Любопытные люди

[dok34.ru]

Интересный отрывок..
Вот были ребята, призывного возраста..несколько миллионов. Статистика..
Побывали на войне. Кто год, кто три..
Какими они стали после того как вернулись?
Они вернулись разными. Но - изменились ли их личности?
Или остались теми же что и были бы без войны? Как в Унесенных ветром?
Цитата:

Это как с солдатами. Воюешь, мечтаешь вернуться домой, дожить до Победы. Доживаешь. Возвращаешься. А дальше-то что?
А дальше надо жить тихой мирной жизнью. Где места для подвига гораздо больше. Где подвиг - не одноразовый рывок на амбразуру, а нудный и рутинный - ежедневный! - труд. Причем, как правило, никем неоцениваемый.
А ведь многие, из тех, кто вернулись - таки не смогли перестроиться. Может быть, потому что ничего не умели, кроме того, как убивать.
Так-то это страшно. Двадцатилетний пацан, который только и умеет - как правильно убивать. А ведь в мирной жизни нужно совершенно другое... И некому тебя научить этой самой мирной жизни.

 

[fiona]

dok34.ru (06.12.2013, 17:45) писал:

Доброжелательный стеб и треп хороших людей
🙂
Цитата:

- Старый конь, он детка, борозды не портит, - важно говорю я.
- И глубоко не вспашет, - меланхолично говорит Ритка, заполняя очередной акт эксгумации.
- Что Рита, и твою борозду Дед глубоко не вспахал? - замирает Еж, изображая удивление.
- Как и твою... - так же меланхолично отбривает Мать.
Еж аж закашлялся.
От смеха.
Вот так у нас всегда. Не подначишь, не поешь.

Это откуда это, Док? Че-то знакомое такое

 

[dok34.ru]

Читаю сейчас, это про Волховский фронт под Ленинградом и посковиков, которые там поднимают бойцов.. Хорошая книжка.

 

[dok34.ru]

Про отличие людей и животных..
Принципиальное.Цитата:

Продавщица механически взяла деньги и отрезала два квадратика от карточек.
Потом завернула четверть буханки в серую бумагу и протянула Вике.
Девочка спрятала ее за пазудр. Бывали случаи, когда хлеб выдергивали прямо из рук в толчее очереди. Бывали, да...
А теперь долгий путь домой...
Долгий, потому что тяжело идти, держась за стены домов. А еще потому, что нужно бороться с искушением - хлеб!
Мама учила когда-то Вику - 'Нельзя есть на ходу. Так поступают лишь животные и опустившиеся люди'.
Мама была права.
Опустившиеся - умирали быстрее. Стоило позволить себе расслабиться - и человек моментально превращается в животное. В соседнем подъезде сошла с ума женщина. Она убила своих детей - трехлетнюю дочку и пятилетнего сына. Убила, чтобы жить на их детские карточки. Убила и сошла с ума. Она ходила по двору и кричала шепотливым хрипом: 'Машенька! Петюня! Домой! Ужинать!' Карточки не спасли ее при артобстреле.

 

[dok34.ru]

Непросто бывает в жизни.
В этих случаях люди могут спошлить.
Чтобы не заплакать. Чтобы не показать боль в душе..
Цитата:

Тащимся по лесу - проходим мимо свежих крестов на могильных холмиках. Тут никого нет.
А вот и Ритка копается.
- Боец, Мать? - кричит кто-то.
- Да фиг знает... Лучевая одна и все.
Бывает... Опять - добор. Удачи вам, девчата! Идем дальше.
На правом плече - 'фискарь'. На левом - щуп. За спиной - рюкзак с едой, водкой и пакетами.
А может, никакой войны и не было?
Может быть, мне все это снится?
Эти ямы под ногами - может быть, это просто ямы? Не воронки, не блиндажи, не траншеи?
Тропа широкая. Натоптана как следует.
По ней ходим в сторону ЛЭП - основного места прорыва несчастной второй ударной. Там, куда мы идем - миноискатели не нужны. Они там бесполезны. Там железа больше, чем земли. Ведро осколков с одного квадратного метра. И это только на полштыка лопаты вглубь - не хотите ли?
Вдоль изгибистой Черной речки мы идем по войне, на которую попали спустя шестьдесят пять лет назад.
Почему-то хочется в голос зарыдать.
Но я об этом не скажу никому. Просто бывает у меня - иногда. Накатывает такое. Иногда я жалею, что жив.
Был бы Еж с пацанами рядом - я бы чего-нибудь спошлил, типа:
- Еж! В рот возмешь?
И получил бы в ответ дозу отборного мата.
И стало бы легче на душе.
Но Еж снова ушел на поле.
Мы не ангелы. Но мы и не бесы.
Мы - человеки.

