Именно в этом и заключается большая часть нашего сексуального воспитания. Это, знаете ли, неумение сказать "нет". Иногда мы говорим, что если это не подходит вашему телу, если вы не чувствуете, что это правильно, помните, что у вас есть право сказать "нет". Конечно, как только сексуальное взаимодействие происходит, возникает ощущение правильности совместной жизни, ощущение правильности обладания, ощущение правильности принадлежности. Поэтому мы говорим людям, чтобы они в некотором смысле уважали свои собственные инстинкты.
Но инстинкты внезапно изменятся, как только произойдет слияние. И ошибочно думать, что эти границы можно воспитать. Идея, что образование является источником этого, - образование никогда не было источником границ. Им является индивидуация. Индивидуация происходит, когда ребенку уже два года. И если есть энергия индивидуации, то он делит свой мир на я и не я, мое и не мое. Он способен сказать: что есть я, а что не я?
Весь процесс индивидуации - это отделение, индивидуация, дифференциация. А когда этого недостаточно, у подростка нет правильных границ. Поэтому мы должны прописать эти границы. Иногда уместно прописать границы из привязанности, знаете, мне приходилось прописывать границы очень, очень неразвитых личностей, у которых были сексуальные нарушения. И, знаете, вы бы сказали: ну, когда вы разговариваете с девушкой, вы разговариваете с ней так, что если бы вы оба протянули руки, это было бы похоже на то, что вы играете в пинг-понг, или после того, как вы произнесли предложение, вы смотрите, произнесут ли они предложение в ответ, вы пробуете пару раз.
А если этого не происходит, вы идете дальше и разговариваете с новой девочкой. И то, что вы пытались сделать, - это возможность написать сценарий границ для детей, у которых вообще не было никаких границ. Но это не потому, что они не были обучены границам.
Это потому, что у них не было процесса индивидуации. Они были существами привязанности, не имеющими понятия о границах. Границы необходимы для здоровой сексуальности. И только когда у нас есть свои собственные границы, мы воспринимаем границы других людей.
Именно отсюда все и идет. Мы не можем научить уважению к другим. То есть мы можем попытаться научить, но оно должно приходить само собой.
Это когда у ребенка есть свои границы, когда у него есть свои решения, он уважает решения других. И опять же, сексуальность должна быть взаимной. Решения должны принимать оба. Приглашение, инициатива, это должен быть танец. А когда это не взаимно, когда это не танец, это становится базовым нарушением. Но это все о том, как относиться к решениям других. И опять же, этому нельзя научить. Одна из самых больших ошибок, которую мы совершаем, - это думать, что наше образование может это компенсировать. Опять же, это гораздо более глубокий процесс.
Это очень системно. И если бы мы собирались не обучать границам, а создавать сценарии, если бы мы собирались создавать сценарии отношения, нам бы пришлось создавать сценарии с точки зрения привязанности. То есть сценарий как вмешательство в привязанность. Когда вы сможете задействовать инстинкты привязанности, заставить глаза улыбаться в ответ на кивок, получить ощущение ведущего, а затем написать сценарий. Я обнаружил, что когда я делаю это, а затем ребенок моделирует, подражает и имитирует вас, это и есть сценарий. И это будет более уместно, чем попытки обучить.
Потому что, опять же, это просто не проходит. Если у ребенка, если у подростка нет чувства границ, это ничего не изменит. И опять же, для здорового сексуального взаимодействия очень важно иметь достаточную индивидуацию. Без достаточной индивидуации чувство слияния раздавливает индивидуальность, абсолютно раздавливает, ребенок идет назад в этом. И опять же, еще одним признаком недостаточной индивидуации является отсутствие у ребенка рефлексии в отношении сексуальных импульсов и чувств.
Это очень важно. Часть рефлексии заключается в том, что происходит дифференциация, глаз, глаз как знающий, экзистенциальная самость, как мы называем это в психологии развития, глаз как знающий появляется из моря опыта. А рефлексия - это отклонение импульсов. Таким образом, человек не является просто существом импульсов.
Человек вступает с ними в отношения. Я согласен, я не согласен. Это место, чтобы выразить это. Эта рефлексия абсолютно необходима для того, чтобы быть ответственным сексуальным существом. И опять же, это не результат воспитания.
Это результат индивидуации. И это - домашнее. Мы не выращиваем это в школе.
Это домашнее. Это происходит в контексте привязанности. И опять же, ответ на вопрос о здоровой подростковой сексуальности кроется не в том, что общество наставляет детей. В нашем обществе гораздо глубже понимают, как воспитывать детей, чтобы они могли полностью раскрыть свой потенциал.
Признаки недостаточной индивидуации в том, что подростку не хватает сил для одиночества, для обособленности. Им просто не хватает сил. Они не могут вынести одиночества.
Они должны быть постоянно в контакте, связи и прикосновениях. Они абсолютно не выносят того, чтобы быть разными, быть уникальными, принимать собственные решения. Им не хватает чувства ответственности и подотчетности. Один из первых плодов процесса индивидуации, когда природа перемещает ребенка из пассажирского кресла жизни, где с ним происходят события, в водительское кресло жизни, где мир делится на варианты, альтернативы, - как только у вас в руках появляется руль, как только у вас появляется это чувство в руках, чувство агентства от греческого существа на сиденье колесницы, вы становитесь ответственными за свои действия. И это тоже плод индивидуации. Так что окончательная подготовка, здоровая подготовка к сексуальности лежит не в классе, не в образовании, а в воспитании детей, чтобы создать условия, в которых они смогут стать своими собственными личностями. Да, мы должны способствовать этому в школьной системе и понимать, когда этого не хватает, когда появляются признаки.
Но образование не может компенсировать это. Мы должны вернуться к созданию сценариев соответствующего поведения, когда его нет. Но сценарии - это вмешательство в привязанность, а не вмешательство через образование или обучение. Это вмешательство в привязанность.
Мы должны задействовать инстинкты привязанности, и таким образом мы продвинемся дальше. Если подвести итог индивидуации, а мы могли бы много говорить об этом, но если подвести итог, то лоно индивидуации для подростков - это все еще их привязанность к взрослым, которые за них отвечают. Им по-прежнему нужны привязанности взрослых, потому что эти привязанности взрослых создают лоно. То есть подросток не отделяется от родителя, чтобы вырасти. Подросток должен быть глубоко привязан к родителю. Если вспомнить растение, то чем глубже привязанность, тем больше созревание. Чем глубже привязанность, тем больше у подростка переживаний, что он особенный и важный, чувство близости и психологической близости, тем больше у него возможностей стать самим собой, иметь свои границы, быть способным к взрослению.
И поэтому вместо того, чтобы думать, как мы думали раньше, что привязанность и разделение - враги. Нет. Если вы думаете о растении в таком ключе, то нет. Может ли растение быть слишком глубоко привязано? Нет. Может ли растение быть слишком привязанным?
Нет. Растение может быть привязано только слишком поверхностно. Растение может быть привязано лишь слишком неуверенно, но чем глубже привязанность, тем больше вероятность того, что она будет питать, обеспечивать и поддерживать созревание, которое должно произойти. И поэтому мы не ценили, как должны ценить, отношения подростков с их семьями, отношения подростков со взрослыми, которые с ними общаются. А это во многом связано с тем, что мы наблюдаем в плане проявления их сексуальности.
Так что лучшая подготовка к здоровой сексуальности - это сильное чувство отдельности, которое, в свою очередь, является плодом теплых, полноценных привязанностей к родителям и другим людям, которые заменяют родителей, родителей и других взрослых,участвующих в их воспитании и заботе о них.