-
Внимание!Обновление движка, умеренное! ФОрум будет недоступен...некоторое время :) Можно пока погулять по сайтам https://mostovskiy.com/ и https://dok34.ru/
Свидетель
Club
Желать — желаю, а вот делать доброе — не делаю (Рим. 7:18).
Приблизительно в 55 году н. э. коринфские христиане приняли важное решение. Узнав, что их братья в Иерусалиме и Иудее терпели лишения и нужду, они решили собрать средства, чтобы помочь своим соверующим (1 Кор. 16:1; 2 Кор. 8:6). Однако несколько месяцев спустя апостол Павел узнал, что коринфяне так и не собрали обещанные деньги. В итоге они могли не успеть приготовить свой дар к тому времени, когда в Иерусалим передавались пожертвования из других собраний (2 Кор. 9:4, 5). Коринфяне приняли хорошее решение, и Павел похвалил их за крепкую веру и горячее желание проявить щедрость. Но он также побудил их завершить начатое (2 Кор. 8:7, 10, 11). Этот случай учит нас тому, что даже верным христианам может быть непросто придерживаться принятого решения. Почему? Из-за собственного несовершенства мы можем постоянно откладывать все на потом. Кроме того, нашим планам могут помешать непредвиденные обстоятельства (Эккл. 9:11).
Я вспомнила, что утром забыла, зачем приходила🙂
Приблизительно в 55 году н. э. коринфские христиане приняли важное решение. Узнав, что их братья в Иерусалиме и Иудее терпели лишения и нужду, они решили собрать средства, чтобы помочь своим соверующим (1 Кор. 16:1; 2 Кор. 8:6). Однако несколько месяцев спустя апостол Павел узнал, что коринфяне так и не собрали обещанные деньги. В итоге они могли не успеть приготовить свой дар к тому времени, когда в Иерусалим передавались пожертвования из других собраний (2 Кор. 9:4, 5). Коринфяне приняли хорошее решение, и Павел похвалил их за крепкую веру и горячее желание проявить щедрость. Но он также побудил их завершить начатое (2 Кор. 8:7, 10, 11). Этот случай учит нас тому, что даже верным христианам может быть непросто придерживаться принятого решения. Почему? Из-за собственного несовершенства мы можем постоянно откладывать все на потом. Кроме того, нашим планам могут помешать непредвиденные обстоятельства (Эккл. 9:11).
Я вспомнила, что утром забыла, зачем приходила🙂
dok34.ru
Moderator
Билли
Не страшнее моих страхи, — говорю. — Стандартный набор. Экзистенциальный ужас, горькая дума о неотвратимости смерти, глубокое осознание бессмысленности всего. Эй, Билли! Напарник! А что у нас насчет силы воли?
...форумное, плохое состояние требует действий - или бездействия?
– Да тише ты! – не оборачиваясь, шикнул Егорка и только потом вспомнил, что был в комнате совсем один. И никаких девочек никто сюда не звал! Они всё равно не умеют играть в пиратов.
Первым его желанием было с плачем выбежать из комнаты и позвать маму. А лучше папу, он всё-таки сильнее. Но, с другой стороны, пираты не плачут, это тоже факт исторический.
Что сделали бы на его месте капитан Флинт или капитан Джек Воробей? Конечно, они бы не стали плакать и звать маму. Они бы встретились с неизвестной опасностью лицом к лицу, резко развернувшись..
...7 лет 🙂
– Чё, не получилось, что ли… – нахмурилась она. – Ладно, щас получится.
Она сделала два шага влево, зажмурила глаза, сжала кулачки и…
– Да блин, чё не так?!
– А мне бабушка не разрешает говорить «блин», – тактично заметил Егор. – Она говорит, что это нехорошее слово.
– Я дрлиганка, забыл? Мне можно.
...а кому нельзя - тот испытывает дисфорию...
Край неба… В этом, пожалуй, было всё дело. Это было по нему, это он понимал, это была работа, труд, он чувствовал в этом вызов. Атлант, брат Прометея. Увидеть его, посмотреть, как это делается… Как это можно – держать на плечах небесный свод, не минуту, не две – изо дня в день, не надеясь, не рассчитывая на замену, на помощь, на облегчение. А он, Геракл, – он мог бы? Неужели нет? Неужели есть нечто такое, чего он не смог бы, не одолел, не совершил, что оказалось бы ему не под силу?
Он уже забыл и о голоде, и о долгом, неведомом пути. Он уже забыл и о яблоках. Вот в чём, значит, основное испытание, предстоящее ему, – сумеет или нет? А яблоки были только поводом. Что яблоки! Он никогда и не сомневался, что сумеет уговорить, убедить и дракона, и сестёр, и самого Атланта. Но сумеет ли он победить самого себя? Этого он не мог сейчас сказать. Этого он и знать не мог. Пока не дошло до дела, до испытания, никто не мог сказать, сумеет ли он превзойти отпущенные ему возможности, дано ли ему подняться над самим собой, превозмочь пределы человеческой природы, удастся ли в этом случае выдержать верность правилу, которым он до сих пор руководствовался в своей жизни, – делать, быть в состоянии сделать то, что делается или было когда-нибудь сделано ещё кем-то
....делай что можешь
Счёт был совершенно точен. Копейка в копейку, как сказал отец. Девушка взяла деньги, положила их на свой подносик и отсчитала сдачу. И в то время как отец по всегдашней своей привычке пересчитывал её, девочка стояла и смотрела на нас, на каждого из нас по очереди, и тут впервые в жизни мне вдруг стало стыдно за отца и за эту его привычку всегда и везде пересчитывать, а он в этот раз, как назло, считал так медленно, словно от этого зависело что-то важное. И снова всё сошлось, всё оказалось совершенно точным – и счёт, и сдача, и по тому, как отец смотрит на мелочь, которая была у него в руке, я понял, что он колеблется, раздумывает – оставить какую-то часть этой мелочи на подносе или нет. Но девочка эта – я понял это позднее – уже с самого начала всё поняла и решила, так что она ни секунды не стала ждать. Не стала ждать ничего – как только увидела, что отец сосчитал мелочь, в ту же секунду повернулась и пошла. Она нисколько не конфузилась из-за того, что кругом были взрослые, подала счёт, получила деньги, отсчитала сдачу и пошла, и всем своим видом показала, что ей вовсе..
