Чтение Дока, с цитатами :) Кто хочет знать и понимать лучше

[dok34.ru]

Федор прижал к себе хрупкое тело. Видела б жена: простила.
— Ну тихо, тихо… Все хорошо, Томочка… И вдруг — запоздало, невпопад — сообразил:
— Друц! она!.. она не заикается!
Спина Друца была несчастной и виноватой.
...

 

[dok34.ru]

Бередя память, словно плохо зажившую, покрытую тонкой корочкой рану.
Кивнул старый Федор.
«Ну ведь правда, Феденька?» «Ну ведь правда…» — кивнул старый Федор.
«Да и они ничего… дошли же?! маленькие наши… родненькие…» «Дошли, — кивнул старый Федор. — Ничего они… ничего…» «Нет, ну что ты все киваешь?! кивает он! Смотри: почти как мы с тобой… молодые!.. почти…»…двое стояли перед Духом Закона. Две девочки; девушки.
Ваши дочери. Ваши крестницы. Почти как вы; почти как родители; лучше многих; лишь чуть-чуть… самую малость… жалкую, ничтожную капельку… …замолчи! …и только мягкая капель в темноте: бьются звуки мухами о ткань гардины, сами себя в паутину заплетают — мухами, нитями, пауками, магами, прошлым без будущего! — складываются в слова:
— Мы — не соль земли.
Мы — соль на раны.
Плач вдали и старый плащ в пыли.
Мы уходим.
Мы почти ушли.
«Это странно, — скажете вы, — странно…»
Мы смолчим.
Валеты, Короли,
Дамы и Тузы — увы, пора нам!
И исход, как жизнь, неумолим.
Мы — не соль земли.
Мы — соль на раны.
Дворники проспекты подмели,
Грезят шашлыками стать бараны,
Учат Торы, Библии, Кораны
Как копейкам вырасти в рубли,
А рублям — в червонцы. Нежно,пряно
Под окном тюльпаны расцвели.
Басом распеваются шмели,
Будды собираются в нирваны,
Богословы рвутся в Иоанны,
Корабли скучают на мели…
Мы уходим,
Мы почти ушли.
Мы-не соль земли.
Мы — соль на раны.
..это — мое?! чужое?! краденое?! дареное?!.ответьте!..
***

 

[dok34.ru]

Скажи мне, Друц… или лучше не надо. Молчи!
— Что тебе сказать, морэ?
— Твой крестный…
— Грэнгиро Дад? Лошадиный Отец?!
— Да. Твой крестный — он лучше тебя был? сильнее? мудрее?!
— Молодой ты, Федька. Завидую. Глупости твоей завидую. Конечно, лучше. Он — Король, я — Валет. Учитель и должен лучше ученика быть, на то он учитель…
— Нет! нет! нет… Не должен! Нет!
— Не кричи, Федька! Весь дом подымешь! Старуха Хорешан убьет нас с тобой…
— Пусть!.. не должен… Ну пойми ты, Друц, дурья твоя башка: если учитель всегда лучше ученика — это конец! смерть!
— Устал ты, морэ. Вот и блажишь что ни попадя. Накось, запей водочкой

...да, это смерть.
Но понять сие не получается у парафилика...

 

[dok34.ru]

Испокон веку так.
— Нет!
— Да. Я Рашкину крестную в глаза не видывал, а от людей слышал: Фира-Кокотка такое заворачивала, что нашей Княгине и не снилось. Хотя обе — Дамы… А все почему, Федька? А все потому, что учитель на то и учитель, чтобы лучше ученика быть. И не спорь со мной, морэ. Не спорь, пожалуйста. Продышись, заешь хлебушком, и нальем по новой.
— Скажи, Друц… скажи мне!.. Ты тоже отказался?
— От чего отказался, Федька?
— Паутину? рвать?! Ты не юли, ты отвечай: отказался?!
— Какую паутину, Федька?
— Ту самую! Когда Дух Закона сказал тебе-молодому: не хочешь ли порвать паутину?!
— Не говорил он мне так, морэ. Путаешь ты что-то… Он мне иначе сказал.
— Как? Что он тебе сказал?!
— Эх, морэ… Проверял он меня. Спросил с подковыркой: ай, Дуфунька, большой барин! от учителя своего откажешься ли? изгонишь его из себя?! Ефрема из Друца?!
— И что ты ответил?
— Хотел в рожу плюнуть. Не успел: вышвырнул он меня прочь. А жаль, что не успел… Может, если б плюнул — сейчас больше б понимал. Зачем он меня проверял? чего хотел?.. кто знает..

 

[dok34.ru]

Приведут ко мне будущего крестника, будет он сверкать конопушками, румянцем заливаться… А дальше?
Договор?
Или — черная слепящая боль? тьма с гаснущими искорками?! -…да, Эльза, — возвращается голос, заставляя меня вздрогнуть от запоздалого счастья: не одна! я не одна! или все-таки одна?! — Да, я помню. Не надо об этом.
Хотя… Вы знаете, я то и дело вспоминаю о мальчике, которого господин Ознобишин буквально вытащил с того света! Ведь останься тогда Король Крестов жив — ему бы грозила смертная казнь через повешение. Смерть — за спасенную жизнь. К некромантам закон суров. Знаете… я далек от мысли, что господин Ознобишин всю жизнь провел в добродетели и бескорыстной любви к ближнему своему! Но я едва ли не впервые усомнился в справедливости наших законов. В принципиальной справедливости! Не в Букве Закона, но в Духе! Надеюсь, вы меня понимаете, Эльза?

