Панический страх не давал ему нормально думать. Он пытался успокоиться, сосредоточиться на поисках крестража, но мысли бились в голове бесцельно и бестолково, как осы в стеклянной банке. Похоже, без помощи Рона и Гермионы он не способен был в них разобраться
... Может и способен, но в команде быстрее
интравертам, шизоидам сложно повериьь этому, как и парафиликам..
Сейчас нет времени для объяснений, но если вам дорог Хогвартс, если вы хотите увидеть, как покончат с Волан-де-Мортом, вы должны сказать мне все, что знаете об этой диадеме!
Серая Дама замерла в воздухе, глядя на него, и на Гарри нахлынуло чувство безнадежности. Если бы она что-то знала, то, уж конечно, рассказала бы об этом Флитвику или Дамблдору, которые, надо думать, задавали ей этот вопрос. Он покачал головой и уже готов был уйти, как вдруг она тихо сказала:
— Я...
... Тоже вариант каминг-аута.. Даже в случае 146% уверенности в обратном. Анализ прошлого - изумителтная штука..
— Ты гений! — закричал Гарри.
— Ерунда, — сказал Рон, хотя выглядел очень довольным собой. — А у тебя что новенького?
. ... Аналог моего "норм, отлично, работаем дальше! "
Раздался стук падения — это Гермиона выронила клыки василиска. Подбежав к Рону, она закинула руки вокруг его шеи и поцеловала прямо в губы. Рон бросил на пол клыки и зажатую под мышкой метлу и ответил на ее объятие с такой горячностью, что даже оторвал Гермиону от пола.
— Нашли время! — негромко сказал Гарри. Никакой реакции: Рон и Гермиона только крепче прижались друг к другу
... Кто из них носитель пениса - пофиг, в такой момент, с такими чувствами... Норм, короче - они взрослеют
Крэбб круто обернулся и снова выкрикнул:
— Авада кедавра
... Парафильное, даже неумный может убить, вот в чем притягательная сила темных, сила гиперкоменсации.
Он поднял палочку, но в тот же миг его охватила тупая безнадежность: Фреда больше нет, Хагрид наверняка умирает или уже умер, а о скольких погибших он еще не знает. Ему казалось, будто душа уже покинула его тело…
— ГАРРИ, ЖИВЕЕ! — крикнула Гермиона.
Сотня дементоров надвигалась на них, плавно скользя по воздудр, чуя отчаяние Гарри, обещавшее им славный пир
... Форумчане знают это дисфорическое или бессильное, безнадежное ощущение..
голосе.
— Все же понятно, правда? — Снегг не мог больше сдерживаться и выскочил из-за кустов. Петунья завизжала и бросилась назад к качелям, а Лили, хотя явно испугалась, не тронулась с места. Снегг, видимо, пожалел о своем чересчур внезапном появлении. Он глядел на Лили, и его дрдые щеки заливались тусклым румянцем.
— Что понятно? — спросила Лили.
Снегг был явно взволнован. Бросив взгляд на Петунью, стоявшую довольно далеко, за качелями, он понизил голос и сказал:
— Я знаю, кто ты.
— В смысле?
— Ты… ты колдунья, — прошептал Снегг.
Девочка, похоже, обиделась.
— Обзываться нехорошо!
Она гордо задрала нос, повернулась и пошла прочь, к сестре.
— Да нет же! — крикнул Снегг ей вслед. Он весь раскраснелся, и Гарри удивило, почему он не снимет свою дурацкую широкую куртку; наверное, стеснялся рубашки с оборочками
... Наши родные хорошие волшебники и плохие колдуны... Трудно быть евреем-антисемитом, как Снегг.
А оборочки...тоже бывает, форумчане знают.
Уж за тобой-то я точно не стал бы шпионить, — добавил он презрительно. — Ты магл.