...и другим людям стыдно за своё поведение или поведение родных..
здорово?» – только тогда я закивал головой так, что она у меня только что не отвалилась, и раз двести, наверное, повторил: «Да, здорово». А вот что здорово и почему здорово, не смог рассказать.
И тут только, хотя и поздновато, я понял, какой я, в сущности, недоразвитый и как права была Лидия, наша преподавательница по литературе, когда говорила нам, что наличие или отсутствие развитого мышления определяется тем, умеет человек при помощи устной речи передать свои эмоции другим людям или не умеет. И тут, как никогда, выходило, что никакого развитого мышления у меня и в помине нет, и вполне возможно, что по этому самому уровню я не слишком далеко ушёл от коровы. Если вообще ушёл. Я не придуриваюсь – ведь и я только мычал, когда меня спрашивали о моих впечатлениях. Я не только эмоции не мог передать, я вообще позабыл все слова, кроме одного – «здорово», а чем это отличается от мычания? Наверное, так или иначе это с каждым бывает хотя бы раз в жизни – хочешь сказать, и весь рот набит словами, как манной кашей, и вроде начинаешь говорить – и тут же ушам своим не веришь, просто чушь какая-то, околесица, словно не сам говоришь, а во рту у тебя сидит кто-то и говорит за тебя, и вовсе не то, что ты собирался, а совсем другое
...ушам своим не верю - это ладно.а вот если ди за это ругаю себя лет десять подряд...
Стёпа, то есть Наташка Степанова, – вот кто у нас показатель, а по выражению её лица я понял, что и она поражена, и это уж было поистине поразительно. Потому что поразить, удивить её мне до сих пор не удавалось ни разу, да и никому другому, насколько я мог это видеть, – тоже. Да я, в общем, и не надеялся на это, а может быть, и не хотел. Зачем мне это? Она задавака, а я не люблю таких девчонок. Таких красивых девчонок, которые задаются, а Стёпа к тому же ещё и умная, как чёрт. Нет, всё-таки надо объяснить, что за человек Наташка. С первого раза никогда не скажешь, не заподозришь даже, что она задаётся: всегда такая вежливая, вежливей не бывает. Только мне как-то сразу стало ясно, с первого самого раза, как я увидел её у нас в кружке в Эрмитаже, что эта вежливость у неё просто как щит, что она позволяет ей не замечать того, кто ей неинтересен, или, наоборот, не показывать слишком явно, если её что-нибудь или кто-нибудь интересует слишком сильно. Это у неё такая теория. Это теория о том, что человек должен не показывать своих эмоций. Не знаю. Не согласен. Ну, это её дело, только, по-моему, это простое высокомерие.
Меня все её теории не интересуют ни капельки. И никогда не интересовали. Мне даже всё равно, к какой категории она относит меня – к той, которая ей неинтересна, или к другой. Относила – так вернее. Ничего не могу сказать, никогда она не говорила ничего для меня обидного, но мне почему-то всегда хотелось хоть раз нарушить эту её всегдашнюю ровную вежливость. Чтобы она хоть раз забыла про эмоции, про то, что их надо сдерживать. Чтобы она заплакала, что ли. А ещё я думал, что лучше всего было бы её чем-нибудь потрясти. Или просто удивить. Чтобы она от удивления хотя бы забыла про эмоции. Для этого надо было не только придумать что-нибудь потрясающе умное, но и неожиданно это потрясающе умное обнаружить, только что же это такое могло быть? Я одно время специально думал над этим, а потом отказался, потому что её, похоже, ничем нельзя было удивить, я уже говорил, что она умная чёрт-те как.
...
просто вынимал книгу, смотрел, что за книга, и ставил на место. А сам в это время думал об одном. Об одном и том же – об этих самых словах Шекспира, о том, как он до такой мысли додумался, и о том, правда ли это, и может ли это быть на самом деле. Просто из головы не выходили эти слова. Вы знаете, как это бывает: привяжется что-нибудь – слова, строчка или мотив, – и потом можешь годами ходить, с ума сойти можешь – и никак не отделаться. «Кто музыки не носит сам в себе…» В этом надо было разобраться без свидетелей, надо было подумать самому, наедине с собой. Мне стало страшно. Я подумал: «Ведь выходит, что каждый из нас таким образом может стать мошенником. Ну, почти каждый». Почти. Потому что Наташка Степанова, Стёпа, конечно, нет, и хотя я не мог поклясться, не мог дать голову на отсечение, что у неё с этой самой гармонией в душе полный порядок, но, конечно, ни грабителя, ни лгуна, не говоря уже об изменнике, из неё не получится.
Вот о чём я думал в тот раз. Я сидел в какой-то из комнат, где до потолка высились полки с книгами, а по стенам висели картины – но не как в музее, не в тяжёлых и важных рамах с золоченой бронзой и, уж конечно, не репродукции, от одного взгляда на которые начинают болеть зубы..
...подросток, норма вроде?если он не придирается к себе!
Это всем – и вам в том числе – известно: есть миллионы взрослых, к которым и не подойти, такие они важные. То есть я хочу сказать, что и через тысячу лет ты всё равно будешь для них ребёнком. Даже если тебе уже не десять лет, как когда-то, а пятнадцать или шестнадцать – всё равно ты для них ребёнок, а ребёнок для них – всё равно глупый, и твоё дело только слушать, что они, взрослые, тебе говорят. Слушать, восхищаться и исполнять. А твоё мнение их нисколько не интересует, как если бы ты был не человек, а консервная банка. Вот это и есть во взрослых самое обидное. То, что тебя и в четырнадцать, и в пятнадцать лет никто не принимает всерьёз.
