Она всегда улыбается — да, да, она мне улыбается. Поезжайте к нему, Найджел. Убивать его не надо, даже ранить не надо — просто дать ему хорошенько по лицу хлыстом, а потом возвращайтесь и скажите, как мне вас отблагодарить.
Найджел побледнел, рассудок его боролся со страстным желаньем, охватившим все его существо.
— Клянусь святым Павлом, Эдит, — воскликнул он, — то, о чем вы просите, не принесет мне ни чести, ни славы! Неужели вы хотите, чтобы я побил несчастного калеку? Мое мужское достоинство не позволит мне сделать ничего подобного. Прошу вас, милая дама, дайте мне какое-нибудь другое поручение.
Эдит презрительно взглянула на него.
— Хорош воин, нечего сказать! — с язвительным смешком молвила она. — Вы испугались какого-то коротышки, который еле на ногах стоит. Да, да, говорите что угодно, только я прекрасно вижу, что у вас просто не хватает дудр, — вы слышали, какой он смелый, как он отлично владеет мечом. Впрочем, вы правы, Найджел, с ним опасно связываться. Если бы вы сделали, что я прошу, он убил бы вас, так что вы поступили правильно.
От ее слов Найджел краснел и морщился, как от боли, но молчал. В голове его шла жестокая борьба — ему так хотелось сохранить в неприкосновенности тот высокий образ женщины, что жил в его душе, а сейчас, казалось, готов был распасться. И так, молча, ехали они бок о бок — невысокий мужчина и величавая женщина, соловый боевой конь и белая низкорослая испанская кобылка — по извилистой песчаной дороге, скрытой с обеих сторон высокими, выше головы всадников, зарослями дрока и папоротника.
