же вариаций в сочетаниях черт, скажем, открытости опыту и доброжелательности, остаются по большей части загадкой. Зато хорошо известно, что травмы мозга в тех или иных местах могут вызывать определенные изменения личности. Все что угодно, от деменции и опухолей до физических травм, способно превращать людей в убийц, воров или педофилов. «Многие из таких людей изначально были примерными гражданами, а преступления начали совершать спонтанно, – говорит Дэниел. – Это хороший пример изменения добросовестности, потому что если эта теория пяти черт верна, то должны существовать такие мутации или травмы, которые влияют только на одну из черт, но не на остальные четыре».
Впрочем, как мы видели, наша нервная система еще отнюдь не сформирована до конца, когда нас вытягивают из материнского чрева; основа нашей личности закладывается на ранних этапах жизни, пока мы, в сущности, беспомощны.
Мы есть смесь природы и воспитания, ведь на нас влияют и биология, и культура, и опыт. Эта небиологическая составляющая может заставить вас думать, будто бы мы все-таки свободны. Но даже если оставить в стороне биологию, тип нашей личности определяется, главным образом, переживаниями детского возраста, которые нам неподконтрольны и почти необратимы.
К тому времени, когда мы становимся достаточно взрослыми, чтобы осознать свойства своей личности и задаться вопросом о том, можно ли ее как-то изменить, основная часть этих процессов уже завершена.
Какая у этой басни мораль?
А морали нет никакой
Один родился рогатым, но
Пернатым родится другой
И каким ты был, таким ты умрешь
Видать, ты нужен такой
Небу, которое смотрит на нас
С радостью и тоской
Был выпускной день. Одна из студенток – чуть оторвавшись от шедших позади родителей – радостно подбежала к профессору психологии Брайану Литтлу. «Ой, мама! Папа! Знакомьтесь, это профессор Литтл. Он мой любимый учитель. Он преподал мне один урок, который полностью изменил мою жизнь. Он сказал: „Что бы ни случилось, ты всего сможешь добиться“». Вспоминая тот момент, Брайан сказал мне: «В моей голове крутилось два ответа. Один, который я и произнес, был: „Ну, надо же, как интересно“. А другой: „Что за чушь ты несешь? Ты явно не услышала ни слова из того, что я тебе говорил“».
Брайан Литтл, преподающий психологию личности в Кембриджском университете и Гарварде, возлагает часть вины за эту повсеместную веру во всемогущее «я» на культурных лидеров, таких как Джон Васконселлос. «Эта одержимость высокой самооценкой привела к некоторым крайне негативным результатам, – объяснил он мне. – Лекция, которую я читаю на эту тему, как правило, заставляет преисполненных энтузиазма студентов задуматься или опечалиться. Они разочаровываются, когда я рассказываю им о мифе безграничного контроля». В частности, одна его студентка мечтала стать гинекологом. «А мне хотелось прокричать ей: „Ради всех маток мира, не становись гинекологом!“»
Специалисты в области психологии личности, такие как Брайан, лучше всего известны своими исследованиями основных черт личности: открытости опыту, добросовестности, экстраверсии, доброжелательности и невротизма. Идея в том, что человеческую личность можно приблизительно описать сочетанием этих пяти качеств.
Чтобы выяснить, какова моя личность, я прошел тест под названием Newcastle Personality Assessor. Я с радостью узнал, что я весьма открыт опыту (что предполагает любопытство, артистичность и авантюризм), ничуть не удивился низкой степени экстраверсии и доброжелательности (я ворчливый одиночка) и с интересом отметил, что у меня повышенный невротизм.
Чтобы лучше разобраться в этой характеристике с тревожащим меня названием, я нашел книгу «Личность» профессора Дэниела Неттла – одного из создателей теста. Я читал ее, раскрыв рот, шагая взад-вперед по комнате и чертыхаясь про себя. В ней было написано, например, что «невротизм определенно вызывает у миллионов людей ужасную и длительную душевную боль, спрятанную за задернутыми шторами и закрытыми дверьми». Это не просто фактор риска, способствующий депрессии; невротизм «настолько тесно с ней связан, что их трудно четко разграничить». Самая неприятная особенность этой черты, говорилось в книге, заключается в том, что «беспокойным людям действительно приходится волноваться чаще, чем беззаботным. Целый ряд исследований показывает, что люди с высоким показателем невротизма не только сильнее реагируют на негативные жизненные события, но и чаще с ними сталкиваются».
Однако самое поразительное в этих исследованиях – то, что люди могут проходить этот тест неоднократно на самых разных этапах жизни, но их личности все равно остаются почти неизменными. Можно сказать, что они остаются такими, какие они есть, всегда. «Как бы соблазнительно это ни звучало, в том, чтобы желать для себя большей экстраверсии, не больше смысла, чем, скажем, в желании родиться в 1777 году», – пишет Неттл.