Вот почему мне просто до обалдения нравились Наташкины родители. То есть я не хочу сказать, что мы там сразу становились взрослыми. Всё было иначе. Так, как и должно, по-моему, быть. Они, Наташкины родители, конечно, оставались взрослыми, а мы – сами собой, но мы никогда не чувствовали никакого к себе снисхождения, никакого сюсюканья и заигрывания. Просто мы были как две страны, одна – большая, а другая – маленькая, но обе страны имели одинаковые права и одинаковые обязанности. Да, они никогда не относились к нам свысока потому только, что были взрослыми, и всегда, когда бы мы ни пришли, и мама её и отец
...хорошие люди, да
Наташкина бабушка, весёлая такая старушка, она разжигала его, раздувала, а потом ставила свердр самую настоящую трубу, и самовар гудел, как заводской гудок. Вот из этого-то самовара мы и пили чай каждый раз перед тем, как разойтись по домам, а нас собиралось там до двадцати человек. Это было уже как ритуал, и было это очень здорово, словно мы одна семья, в которой двадцать человек детей, и тут можно было только позавидовать тем, у кого были дома братья и сестры, потому что ни у меня, ни у Кости, ни у кого из тех, кого я знал, не было их. Не было ни братьев, ни сестёр, и не с кем было сидеть вот так у самовара и чувствовать, что вы все – это одно, что вы друг другу родные, и в случае чего, все – один за одного. И думается мне, что не только мне одному приходило это в голову, только на такие темы у нас говорить не любят. Строгий народ.
Иван Иванович, Наташкин отец, тоже, по-моему, думал об этом, потому что не раз, садясь за стол, говорил, глядя на нашу банду: «А что, хороша у нас семья, хороша?», на что Наташкина бабушка отвечала совсем по-старому: «Ну и слава богу».
Да, повезло Наташке, во всём повезло. Но отец у неё был просто высший класс. Никогда не видел, чтобы человек мог выпить столько чаю. Он, наверно, один мог выпить весь самовар
....мрр, неплохо! без зависти, плиз 🙂
Наживёшь язву желудка – и всё для тебя пропало. – Он повертел оленью ногу, понюхал. – Свежая, – сказал он, – закоптили три дня назад. Нет, пожалуй, четыре. Пришлось за неё полдня чистить коровник, я же теперь по этому делу специалист. Специалист по чистке коровников и конюшен. Еле потом отмылся.
– Никогда бы не стал чистить конюшни, – сказал мальчик.
– Ну, это ты зря. Должен же кто-то это делать, – сказал Геракл. – Работа как работа. И оленья нога в придачу.
...Геракл отличается от мальчика, он может работать и чистильщиком, и оператором 🙂
Просто учёба – и всё. Но мифы… Помню, я спросил об этом отца. Я спросил его, что такое мифы, но он и разговаривать со мной на эту тему не стал. Он отослал меня к энциклопедическому словарю, потому что, добавил он при этом, надобно всегда искать точные знания там, где они находятся. Пить, так сказать, из чистых источников знания. Да, он у меня человек именно такого склада – может быть, потому, что всю жизнь ему приходилось учиться заочно. Вот почему он и сказал: «Мифы? Возьми на полке второй том энциклопедического словаря. Только не забудь поставить его на место».
Так я и сделал. Взял второй том словаря и там, на странице триста девяносто шестой, между словами Миус (река на Ю. – В. Укр. ССР) и Миха Цхакая (Ахал-Сенаки, город, р. ц. Груз. ССР) нашёл:
«Мифы – сказания, в к-рых получили отражение примитивные представления древних народов о происхождении мира, о явлениях природы и общественной жизни. Значит, роль в мировой литературе сыграли М. древних греков. В разговорной речи М. часто называют всякий вымысел, недостоверный рассказ».
Вот что там было написано, в справочнике. В чистом, так сказать, источнике знания. Слово в слово. «Примитивные представления древних народов
...родители разные, да
Фессалии?
– Ну, видишь! У него, у Пейритоя, тоже не было жены, вернее, сначала она была, но потом умерла. Так что они оба были без жён, и тут они стали думать, на ком им жениться. Слушай, Геракл, а ты был женат?
– Был, – сказал Геракл.
– Это что, очень здорово?
– Да как тебе сказать… – меньше всего Гераклу хотелось говорить сейчас о своей семейной жизни. Ни говорить, ни вспоминать. – А что, это тебя интересует?
– Вот ещё, – сказал мальчик. – Придумаешь тоже. Я только хотел бы понять, зачем люди женятся. Только поэтому я и спросил, потому что мне это совершенно непонятно. Знаешь, мне кажется даже, что это всё просто зачем-то придумано. Ведь ни к чему хорошему такие вещи не приводят. Ну, взять эту историю с Еленой – красивая она, все говорят, – неужели этого достаточно, чтобы из-за неё разгорелась война?
– Как война? – сказал Геракл. – В каком смысле?
– В прямом, – сказал мальчик, – в самом прямом.
...причин жениться и правда немного 🙂
Мир переполнен вещами, о которых мы не имеем никакого представления. Думаешь, самое трудное – это что-то сделать? Нет. Самое трудное – это понять, что ты должен делать. Никто не знает всего, кроме светлых богов. Наш с тобой удел – искать. Вот и я – буду искать.
– Но где… Где?
– Я же говорю тебе – не знаю. Для этого мне придётся немало поработать, но в конце концов всё образуется. Главное – это понять, что тебе нужно. Запомнил?
Он наклонился и добавил шёпотом:
– И знаешь, что я заметил? Когда человеку нужно – он начинает очень здорово соображать.
...😉
Ради интереса я закрыл один глаз, снова открыл, закрыл другой. Иллюзия уюта и благолепия была так разительна, светлые иконописные лики казались такими реальными, что у меня защемило сердце. А вдруг весь мир нам вот так же кажется? Вдруг на самом деле весь свет кем-то придуман и нам, людям, суждено вечно блуждать в потёмках сладких иллюзий, навязанных нам чужим разумом…
...может 🙂 а может и нет
Но, с другой-то стороны, разве ж мало у нас красивых девчат по станицам? Дело ведь не только в этом, я чувствовал, что тянусь к ней сердцем не из-за длинных ресниц, обалденной груди и ласковой улыбки, а из-за ума её редкого!