Хотя Петунья не могла знать, что означает это слово, тон Снегга говорил сам за себя
... Так же ребёнок узнаёт, что геи*, коммуняки и прочие грязные ниггеры это плохие слова...
Он правда есть?
— Для нас он есть, — ответил Снегг, — а для нее нет. Но мы с тобой получим по письму.
— Правда? — прошептала Лили.
— Да, — сказал Снегг, и, несмотря на безобразную прическу и нелепую одежду, он сейчас производил сильное впечатление: странная фигурка, исполненная уверенности в своем предназначении
... Да, это значимо. Как и противоположность - неуверенность и неверие себе даже в красивой богатой одежде, машине и так далее..
Как у тебя дома дела? — спросила Лили.
Он слегка нахмурился.
— Нормально.
— Они уже не ругаются?
— Еще как ругаются! — Снегг сорвал пригоршню листьев и стал раздирать их на кусочки, явно не замечая, что делает. — Но осталось совсем недолго, и я уеду.
— Твой отец не любит волшебства?
— Он ничего особенно не любит, — отозвался Снегг.
— Северус…
Снегг улыбнулся, когда она произнесла его имя.
... Дверца, за которой сидят чувства - немало скрывает.
Гарри видел, что она изо всех сил старается придумать что-нибудь пообиднее.
— Что это на тебе надето, а? — спросила она, показывая пальцем на рубашку Снегга. — Мамина блузка?
Раздался треск: над головой Петуньи обломился толстый сук. Лили вскрикнула: сук ударил Петунью по плечу. Она качнулась назад и залилась слезами.
— Тунья! — Лили набросилась на Снегга: — Это ты сделал?
— Нет! — Вид у него был одновременно вызывающий и испуганный.
— Это ты! — Она отшатнулась от него. — Ты! Ты сделал ей больно!
— Нет, это не я!
Но Лили не поверила этой лжи. Она бросила на него последний укоризненный взгляд и побежала вслед за сестрой. А Снегг остался стоять с несчастным и смущенным видом
... И гендерное небезразличное, и детская месть, равная проигрышу...
прислушался.
— Тунья, не сердись, прости меня, пожалуйста! Послушай… — Она взяла сестру за руку и не выпускала, хотя Петунья пыталась вырваться. — Может быть, когда я там окажусь… нет, послушай, Тунья! Может быть, когда я там окажусь, я смогу пойти к профессору Дамблдору и уговорить его изменить решение!
— Я не хочу туда! — отчеканила Петунья и вырвала руку. — С чего ты взяла, что я хочу ехать в какой-то дурацкий замок и учиться на… на…
Ее глаза скользнули по платформе, по кошкам, мяукающим на руках владельцев, по совам в клетках, бьющим крыльями и уханьем приветствующим друг друга, по школьникам, некоторые из которых уже надели длинные черные одежды, грузившим чемоданы в ярко-красный поезд и приветствующим друг друга радостными возгласами после долгой летней разлуки.
— Думаешь, я хочу стать… уродкой?
Глаза Лили наполнились слезами.
— Я не уродка, — ответила она. — Это ужасное слово!
— Туда-то ты и едешь, — с наслаждением повторила Петунья. — В спецшколу для уродов.
... Трансляция стереотипов так высоко моральна и так приятна, что не соблазниться этим сложно, для большинстаа детей.
наверное, воспользовался первой же возможностью отделаться от своей уродливой магловской одежды
... Магло-дисфория очевидна?...
Похоже, эти слова вырвались у Снегга помимо его воли. — А он вовсе не то… что все думают… чемпион по квиддичу… — Обида и неприязнь рвались из Снегга сбивчивыми словами, и Лили все выше и выше подымала брови.
— Я знаю, что Джеймс Поттер — безмозглый задавака, — прервала она Снегга. — Можешь не трудиться мне это объяснять. Но юмор Мальсибера и Эйвери — это мерзость. Мерзость, Сев. Не понимаю, как ты можешь с ними дружить...