Гипотеза, в сущности, сводится к тому, что мы рождаемся не только с разными волосами, бедрами или голосами, но и с разными мозгами: наследуемые нами гены сильно влияют на то, как они функционируют. Они также регулируют химию мозга (например, серотониновая система к моменту рождения уже практически полностью сформирована), которая определяет не только то, как мы воспринимаем мир, но и то, как мы на него реагируем. Если теория верна, то эти вариации в устройстве наших мозгов можно разбить на пять личностных черт. «Взять, к примеру, экстраверсию, – объяснял Неттл. – Издана куча литературы о действующих в мозге механизмах поощрения, удовольствия и приобретения. Эти механизмы очень хорошо соотносятся с экстраверсией». Аналогично существует длинный список литературы о том, как серотонин и область мозга под названием амигдала (или миндалевидное тело) влияют на тревожность: «Это связано с невротизмом». Причины же вариаций в сочетаниях черт, скажем, открытости опыту и доброжелательности, остаются по большей части загадкой. Зато хорошо известно, что травмы мозга в тех или иных местах могут вызывать определенные изменения личности. Все что угодно, от деменции и опухолей до физических травм, способно превращать людей в убийц, воров или педофилов. «Многие из таких людей изначально были примерными гражданами, а преступления начали совершать спонтанно, – говорит Дэниел. – Это хороший пример изменения добросовестности, потому что если эта теория пяти черт верна, то должны существовать такие мутации или травмы, которые влияют только на одну из черт, но не на остальные четыре».
Впрочем, как мы видели, наша нервная система еще отнюдь не сформирована до конца, когда нас вытягивают из материнского чрева; основа нашей личности закладывается на ранних этапах жизни, пока мы, в сущности, беспомощны.
Мы есть смесь природы и воспитания, ведь на нас влияют и биология, и культура, и опыт. Эта небиологическая составляющая может заставить вас думать, будто бы мы все-таки свободны. Но даже если оставить в стороне биологию, тип нашей личности определяется, главным образом, переживаниями детского возраста, которые нам неподконтрольны и почти необратимы.
К тому времени, когда мы становимся достаточно взрослыми, чтобы осознать свойства своей личности и задаться вопросом о том, можно ли ее как-то изменить, основная часть этих процессов уже завершена.
Последнее редактирование:
Indigo
Club
Все это не добавляет оптимизма в плане наших возможностей повлиять на то, кем мы хотим стать. Я подумал о Джоне Придморе, который, даже находясь в самом апогее своего католицизма, был вполне узнаваемым Джоном Придмором, когда лупил человека, плюнувшего на его машину.
Я подумал о Васконселлосе и его постоянной борьбе с гневом и депрессией, не отступавшими, несмотря на его заявления, что он якобы выпил волшебное зелье самоуверенности.
Подумал я и о своем визите в Эсален. То, что я был столь тепло и охотно принят группой, временами, казалось, трансформировало меня, но правда вырвалась из моих уст, когда я машинально сердито огрызнулся на хиппи, назвав их «чертовыми идиотами».
А затем последовала обескураживающая речь на конференции о «Духовной тирании»: «Даже у лучшего психолога глиняное сердце. Фриц был грязным старикашкой. Фрейд не мог бросить курить сигары. А Уилл Шутц не прыгает от радости».
И разве можно забыть слова бывшей любовницы Майкла Мерфи, сооснователя института Эсален: «Он получил консультаций на миллион долларов от лучших психологов страны. И ни одна из них не помогла». Это похоже на константу или на архетип: гуру, утверждающий, будто он нашел самый главный ответ, но очевидно неспособный сам стать другим человеком.
Это, конечно, не означает, что мы совсем не меняемся или не можем измениться. Люди растут и взрослеют, учатся разным вещам, становятся более мудрыми и осведомленными о том или ином; травматические события могут причинить им вред, а их показатели невротизма снижаются, когда они преодолевают кризисную ситуацию. Считается, что психотерапевтическое вмешательство способно повлиять на черты личности (но не трансформировать их)
Personality Psychology, R. Larsen et al. (McGraw Hill, 2013), p. 115. См также Volitional Personality Trait Change: Can People Choose to Change Their Personality Traits? Nathan W. Hudson and R. Chris Fraley, Journal of Personality and Social Psychology (сентябрь 2015), 109(3), pp. 490–507. Когда [англоязычное издание] эта книга уже была сдана в печать, было опубликовано новое исследование (A Systematic Review of Personality Trait Change Through Intervention, Brent Roberts et al., Psychological Bulletin, 5 января 2017), в котором утверждалось, что психотерапевтическое вмешательство может оказать сравнительно сильное влияние на невротизм и гораздо более слабое – на другие черты. Среди таких вмешательств упоминались селективные ингибиторы обратного захвата серотонина и другие препараты. Отчасти этот эффект, по-видимому, объяснялся тем, что пациенты восстанавливались после кризиса, из-за которого они и обратились за помощью. Один из авторов, профессор Брент Робертс, объясняет: «Мы не утверждаем, что происходит радикальная перестройка личности. Нельзя взять интроверта и превратить его в экстраверта. Однако это [исследование] показывает, что личность все-таки развивается и поддается развитию» (спасибо доктору Стюарту Ричи за экстренную помощь с этим!).