Мне было интересно с ней. Она многое знает, есть о чём поговорить, и слушать тоже умеет, также разбирается в серьёзных вещах, читает волшебную книгу. В общем, не похожа она ни на моих чернобровых, загорелых соседок по родимому Дону, ни на бледных высокомерных девиц из уездных городов. Одни только семечки лузгают, другие лишь за зонтики кружевные прячутся. Возможно, эта непохожесть и разжигает мой интерес
...или это не просто влечение, а чуть побольше?
Моему внутреннему взору предстала трогательная картина — кареокая Катенька в белом платье, под персидской фатою, встречает меня караваем хлеба, стопкой немировской водки, долгим поцелуем в уста и прощением, дескать, ладно уж, кастрировать я тебя не буду. До чего ж приятственное зрелище-э
...фантазии просто форумчанские
Что ещё за слюнявые словечки?! Ты себе ничего не выдумывай, просто рада встрече, никаких сантиментов, я всегда такая эмоциональная. Со всеми!
Я пошатнулся на месте. Ударить по моему самолюбию крепче, наверное, было невозможно. Господи, какой я дурак, во что поверил, на что понадеялся…
— Вот только дуться не надо, а? — подчёркнуто-холодно попросила она, поправляя на круглых плечах лямки странной одежды, штаны и рубаха, сшитые воедино. — ...френдзона, как она есть 🙂
же…
— Ты чё, обиделся, что ли?
— Нет…
— Ага, а то я не вижу. — Её удивительный взгляд был полон невероятной смеси нежности и насмешки, отчего хотелось и злиться и смеяться лад самим собой. — Чудной ты парень, напридумал сам себе неизвестно чего, а потом на меня же и надулся, как Карлсон на пустую банку из-под варенья!
— Кто такой Карслон, швед, что ли? — невольно заинтересовался я. Уж в происхождении фамилий как-нибудь разбираюсь…
— Вроде того.
.... но взгляд и душа девушки его трогают 🙂
Она ревела в голос, завывая, словно рачительная хомячиха в пустой кладовке после набега не менее деловых Муравьёв. Все попытки утешить и успокоить к вменяемому результату не привели. На уговоры она не реагировала, из объятий вырывалась, воду пить не хотела, а дать ей вразумляющего подзатыльника я уже не решался…
По крайней мере, ясно было одно: Катенька действительно в опасности.
...Я ещё раз попробовал мягко обнять её, успокаивая, но не гладя по голове и не похлопывая ладонями по спине. Катя это оценила, она смело прижалась ко мне, и сердце её билось так гулко, что казалось, отдаётся эхом у меня в ушах, заглушая
...иной подход, без сексуального подтекста - принимается гораздо лучше...и это даёт лучший результат...для обоих 🙂
Значит, следующий наш подозреваемый — местный мясник Павлуша. Надеюсь, он в этом замешан, потому что я лично с превеликим удовольствием бы его застрелил! Ей-богу!
Этот подонок-людоед с фигурой расплывшегося тяжеловеса, интеллигентскими и характером обиженной девочки в прошлый раз едва не нашинковал меня топором на суповой набор, вырезку и внутренности под фарш для пирожков. Разумеется, ни на миг не интересуясь моим мнением по этому поводу! И как его после этого прикажете называть?! Подонок и есть, однозначно
...патологоанатом с характером обижеенной девочки, бывает.
лапки…
— Малыш рос очень послушным и милым, до определённого момента я и не предполагал, какое чудовище может из него получиться. Однако через месяц вдруг он ни с того ни с сего перекинулся в человека! В сумрачного, закрытого, злобного подростка, презирающего меня за слабость и быстро ставшего хозяином в моём собственном жилище…
Анатоль Францевич ещё как-то пытался контролировать своего питомца, сажая его, спящего, на цепь со строгим ошейником и не выпуская за пределы дома. Его власть окончательно рухнула, когда повзрослевший щенок гиены научился говорить и управлять своей силой, перекидываясь в человека в любое время по собственному желанию.
...кризис подросткового возраста 🙂 сколько на цепь не сажай своего ребеночка...воасть со временем рушится. а если не рушится - не меньшая фигня будет.
Своеобразный у меня Прохор, но хороший, за таких вот денщиков самые высокие дворянские роды дерутся. Их дети ещё с пелёнок к полкам приписаны, а уж коли при таком дитятке денщиком казак будет, так и родители спокойны в обиду не даст, голодным не оставит, от беды убережёт, а надо, так и заботливой рукой уму-разуму научит! Мы — самые лучшие няньки, от нас спасу нет.
...про нянек - это сильно 🙂
Больно надо, жила без тебя, и ещё проживу! Мне, может, до смены какие-то полтора года отпахать осталось, сама справлюсь как-нибудь, не маленькая! Гордость у него казачья… А у меня? А обо мне ты хоть на минуту башкой своей чубатой подумал? Или ты другим местом думаешь?! Как на грудь мою пялиться, так он тут первым набежал, а как я глухо, без декольте, так сразу
...
Сюда больше не приходи. Мы в расчёте. Пожалуйста, уважай моё мнение и сделай так, как я сказала.
Мне оставалось только встать, сунуть за пазудр все бумаги и, щёлкнув шпорами, удалиться не прощаясь. Всё. Эта история закончена. Объяснились. Чего уж теперь, пора и честь знать…
Пока спускался вниз по лестнице, на единый миг остановился и прислушался. Но нет, приглушенных звуков рыданий, горьких слёз или хотя бы тяжёлых вздохов слышно не было. Только размеренный стук клавиш волшебной книги с живыми картинками. А я бы, наверное, забыл про гордость и соколом полетел
...
