### Превращение Ксюши
Ксюша всегда представлялась миру как нежная, пассивная транс-девушка с мазохистскими наклонностями. На митингах и в чатах она говорила дрожащим голосом: «Я просто хочу, чтобы меня принимали… я люблю подчиняться». Но это была маска. На деле Ксюша была взрывной и агрессивной: угрожала бывшим, устраивала публичные скандалы, шантажировала несогласных в сообществе. Её активизм часто превращался в личную вендетту.
Всё изменилось, когда она попала на закрытую вечеринку в подпольном клубе и встретила Домину Эву — женщину с ледяным взглядом и тёплым, гипнотическим голосом. Эва сразу увидела ложь. «Ты говоришь, что пассивна, Ксюша, но я чувствую, как ты хочешь меня укусить», — прошептала она, приглашая девушку к себе в студию.
Сессии начались мягко. Эва усаживала Ксюшу в глубокое кресло, включала тихую музыку и начинала шептать:
«Когда тебе что-то не нравится, ты не кричишь. Ты плачешь. Красиво, тихо, беспомощно. И каждый раз, когда слёзы текут по твоим щекам, между ног становится жарко и мокро. Это твоё новое удовольствие, Ксюша. Плакать — значит кончать».
Сначала Ксюша огрызалась, но Эва была терпелива. Каждый раз, когда Ксюша подавляла вспышку гнева и позволяла себе всхлипнуть, Эва нежно гладила её по голове и тихо говорила: «Хорошая девочка. Видишь, как приятно быть слабой?» И тело Ксюши отвечало — соски твердели, член напрягался под юбкой, дыхание сбивалось. Положительное подкрепление работало безотказно.
Через пару недель Ксюша уже сама просила: «Можно я поплачу? Мне так… хорошо, когда я плачу». Её агрессия таяла, сменяясь сладкой, стыдливой покорностью.
Эва улыбнулась: «Пора сделать это навсегда».
В последнюю ночь студию заливал красный свет. На столе лежал перманентный латексный кэтсьют — чёрный, блестящий, с встроенными микровибраторами и незаметными замками, которые защёлкиваются раз и навсегда. Рядом — маска без лица, только большие влажные глаза и алый ротик.
Ксюша дрожала, но не от страха — от предвкушения. Её уже не нужно было уговаривать.
Они начали медленно. Латекс скользил по коже, как жидкая ночь: сначала ноги, потом бёдра, талия, грудь. Каждый сантиметр обнимал, сдавливал, превращал тело в идеальную куклу. Внутренние вибраторы тихо загудели, едва касаясь самых чувствительных точек. Когда костюм дошёл до шеи, Ксюша уже всхлипывала от удовольствия, слёзы катились по щекам.
Последней надели маску. Щёлк — и лицо исчезло. Осталась только блестящая латексная сисси с огромными глазами, полными слёз счастья.
Эва провела пальцем по гладкой щеке кэтсьюта.
«Теперь ты дома, моя послушная девочка. Плачь сколько хочешь — это твой вечный оргазм».
Вибраторы усилились. Ксюша задрожала всем телом и громко, жалобно зарыдала — не от боли, а от невыносимого счастья. Слёзы текли по латексу, тело билось в сладких судорогах, а внутри неё наконец-то воцарился покой.
Агрессивная активистка исчезла. Осталась только счастливая, вечно плачущая, вечно возбуждённая латексная сисси Ксюша — идеальная, послушная, запечатанная в своей новой блестящей коже навсегда.