 

[dok34.ru]

Не брат ты мне...
И это правда..
Цитата:

На моих ногах - прах моих предков.
Вот так.
Идем к главной площадке мемориала. Слева и справа - мраморные и гранитные плиты. На плитах имена, звания и даты. ИХ так много... их ТАК много... их так МНОГО...
Синявинские высоты - одно из самых страшных мест на земле.
Странные холмы в центре болот. Здесь сидели немцы и долбили по Дороге Жизни. Сюда шли те, которых мы сегодня привезли сюда в 'Урале'.
Здесь... Здесь страшно. Даже сейчас, в мирное время.
Мы выгружаем мешки из кузова.
Тащим их к гробам. Саша их уже расставил по порядку.
- Пока двести восемьдесят бойцов со всей экспедиции, - говорит он нам. - Может быть, еще кто поднимет сегодня?
Может, конечно.
Все в этом мире бывает.
Снимаю обтянутую красной тканью крышку с одного из гробов.
Внутри мягонько. По-настоящему сделали.
Крышку складываю на соседний гроб. Их тут ровно сто штук. Обычно складывают троих в одну домовину. А иногда и одного. А иногда и десятерых.
Подтаскиваю мешок. Начинаю выкладывать. На белую подкладку гроба падают кусочки земли.
А потом о дерево стучат кости.
В мешке останки четырех бойцов. Выкладываю большие кости - конечности - так как они должны лежать у человека. Ноги внизу. Руки ввердр. Осколки черепа на подушку. Зубы россыпью чуть ниже. Вместе с землей. Ключички выкладываю - как должны быть. Нотной стройкой - ребра. Из одного ребра торчит пуля. Не трогаю ее...
Вдруг, за спиной кто-то говорит полушепотом. Но я слышу:
- Мама, смотри... Скелеты!
Резко, словно вынырнув из какого-то липкого сна, я возвращаюсь в реальность. Оглядываюсь. За спиной стоят две женщины. Старшей - лет сорок. Младшей - на двадцать лет меньше. Обе с каким-то суеверным ужасом смотрят на череп в моих руках. К ним подходят еще несколько человек - краснолицый мужик и несколько детей. Подойдя, они замирают, словно споткнувшись о невидимую стену и не дойдя до гробов буквально полшага.
Я отворачиваюсь и продолжаю свое дело. Понятно, очередную экскурсию привезли.
- А, так это поисковики! - со знанием дела говорит мужик. В руке его бутылочка пива. Жарко, понятно. Тоже пива хочу. - Вот новых нарыли и хоронят.
Чувствую себя клоуном на арене.
- Тут наши оборону держали...
Меня едва не подбрасывает от этих слов.
- ...а немцы атаковали и никак не могли взять Синявинские высоты.
Очень патриотичненькая версия истории. От которой тошнит.
- Папа, а почему они воевали тут?
Раньше мы спрашивали - за что они воевали...
- А это потому что два диктатора - Гитлер и Сталин - не могли поделить Европу и стали из-за этого воевать друг с другом.
У меня в руках бедренная кость. Хочется развернутся и вдарить мужику по морде этой костью.
- А они плохие были, да папа?
- Да, дочка. Очень плохие.
Я не выдерживаю и поворачиваюсь:
- Извините, но Вы мешаете.
Мне мешаете. Мужикам мешаете. Всем мешаете.
Я жду типичного наезда - 'Да чо, брат, мы посмотрим брат!'.
Не брат ты мне...
Мужик хочет сказать что-то подобное. Но у него не получается. Его за руку дергает дочь:
- Папа, пойдем еще погуляем? А-то тут страшно...
Я возвращаюсь к костям своих предков. Мне тоже страшно. За будущее.
Зачем мне это все? Что я тут делаю? Меня называли гробокопателем. Меня называли мародером. А я как тот ныряльщик, знающий цену глотку воздуха. Передо мной... Вокруг меня... Смерть. Поэтому я ценю жизнь. Ту, которая у меня есть.