... Всё ошибочно, невпопад и против себя, по сути, как раз потому, что искренне.
Гарри показалось, что выпадов Лили против Мальсибера и Эйвери Снегг уже просто не слышал. Стоило ей отозваться пренебрежительно о Джеймсе Поттере, его напряжение как рукой сняло, и теперь он шагал рядом с ней совсем другим, упругим шагом…
.. Имеет ли значение представление о себе и других?... В том числе - представление других о тебе и третьих лицах..?
Северус?
— Лучше бы… лучше бы я умер…
— И какая от этого была бы польза? — холодно спросил Дамблдор. — Если вы любили Лили Эванс, если вы действительно любили ее, то ваш дальнейший путь ясен.
Глаза Снегга были затуманены болью, и слова Дамблдора дошли до него не сразу.
— Что… что вы хотите этим сказать?
— Вы знаете, как и почему она погибла. Сделайте так, чтобы это было не зря. Помогите мне защитить сына Лили.
... Да.
слово!
— Дать слово, Северус, что я никому никогда не расскажу о самом лучшем, что в вас есть? — Дамблдор вздохнул, глядя в злое, измученное лицо Снегга. — Ну, если вы настаиваете
... И так бывает
.
— Бездарный, самовлюбленный, как и его отец, любитель нарушать правила, жадный до славы и внимания, нахальный…
— Вы видите то, что хотите видеть, Северус
... Ревность показывает мир односторонне, как и обида.
трус.
— Нет, — согласился Дамблдор. — Вы несравненно храбрее Игоря Каркарова. Вы знаете, я иногда думаю, что мы проводим распределение слишком рано…
И пошел прочь, не глядя на онемевшего Снегга…
... Да, делать выводы по ребёнку не всегда верно.
— Если вы не против умереть, — резко сказал Снегг, — почему бы не предоставить это Драко?
— Душа мальчика еще не настолько повреждена, — сказал Дамблдор. — Я бы не хотел, чтобы она раскололась из-за меня.
— А моя душа, Дамблдор? Моя?
— Только вам известно, потерпит ли ваша душа ущерб от того, что вы поможете старику избавиться от боли и унижения
... Непросто быть Снеггом, непросто и быть Иудой, даже если это _ необходимо_ Спасителю
ни один из них не останется в живых, ни того ни другого больше не будет на свете.
Он чувствовал, как бешено бьется о ребра сердце. Как странно, что под действием смертного страха оно колотится все сильнее, мужественно поддерживая жизнь. Но все же ему придется остановиться, и очень скоро. Его удары сочтены. Сколько останется времени, после того, как он, Гарри, встанет и последний раз пройдет через замок на территорию, а оттуда в Запретный лес?
Волна ужаса накрыла Гарри, лежавшего на полу под эту траурную барабанную дробь в груди. Интересно, умирать — больно? Сколько раз он был на волосок от смерти, ускользал от нее — и ни разу не думал при этом о ней самой. Воля к жизни была в нем всегда намного сильнее страха смерти
... Взросление больно, зачастую. И смертный ужас - не лучше дисфории, имхо
Все эти мысли ложились, как ледяные узоры на оконное стекло, на твердую поверхность неопровержимой истины: он должен умереть. Я должен умереть
... Попробуйте опровернуть такую _ сверхценную_ идею? Не легче, чем переубедить подростка, уверенного в необходимости смены пола...
Он, Волан-де-Морт и Снегг, все эти мальчики, лишенные семьи, обрели здесь родной дом
... Да. Только решения были разными
А его знания, Гарри, отличались ужасающей неполнотой! Волан-де-Морт не дал себе труда понять то, что не представляло для него ценности. О домовых эльфах, детских сказках, любви, верности и чести Волан-де-Морт не имеет ни малейшего понятия. Ни малейшего! А что все это обладает силой, превосходящей его собственную, силой, недоступной никакому волшебству, — эту истину он проглядел
... Так и парафилик не видит, не ощущает привычных другим вещей и явлений...