Не страшнее моих страхи, — говорю. — Стандартный набор. Экзистенциальный ужас, горькая дума о неотвратимости смерти, глубокое осознание бессмысленности всего. Эй, Билли! Напарник! А что у нас насчет силы воли?
...форумное, плохое состояние требует действий - или бездействия?
– Да тише ты! – не оборачиваясь, шикнул Егорка и только потом вспомнил, что был в комнате совсем один. И никаких девочек никто сюда не звал! Они всё равно не умеют играть в пиратов.
Первым его желанием было с плачем выбежать из комнаты и позвать маму. А лучше папу, он всё-таки сильнее. Но, с другой стороны, пираты не плачут, это тоже факт исторический.
Что сделали бы на его месте капитан Флинт или капитан Джек Воробей? Конечно, они бы не стали плакать и звать маму. Они бы встретились с неизвестной опасностью лицом к лицу, резко развернувшись..
...7 лет 🙂
– Чё, не получилось, что ли… – нахмурилась она. – Ладно, щас получится.
Она сделала два шага влево, зажмурила глаза, сжала кулачки и…
– Да блин, чё не так?!
– А мне бабушка не разрешает говорить «блин», – тактично заметил Егор. – Она говорит, что это нехорошее слово.
– Я дрлиганка, забыл? Мне можно.
...а кому нельзя - тот испытывает дисфорию...
Край неба… В этом, пожалуй, было всё дело. Это было по нему, это он понимал, это была работа, труд, он чувствовал в этом вызов. Атлант, брат Прометея. Увидеть его, посмотреть, как это делается… Как это можно – держать на плечах небесный свод, не минуту, не две – изо дня в день, не надеясь, не рассчитывая на замену, на помощь, на облегчение. А он, Геракл, – он мог бы? Неужели нет? Неужели есть нечто такое, чего он не смог бы, не одолел, не совершил, что оказалось бы ему не под силу?
Он уже забыл и о голоде, и о долгом, неведомом пути. Он уже забыл и о яблоках. Вот в чём, значит, основное испытание, предстоящее ему, – сумеет или нет? А яблоки были только поводом. Что яблоки! Он никогда и не сомневался, что сумеет уговорить, убедить и дракона, и сестёр, и самого Атланта. Но сумеет ли он победить самого себя? Этого он не мог сейчас сказать. Этого он и знать не мог. Пока не дошло до дела, до испытания, никто не мог сказать, сумеет ли он превзойти отпущенные ему возможности, дано ли ему подняться над самим собой, превозмочь пределы человеческой природы, удастся ли в этом случае выдержать верность правилу, которым он до сих пор руководствовался в своей жизни, – делать, быть в состоянии сделать то, что делается или было когда-нибудь сделано ещё кем-то
....делай что можешь
Счёт был совершенно точен. Копейка в копейку, как сказал отец. Девушка взяла деньги, положила их на свой подносик и отсчитала сдачу. И в то время как отец по всегдашней своей привычке пересчитывал её, девочка стояла и смотрела на нас, на каждого из нас по очереди, и тут впервые в жизни мне вдруг стало стыдно за отца и за эту его привычку всегда и везде пересчитывать, а он в этот раз, как назло, считал так медленно, словно от этого зависело что-то важное. И снова всё сошлось, всё оказалось совершенно точным – и счёт, и сдача, и по тому, как отец смотрит на мелочь, которая была у него в руке, я понял, что он колеблется, раздумывает – оставить какую-то часть этой мелочи на подносе или нет. Но девочка эта – я понял это позднее – уже с самого начала всё поняла и решила, так что она ни секунды не стала ждать. Не стала ждать ничего – как только увидела, что отец сосчитал мелочь, в ту же секунду повернулась и пошла. Она нисколько не конфузилась из-за того, что кругом были взрослые, подала счёт, получила деньги, отсчитала сдачу и пошла, и всем своим видом показала, что ей вовсе..
...и другим людям стыдно за своё поведение или поведение родных..
здорово?» – только тогда я закивал головой так, что она у меня только что не отвалилась, и раз двести, наверное, повторил: «Да, здорово». А вот что здорово и почему здорово, не смог рассказать.
И тут только, хотя и поздновато, я понял, какой я, в сущности, недоразвитый и как права была Лидия, наша преподавательница по литературе, когда говорила нам, что наличие или отсутствие развитого мышления определяется тем, умеет человек при помощи устной речи передать свои эмоции другим людям или не умеет. И тут, как никогда, выходило, что никакого развитого мышления у меня и в помине нет, и вполне возможно, что по этому самому уровню я не слишком далеко ушёл от коровы. Если вообще ушёл. Я не придуриваюсь – ведь и я только мычал, когда меня спрашивали о моих впечатлениях. Я не только эмоции не мог передать, я вообще позабыл все слова, кроме одного – «здорово», а чем это отличается от мычания? Наверное, так или иначе это с каждым бывает хотя бы раз в жизни – хочешь сказать, и весь рот набит словами, как манной кашей, и вроде начинаешь говорить – и тут же ушам своим не веришь, просто чушь какая-то, околесица, словно не сам говоришь, а во рту у тебя сидит кто-то и говорит за тебя, и вовсе не то, что ты собирался, а совсем другое
...ушам своим не верю - это ладно.а вот если ди за это ругаю себя лет десять подряд...
Стёпа, то есть Наташка Степанова, – вот кто у нас показатель, а по выражению её лица я понял, что и она поражена, и это уж было поистине поразительно. Потому что поразить, удивить её мне до сих пор не удавалось ни разу, да и никому другому, насколько я мог это видеть, – тоже. Да я, в общем, и не надеялся на это, а может быть, и не хотел. Зачем мне это? Она задавака, а я не люблю таких девчонок. Таких красивых девчонок, которые задаются, а Стёпа к тому же ещё и умная, как чёрт. Нет, всё-таки надо объяснить, что за человек Наташка. С первого раза никогда не скажешь, не заподозришь даже, что она задаётся: всегда такая вежливая, вежливей не бывает. Только мне как-то сразу стало ясно, с первого самого раза, как я увидел её у нас в кружке в Эрмитаже, что эта вежливость у неё просто как щит, что она позволяет ей не замечать того, кто ей неинтересен, или, наоборот, не показывать слишком явно, если её что-нибудь или кто-нибудь интересует слишком сильно. Это у неё такая теория. Это теория о том, что человек должен не показывать своих эмоций. Не знаю. Не согласен. Ну, это её дело, только, по-моему, это простое высокомерие.