 

[dok34.ru]

Тут - две мысли, важные.
Первая, как из песни можно выкидывать слова, но можно и не выкидывать..
И вторая - зачем мужчинам нужны девоньки на Вахте..
Цитата:

Наконец, гробы уложены. Комья земли скинуты. Экскаватор, заглушая 'Аве Марию', а потом 'Зеленые рукава', рычит ковшами, укладывая могилу аккуратным прямоугольником.
Через несколько минут, под звуки шотландской народной музыки - в исполнении Лондонского симфонического оркестра - могила почти готова.
Почти...
Остается малое.
Поисковики в своих поношенных камуфляжах плотным кольцом окружают могильный холм. Плечом к плечу. Без команды встаем на колени. Чиновничья музыка, наконец-то, выключается. За спиной клацают затворы 'калашей'.
Запеваем, после трех выстрелов холостыми...

Выпьем за тех, кто командовал ротами,
Кто умирал на снегу,
Кто в Ленинград пробивался болотами,
Горло ломая врагу.

Тихо поем...
Слеза сбегает по щеке. Кто-то рядом тоже всхлипывает. Не могу больше. Отхожу в сторону. Сажусь на краю немецкой траншеи, куда они так стремились. Закуриваю. Потрясывает.

Будут навеки в преданьях прославлены
Под пулеметной пургой
Наши штыки на высотах Синявина,
Наши полки подо Мгой.

Две сигареты бросаю на могилу. Закуренную - втыкаю в могильный холм.
Солдатская свеча медленно тлеет над свежей землей...

По кругу идут поминальные фляжки. А на следующем куплете кто-то замолкает. Кто-то отворачивается. Кто помнит о том, что из песни слов выкидывать нельзя и продолжает:

Выпьем за тех, кто погиб под Синявино,
Всех, кто не сдался живьем,
Выпьем за Родину, выпьем за Сталина,
Выпьем и снова нальем!

- Слава России! - вдруг орет кто-то. Меня словно выдергивают из войны.
- Слава России! Потому что - мы - русские!
Пьяный до потери сознания какой-то поисковый козел начинает орать непотребщину про 'жидов и масонов'.
Майдан Кусаинов, командир алматинского отряда - тот самый, кто поставил 'Журавлей' на повороте - мягко пытается остановить ужравшегося в хлам придурка:
- Слава и Казахстану тоже... Мы же тоже...
Козел его не слышит, выкрикивая бессвязное:
- Россия! Слава! Смерть всем, кто против!
Я дергаюсь, но чья-то рука останавливает меня.
Ритка держит. И правильно. Убивать на могиле - неправильно. А не убить я сейчас не могу.
И я ей подчиняюсь. И зажмуриваюсь, что было сил. И, вдруг, резко понимаю - зачем нам на Вахте девоньки. Спасать нас и таких вот придурков.

 

[dok34.ru]

Дочитал..
Книга:
Цитата:

БЛОКАДНЫЙ НОКТЮРН

Посвящается моей маме, родившейся 18 июня 1941, проклятого года.

 

[Wilbur]

Борис, Вы где? Хотели вечером ответить... Опять ведь время уйдет и Вы спать пойдете

 

[dok34.ru]

Wilbur (08.12.2013, 20:57) писал:

Борис, Вы где? Хотели вечером ответить... Опять ведь время уйдет и Вы спать пойдете

Туточки 🙂
У Вас с Данте 🙂
Просто посты большие, у вас обоих. И темы интересные, мысли так и роятся, так и роятся 🙂