Я хотел, чтобы, когда они достанутся тебе, они были действительно твоими. Ты — настоящий Повелитель смерти, потому что настоящий повелитель не убегает от нее. Он сознает, что должен умереть, и понимает, что в жизни есть вещи намного дрдшие, чем смерть
... Да, видимо так. Часть моего варианта лечения моей фобии, собственно
Сперва он испугался, что ты одолел его превосходящей силой волшебства. Но, похитив Олливандера, он узнал о сердцевинах-близнецах. Ему показалось, что это все объясняет. Однако одолженная им чужая палочка снова не смогла справиться с твоей! Тогда Волан-де-Морт (вместо того чтобы спросить себя, что в тебе есть такого, от чего твоя палочка обретает непобедимую силу, каким недоступным ему даром ты обладаешь), разумеется, отправился на поиски волшебной палочки, перед которой якобы не устоит никакая другая. Бузинная палочка стала для него наваждением не меньшим, чем ты сам
... Сверхценность на уровне хорошего парафилика.. Вместо анализа и понимания. Простой и ясный путь..
.
— Конечно, это происходит у тебя в голове, Гарри, но кто сказал тебе, что поэтому оно не должно быть правдой?
... К терапии это тоже относится
Гарри чувствовал, как дрожат от рыданий плечи Хагрида, крупные слезы шлепнулись ему на плечи, когда лесничий приподнял его на руках… а Гарри не смел ни жестом, ни словом дать Хагриду понять, что еще не все потеряно
... Должен ли Хагрид обижаться на лжеца-притворщика и не считать его другом?... или он способен понять друга?
— Случайность! — крикнул Волан-де-Морт..
... угу, а подумать, размыслить...?
Это что еще за ребяческие россказни? — спросил..
... аналогично, - додумывать кажется проще, легче, приятнее...
— Да, не удался, — сказал Гарри. — Ты прав. Но прежде чем ты попытаешься меня убить, я призываю тебя подумать о том, что ты сделал… Подумай и попытайся почувствовать хоть немного раскаяния, Реддл…
— О чем это ты?
Ничто из того, что говорил ему Гарри — ни разоблаченные тайны, ни насмешки, — не поражало Волан-де-Морта так, как эти слова
... Сложный выбор, большинство его сделает привычным образом.
— А это, стало быть, маленький Скорпиус, — полушепотом сказал Рон. — Ты должна одерживать над ним верх на каждом экзамене, Роза. Слава Богу, умом ты пошла в маму!
— Рон, прошу тебя, — сказала Гермиона полушутливо-полусерьезно. — Дети еще и в школу-то не пошли, а ты уже натравливаешь их друг на друга!
— Ты права, дорогая, — ответил Рон, однако удержаться не мог. — Но ты все-таки не дружи с ним очень-то, Роза. Дедушка Уизли не простит тебе, если ты выйдешь замуж за чистокровку
... Есть ли разница между белым и черным нацизмом? Есть. Но меньше, чем кажется защитникам любого нацизма, включая сорри гомофобию с гомофобофобией..
Из трех детей только Альбус унаследовал глаза Лили.
— Альбус Северус, — сказал Гарри тихо, так что слышать их могла только Джинни, а у нее хватило такта увлеченно махать в этот момент глядевшей из поезда Розе, — тебя назвали в честь двух директоров Хогвартса. Один из них был выпускником Слизерина, и он был, пожалуй, самым храбрым человеком, которого я знал.
— Но если…
— Значит, факультет Слизерин приобретет отличного ученика, понял? Для нас это не важно, Ал. Но если это важно для тебя, ты сможешь выбирать между Гриффиндором и Слизерином. Распределяющая шляпа учтет твое желание.
— Правда?
— Мое она учла, — сказал Гарри
... Да. Наконец выбор вместо диктата родителей..
zen.yandex.ru