Я поделился с Дэниелом своим соображением о том, что, прочитав его книгу, я начал представлять себе личность взрослого человека иначе: не как смирительную рубашку, а как тюремную камеру, в которой ты можешь, например, подойти к окну. «Возможно, ваша метафора не вполне удачна, – ответил он. – Вы можете очень постараться и, скажем, развить свои навыки социального взаимодействия или перестать быть трудоголиком, по крайней мере на время. Но привычки все равно возьмут верх. Вас будет как будто сносить течением».
«То есть тюремная камера с наклонным полом?»
Он пожал плечами, вроде бы соглашаясь.
Я подумал о Васконселлосе и его постоянной борьбе с гневом и депрессией, не отступавшими, несмотря на его заявления, что он якобы выпил волшебное зелье самоуверенности.
Подумал я и о своем визите в Эсален. То, что я был столь тепло и охотно принят группой, временами, казалось, трансформировало меня, но правда вырвалась из моих уст, когда я машинально сердито огрызнулся на хиппи, назвав их «чертовыми идиотами».
А затем последовала обескураживающая речь на конференции о «Духовной тирании»: «Даже у лучшего психолога глиняное сердце. Фриц был грязным старикашкой. Фрейд не мог бросить курить сигары. А Уилл Шутц не прыгает от радости».
И разве можно забыть слова бывшей любовницы Майкла Мерфи, сооснователя института Эсален: «Он получил консультаций на миллион долларов от лучших психологов страны. И ни одна из них не помогла». Это похоже на константу или на архетип: гуру, утверждающий, будто он нашел самый главный ответ, но очевидно неспособный сам стать другим человеком.
Это, конечно, не означает, что мы совсем не меняемся или не можем измениться. Люди растут и взрослеют, учатся разным вещам, становятся более мудрыми и осведомленными о том или ином; травматические события могут причинить им вред, а их показатели невротизма снижаются, когда они преодолевают кризисную ситуацию. Считается, что психотерапевтическое вмешательство способно повлиять на черты личности (но не трансформировать их)
Personality Psychology, R. Larsen et al. (McGraw Hill, 2013), p. 115. См также Volitional Personality Trait Change: Can People Choose to Change Their Personality Traits? Nathan W. Hudson and R. Chris Fraley, Journal of Personality and Social Psychology (сентябрь 2015), 109(3), pp. 490–507. Когда [англоязычное издание] эта книга уже была сдана в печать, было опубликовано новое исследование (A Systematic Review of Personality Trait Change Through Intervention, Brent Roberts et al., Psychological Bulletin, 5 января 2017), в котором утверждалось, что психотерапевтическое вмешательство может оказать сравнительно сильное влияние на невротизм и гораздо более слабое – на другие черты. Среди таких вмешательств упоминались селективные ингибиторы обратного захвата серотонина и другие препараты. Отчасти этот эффект, по-видимому, объяснялся тем, что пациенты восстанавливались после кризиса, из-за которого они и обратились за помощью. Один из авторов, профессор Брент Робертс, объясняет: «Мы не утверждаем, что происходит радикальная перестройка личности. Нельзя взять интроверта и превратить его в экстраверта. Однако это [исследование] показывает, что личность все-таки развивается и поддается развитию» (спасибо доктору Стюарту Ричи за экстренную помощь с этим!).
Я поделился с Дэниелом своим соображением о том, что, прочитав его книгу, я начал представлять себе личность взрослого человека иначе: не как смирительную рубашку, а как тюремную камеру, в которой ты можешь, например, подойти к окну. «Возможно, ваша метафора не вполне удачна, – ответил он. – Вы можете очень постараться и, скажем, развить свои навыки социального взаимодействия или перестать быть трудоголиком, по крайней мере на время. Но привычки все равно возьмут верх. Вас будет как будто сносить течением».
«То есть тюремная камера с наклонным полом?»
Он пожал плечами, вроде бы соглашаясь.
Последнее редактирование:
Ksenia
Фея
Я развиваюсь в своей колее. Скажем, я гетеро мужиком не буду, но развиваюсь как транс женщина.
dok34.ru
Moderator
...а если в динамике...да убрать предубеждения...?😉
Грубо - искажения, вызванные Папой И взять и на время хоть - убрать...и лишь тогда посмотреть на мир и себя...