Меня все её теории не интересуют ни капельки. И никогда не интересовали. Мне даже всё равно, к какой категории она относит меня – к той, которая ей неинтересна, или к другой. Относила – так вернее. Ничего не могу сказать, никогда она не говорила ничего для меня обидного, но мне почему-то всегда хотелось хоть раз нарушить эту её всегдашнюю ровную вежливость. Чтобы она хоть раз забыла про эмоции, про то, что их надо сдерживать. Чтобы она заплакала, что ли. А ещё я думал, что лучше всего было бы её чем-нибудь потрясти. Или просто удивить. Чтобы она от удивления хотя бы забыла про эмоции. Для этого надо было не только придумать что-нибудь потрясающе умное, но и неожиданно это потрясающе умное обнаружить, только что же это такое могло быть? Я одно время специально думал над этим, а потом отказался, потому что её, похоже, ничем нельзя было удивить, я уже говорил, что она умная чёрт-те как.
...
просто вынимал книгу, смотрел, что за книга, и ставил на место. А сам в это время думал об одном. Об одном и том же – об этих самых словах Шекспира, о том, как он до такой мысли додумался, и о том, правда ли это, и может ли это быть на самом деле. Просто из головы не выходили эти слова. Вы знаете, как это бывает: привяжется что-нибудь – слова, строчка или мотив, – и потом можешь годами ходить, с ума сойти можешь – и никак не отделаться. «Кто музыки не носит сам в себе…» В этом надо было разобраться без свидетелей, надо было подумать самому, наедине с собой. Мне стало страшно. Я подумал: «Ведь выходит, что каждый из нас таким образом может стать мошенником. Ну, почти каждый». Почти. Потому что Наташка Степанова, Стёпа, конечно, нет, и хотя я не мог поклясться, не мог дать голову на отсечение, что у неё с этой самой гармонией в душе полный порядок, но, конечно, ни грабителя, ни лгуна, не говоря уже об изменнике, из неё не получится.
Вот о чём я думал в тот раз. Я сидел в какой-то из комнат, где до потолка высились полки с книгами, а по стенам висели картины – но не как в музее, не в тяжёлых и важных рамах с золоченой бронзой и, уж конечно, не репродукции, от одного взгляда на которые начинают болеть зубы..
...подросток, норма вроде?если он не придирается к себе!
Это всем – и вам в том числе – известно: есть миллионы взрослых, к которым и не подойти, такие они важные. То есть я хочу сказать, что и через тысячу лет ты всё равно будешь для них ребёнком. Даже если тебе уже не десять лет, как когда-то, а пятнадцать или шестнадцать – всё равно ты для них ребёнок, а ребёнок для них – всё равно глупый, и твоё дело только слушать, что они, взрослые, тебе говорят. Слушать, восхищаться и исполнять. А твоё мнение их нисколько не интересует, как если бы ты был не человек, а консервная банка. Вот это и есть во взрослых самое обидное. То, что тебя и в четырнадцать, и в пятнадцать лет никто не принимает всерьёз.
Вот почему мне просто до обалдения нравились Наташкины родители. То есть я не хочу сказать, что мы там сразу становились взрослыми. Всё было иначе. Так, как и должно, по-моему, быть. Они, Наташкины родители, конечно, оставались взрослыми, а мы – сами собой, но мы никогда не чувствовали никакого к себе снисхождения, никакого сюсюканья и заигрывания. Просто мы были как две страны, одна – большая, а другая – маленькая, но обе страны имели одинаковые права и одинаковые обязанности. Да, они никогда не относились к нам свысока потому только, что были взрослыми, и всегда, когда бы мы ни пришли, и мама её и отец
...хорошие люди, да
Наташкина бабушка, весёлая такая старушка, она разжигала его, раздувала, а потом ставила свердр самую настоящую трубу, и самовар гудел, как заводской гудок. Вот из этого-то самовара мы и пили чай каждый раз перед тем, как разойтись по домам, а нас собиралось там до двадцати человек. Это было уже как ритуал, и было это очень здорово, словно мы одна семья, в которой двадцать человек детей, и тут можно было только позавидовать тем, у кого были дома братья и сестры, потому что ни у меня, ни у Кости, ни у кого из тех, кого я знал, не было их. Не было ни братьев, ни сестёр, и не с кем было сидеть вот так у самовара и чувствовать, что вы все – это одно, что вы друг другу родные, и в случае чего, все – один за одного. И думается мне, что не только мне одному приходило это в голову, только на такие темы у нас говорить не любят. Строгий народ.
Иван Иванович, Наташкин отец, тоже, по-моему, думал об этом, потому что не раз, садясь за стол, говорил, глядя на нашу банду: «А что, хороша у нас семья, хороша?», на что Наташкина бабушка отвечала совсем по-старому: «Ну и слава богу».
Да, повезло Наташке, во всём повезло. Но отец у неё был просто высший класс. Никогда не видел, чтобы человек мог выпить столько чаю. Он, наверно, один мог выпить весь самовар
....мрр, неплохо! без зависти, плиз 🙂
Наживёшь язву желудка – и всё для тебя пропало. – Он повертел оленью ногу, понюхал. – Свежая, – сказал он, – закоптили три дня назад. Нет, пожалуй, четыре. Пришлось за неё полдня чистить коровник, я же теперь по этому делу специалист. Специалист по чистке коровников и конюшен. Еле потом отмылся.
– Никогда бы не стал чистить конюшни, – сказал мальчик.
– Ну, это ты зря. Должен же кто-то это делать, – сказал Геракл. – Работа как работа. И оленья нога в придачу.