...

 

[dok34.ru]

маленькие они еще! Как представлю, что вот берем мы их за руки, Дашеньку с Тамарочкой — и в огонь!..
— Молчи! У самого сердце кровью обливается! Только… что ж нам делать, Акулина?
Сгорим понапрасну — детей сиротами оставим. Лучше им тогда будет?
А вдруг лучше? чем с такими родителями, что детей за руки — и в огонь колдовской!.. В паутину, мухами пойманными, паукам на съедение. А пауки-то — мы с Феденькой!.. и пауки мы себе, и мухи, и паутина, жаль только, жить очень хочется. Ну почему, почему — мы?! Неужто нельзя было, чтоб — как у всех?! За какие грехи нам — это?!
А детям?...

 

[dok34.ru]

Книга Как завести дракона, 6 история, Александр "Котобус" Горбов читать онлайн

Это самая обычная королевская семья. Папа король, мама королева и принцесса Маргарита. Живут они в маленьком уютном королевстве. И замок у них самый обычный, даже скучный. Был. Пока принцесса не решила завести домашнего дракона. Не большого, а...

author.today

 

[dok34.ru]

Прямо сейчас? — не поверил.
— Сейчас! Пока мы в силах решиться.
Сказала — а у самой одно перед глазами: огонь, жгучий, адский — и мы с Феденькой дочерей наших к тому огню за руки тащим.
Нет! Не хочу такого подарка! Не хочу! Не надо!!!
Не на…
Пламя плещется, заполняет все вокруг, слепит, надвигается, жаром в лицо пышет…
***
Пламя бьет в глаза. Нет, не пламя — свет. Просто свет фонаря.
— Александра!.. Сашенька! проснись!.. что, кошмар привиделся? Это ничего, это бывает. Все хорошо, сон есть сон… приехали мы… Это Шалва Теймуразович. А Рашель за ним молчит. Белей мела, до синевы, впору наземь грянуться, да только крепка на ногах Княгиня, Дама Бубен; стоит, не падает. Губу только закусила и — молчит.
Приехали.

 

[dok34.ru]

истории, до вышеупомянутых чугуевских погромов. Избранный народ, заключивший союз со своим мстительным и ревнивым божеством, платил за избранность давно и дорого.
— Можно сказать, что вы в Законе? — осмелился спросить Аньянич, чувствуя себя полным и клиническим идиотом.
В ответном взгляде раввина, под восковыми, прозрачными веками, промелькнуло дружелюбие — совсем как у давешнего лысого толстяка, знатока латыни.
— Молодой человек, вы жандарм, — меленько покивал старик, жуя губами. — А жандарм есть жандарм, не в обиду будь… да, можно сказать и так: мы — в Законе.
Мы бережем свой Закон, лелеем и холим его; мы тщательно исполняем заветы, которые со стороны, снаружи, кажутся смешными и нелепыми пережитками прошлого…
Мы — в Законе. Молодой человек таки попал в яблочко! И поэтому близ Чугуева снова летит пух из наших перин…
Покинув старика на его скамеечке, Аньянич долго вспоминал их обоих: раввина и доцента в пенсне. Удивительные мысли тревожили юношу, чужие мысли, неправильные, невозможные. Впервые господину облав-юнкеру довелось задуматься: действительно ли сам факт «эфирных воздействий» является реальной причиной отторжения магии обществом? государством?! Или все-таки причиной является некий Закон, Закон замкнутой, отличной от прочих группы людей, скрытый от досужих глаз Закон инородного тела, на розыск и уничтожение коего бездумно, рьяно кидается «моноцит» Павел Аньянич?! — даже рискуя превратиться в густую желтоватую жидкость; иначе — гной…

...

 

[dok34.ru]

до того ли безумице?! бросится! налетит! Без ножа в клочья рвать начнет!
Далеко (не успеть!) что-то кричал князь, надрывалась карканьем матушка Хорешан — а Тамара все стояла. Смотрела на двоих. И такое чудо светилось на пепельно-бледном лице княжны, такое диво брызгало из византийского письма очей, что не выдержал Федька Сохач.
Взгляд отвел.
Отвел — и вдруг понял острей острого: не было ненависти во взгляде Тамары! страсти безумной не было;
Да и самого безумия!.. Стоит девушка, смотрит на молодую чету. Завидует слегка: вот, им вдвоем хорошо, нашли друг друга, счастливы; а я все одна да одна… тоскливо ведь — все время одной-то!
— Добрый вечер, Александра. Добрый вечер, Федор. Почему шум?
— Гости, Томочка! гости, хозяева! вернулись, сейчас ужинать станем, песни петь… — наверное, Федор еще долго нес бы околесицу, хлопая ресницами, если бы не жена любимая.
Маленький у нее кулачок; твердый. Хорошо таким под ребра тыкать. Вот и тыкает.
— Странно, — Тамара помолчала. Медленно огляделась по сторонам, будто впервые здесь оказалась. — Вроде бы помню все… и не помню. Словно спала очень долго; теперь проснулась. Все какое-то новое… непривычное…
А у Федора в голове голос Друца бубнит издали виновато:
«Я… Федька, я же хотел как лучше… Понимаешь, Федька… я за тобой хотел… А она… Понимаешь?» Ничего не понимает Федька..