...Геракл отличается от мальчика, он может работать и чистильщиком, и оператором 🙂
Просто учёба – и всё. Но мифы… Помню, я спросил об этом отца. Я спросил его, что такое мифы, но он и разговаривать со мной на эту тему не стал. Он отослал меня к энциклопедическому словарю, потому что, добавил он при этом, надобно всегда искать точные знания там, где они находятся. Пить, так сказать, из чистых источников знания. Да, он у меня человек именно такого склада – может быть, потому, что всю жизнь ему приходилось учиться заочно. Вот почему он и сказал: «Мифы? Возьми на полке второй том энциклопедического словаря. Только не забудь поставить его на место».
Так я и сделал. Взял второй том словаря и там, на странице триста девяносто шестой, между словами Миус (река на Ю. – В. Укр. ССР) и Миха Цхакая (Ахал-Сенаки, город, р. ц. Груз. ССР) нашёл:
«Мифы – сказания, в к-рых получили отражение примитивные представления древних народов о происхождении мира, о явлениях природы и общественной жизни. Значит, роль в мировой литературе сыграли М. древних греков. В разговорной речи М. часто называют всякий вымысел, недостоверный рассказ».
Вот что там было написано, в справочнике. В чистом, так сказать, источнике знания. Слово в слово. «Примитивные представления древних народов
...родители разные, да
Фессалии?
– Ну, видишь! У него, у Пейритоя, тоже не было жены, вернее, сначала она была, но потом умерла. Так что они оба были без жён, и тут они стали думать, на ком им жениться. Слушай, Геракл, а ты был женат?
– Был, – сказал Геракл.
– Это что, очень здорово?
– Да как тебе сказать… – меньше всего Гераклу хотелось говорить сейчас о своей семейной жизни. Ни говорить, ни вспоминать. – А что, это тебя интересует?
– Вот ещё, – сказал мальчик. – Придумаешь тоже. Я только хотел бы понять, зачем люди женятся. Только поэтому я и спросил, потому что мне это совершенно непонятно. Знаешь, мне кажется даже, что это всё просто зачем-то придумано. Ведь ни к чему хорошему такие вещи не приводят. Ну, взять эту историю с Еленой – красивая она, все говорят, – неужели этого достаточно, чтобы из-за неё разгорелась война?
– Как война? – сказал Геракл. – В каком смысле?
– В прямом, – сказал мальчик, – в самом прямом.
...причин жениться и правда немного 🙂
Мир переполнен вещами, о которых мы не имеем никакого представления. Думаешь, самое трудное – это что-то сделать? Нет. Самое трудное – это понять, что ты должен делать. Никто не знает всего, кроме светлых богов. Наш с тобой удел – искать. Вот и я – буду искать.
– Но где… Где?
– Я же говорю тебе – не знаю. Для этого мне придётся немало поработать, но в конце концов всё образуется. Главное – это понять, что тебе нужно. Запомнил?
Он наклонился и добавил шёпотом:
– И знаешь, что я заметил? Когда человеку нужно – он начинает очень здорово соображать.
...😉
Ради интереса я закрыл один глаз, снова открыл, закрыл другой. Иллюзия уюта и благолепия была так разительна, светлые иконописные лики казались такими реальными, что у меня защемило сердце. А вдруг весь мир нам вот так же кажется? Вдруг на самом деле весь свет кем-то придуман и нам, людям, суждено вечно блуждать в потёмках сладких иллюзий, навязанных нам чужим разумом…
...может 🙂 а может и нет
Но, с другой-то стороны, разве ж мало у нас красивых девчат по станицам? Дело ведь не только в этом, я чувствовал, что тянусь к ней сердцем не из-за длинных ресниц, обалденной груди и ласковой улыбки, а из-за ума её редкого!
Мне было интересно с ней. Она многое знает, есть о чём поговорить, и слушать тоже умеет, также разбирается в серьёзных вещах, читает волшебную книгу. В общем, не похожа она ни на моих чернобровых, загорелых соседок по родимому Дону, ни на бледных высокомерных девиц из уездных городов. Одни только семечки лузгают, другие лишь за зонтики кружевные прячутся. Возможно, эта непохожесть и разжигает мой интерес
...или это не просто влечение, а чуть побольше?
Моему внутреннему взору предстала трогательная картина — кареокая Катенька в белом платье, под персидской фатою, встречает меня караваем хлеба, стопкой немировской водки, долгим поцелуем в уста и прощением, дескать, ладно уж, кастрировать я тебя не буду. До чего ж приятственное зрелище-э
...фантазии просто форумчанские
Что ещё за слюнявые словечки?! Ты себе ничего не выдумывай, просто рада встрече, никаких сантиментов, я всегда такая эмоциональная. Со всеми!
Я пошатнулся на месте. Ударить по моему самолюбию крепче, наверное, было невозможно. Господи, какой я дурак, во что поверил, на что понадеялся…
— Вот только дуться не надо, а? — подчёркнуто-холодно попросила она, поправляя на круглых плечах лямки странной одежды, штаны и рубаха, сшитые воедино. — ...френдзона, как она есть 🙂
же…
— Ты чё, обиделся, что ли?
— Нет…
— Ага, а то я не вижу. — Её удивительный взгляд был полон невероятной смеси нежности и насмешки, отчего хотелось и злиться и смеяться лад самим собой. — Чудной ты парень, напридумал сам себе неизвестно чего, а потом на меня же и надулся, как Карлсон на пустую банку из-под варенья!
— Кто такой Карслон, швед, что ли? — невольно заинтересовался я. Уж в происхождении фамилий как-нибудь разбираюсь…
— Вроде того.
.... но взгляд и душа девушки его трогают 🙂
Она ревела в голос, завывая, словно рачительная хомячиха в пустой кладовке после набега не менее деловых Муравьёв. Все попытки утешить и успокоить к вменяемому результату не привели. На уговоры она не реагировала, из объятий вырывалась, воду пить не хотела, а дать ей вразумляющего подзатыльника я уже не решался…
По крайней мере, ясно было одно: Катенька действительно в опасности.
...Я ещё раз попробовал мягко обнять её, успокаивая, но не гладя по голове и не похлопывая ладонями по спине. Катя это оценила, она смело прижалась ко мне, и сердце её билось так гулко, что казалось, отдаётся эхом у меня в ушах, заглушая
...иной подход, без сексуального подтекста - принимается гораздо лучше...и это даёт лучший результат...для обоих 🙂
Значит, следующий наш подозреваемый — местный мясник Павлуша. Надеюсь, он в этом замешан, потому что я лично с превеликим удовольствием бы его застрелил! Ей-богу!
Этот подонок-людоед с фигурой расплывшегося тяжеловеса, интеллигентскими и характером обиженной девочки в прошлый раз едва не нашинковал меня топором на суповой набор, вырезку и внутренности под фарш для пирожков. Разумеется, ни на миг не интересуясь моим мнением по этому поводу! И как его после этого прикажете называть?! Подонок и есть, однозначно
...патологоанатом с характером обижеенной девочки, бывает.
лапки…
— Малыш рос очень послушным и милым, до определённого момента я и не предполагал, какое чудовище может из него получиться. Однако через месяц вдруг он ни с того ни с сего перекинулся в человека! В сумрачного, закрытого, злобного подростка, презирающего меня за слабость и быстро ставшего хозяином в моём собственном жилище…
Анатоль Францевич ещё как-то пытался контролировать своего питомца, сажая его, спящего, на цепь со строгим ошейником и не выпуская за пределы дома. Его власть окончательно рухнула, когда повзрослевший щенок гиены научился говорить и управлять своей силой, перекидываясь в человека в любое время по собственному желанию.
...кризис подросткового возраста 🙂 сколько на цепь не сажай своего ребеночка...воасть со временем рушится. а если не рушится - не меньшая фигня будет.
Своеобразный у меня Прохор, но хороший, за таких вот денщиков самые высокие дворянские роды дерутся. Их дети ещё с пелёнок к полкам приписаны, а уж коли при таком дитятке денщиком казак будет, так и родители спокойны в обиду не даст, голодным не оставит, от беды убережёт, а надо, так и заботливой рукой уму-разуму научит! Мы — самые лучшие няньки, от нас спасу нет.
...про нянек - это сильно 🙂
Больно надо, жила без тебя, и ещё проживу! Мне, может, до смены какие-то полтора года отпахать осталось, сама справлюсь как-нибудь, не маленькая! Гордость у него казачья… А у меня? А обо мне ты хоть на минуту башкой своей чубатой подумал? Или ты другим местом думаешь?! Как на грудь мою пялиться, так он тут первым набежал, а как я глухо, без декольте, так сразу
...
Сюда больше не приходи. Мы в расчёте. Пожалуйста, уважай моё мнение и сделай так, как я сказала.
Мне оставалось только встать, сунуть за пазудр все бумаги и, щёлкнув шпорами, удалиться не прощаясь. Всё. Эта история закончена. Объяснились. Чего уж теперь, пора и честь знать…
Пока спускался вниз по лестнице, на единый миг остановился и прислушался. Но нет, приглушенных звуков рыданий, горьких слёз или хотя бы тяжёлых вздохов слышно не было. Только размеренный стук клавиш волшебной книги с живыми картинками. А я бы, наверное, забыл про гордость и соколом полетел
...
dok34.ru
Moderator
«Существуют ли абсолютно психически здоровые люди?» — Яндекс Кью
21 апреля 2019 Психологическое сообщество СТОЛП ответил: Всемирная Организация Здравоохранения определяет здоровье как состояние полного физического, социального и психологического благополучия, а ...
yandex.ru
Пусть тут, или у Кирилла?
Дантес, почему ты всё-таки это запостил?..
dok34.ru
Moderator
"Песнь Господа" - "Бхагавад-гита"
Добрый день! Путешествие по страницам "Махабхараты" продолжается, если вы пропустили начало, то читайте здесь. А мы добрались до самого известного ее фрагмента "Бхагавад-гиты" - "Песни Господа". Это разговор среднего из пандавов - Арджуны с его возницей Кришной. Войска противников собираются на...
zen.yandex.ru
dok34.ru
Moderator
Я только сейчас начал смотреть
dok34.ru
Moderator
Суть - выход есть.
Новые комментарии
-
О "приговоре", или "один раз не гей*!"С одной стороны - пару-тройку раз переспать с человеком своего пола - это не гей* и не лесби. С другой - а в чем, собственно, приговор, живи, люби... -
О "приговоре", или "один раз не гей*!"Вроде как сами самоприговариваются. Можно так смоделировать такого человека, парня, который мог бы это делать. И это не оч хорошая тенденция что ли. -
-
Качели - что это, и зачем понимать механизм Качелей?Добрый день, всем! Давно хотел разобраться с качелями и как-то дополнить аналогию в этой статье. Есть у меня какое-то ощущение незавершенности...
-
О "приговоре", или "один раз не гей*!""Один раз - не пи... " Я наверное эту фразу понимаю слишком конкретно🙂 А тут оказывается во фразе хитрый смысл🙂 Ну и по поводу "приговора"...
LGBT*
В связи с решением Верховного суда Российской Федерации (далее РФ) от 30 ноября 2023 года), движение ЛГБТ* признано экстремистским и запрещена его деятельность на территории РФ. Данное решение суда подлежит немедленному исполнению, исходя из чего на форуме будут приняты следующие меры - аббривеатура ЛГБТ* должна и будет применяться только со звездочкой (она означает иноагента или связанное с экстремизмом движение, которое запрещено в РФ), все ради того чтобы посетители и пользователи этого форума могли ознакомиться с данным запретом. Символика, картинки и атрибутика что связана с ныне запрещенным движением ЛГБТ* запрещены на этом форуме - исходя из решения Верховного суда, о котором было написано ранее - этот пункт внесен как экстренное дополнение к правилам форума части 4 параграфа 12 в настоящее время.