Мне и моему напарнику и другу Игорю выделили в полное распоряжение круглосуточную машину с мигалкой. И мы погрузились в тягостное и томное исследование питерских реалий 2000 года.
Вот перед нами типичное отделение милиции. Мы, поверяльщики из Москвы, такие все важные и вальяжные, требуем положить на стол в УР одного из отделов милиции литерные, оперативные и оперативно-поисковые дела - проверить организацию работы, наметить мероприятия и надавать всем пинков, а потом прополоскать в итоговой справке.
Положение в одном из центральных районов Питера с криминогенной обстановкой и раскрытиями преступлений удручающее. Сперва нам так хотелось всех там порвать, построить и разогнать. А позже уже ничего не хотелось, кроме как плакать.
Начальник розыска – он года три назад закончил высшую школу милиции. Парень мне понравился – такой хваткий, дисциплинированный, неглупый и, главное, в нём не погиб ещё энтузиазм. Но для начальника розыска очень молодой. И не умеет пока держать людей в ежовых рукавицах.
Что-то начинаем ему вещать про нагрузку по «А» и делам на одного сотрудника, про выход раскрытых преступлений.
- У вас же восемь человек розыск, - говорю я.
- Да нет, реально четыре.
Оказывается, из восьми человек, выпускников милицейский школы прошлого года, троих закрыли в СИЗО за поборы и злоупотребления. Тот опер, кто их заложил, с горя и раскаянья повесился. И теперь у начальника ОУР в подчинении четыре человека, только что выпустившихся из ВУЗа.
В кабинете сидит девчушка – на вид лет четырнадцати, маленькая, дрденькая блондиночка с голубыми наивными глазами. Ну чисто Мальвина. И аккуратненько, бантиками, шьёт оперативное дело. Она и есть одна из новобранцев.
- Господи, как же вы работаете и раскрываете, - качаю я головой. – Ребёнок же!
- Да не скажите, - улыбается начальник розыска. – Как раз она работает отлично.
Насколько я понял, после школы из её класса большая часть по моде тех времён пошла в шлюхи на проспекте работать, а другая часть разбрелась по ВУЗам, в том числе милицейским. Девчушка, придя на работу в розыск, собрала всех своих шлюшек-одноклассниц в резидентуру. А шлюха – такое востроглазое существо, все видит, везде бывает и всё замечает. Так что оперативная осведомлённость о территории у этой пигалицы отличная. И раскрытия идут.
- Ну и другие ребята у меня тоже добросовестные. Работают, как могут. И дают результат.
Мне это чем-то напомнило известный роман «Зелёный фургон», по которому был снят фильм. Там показано, как в угрозыск после революции набирали пламенных революционеров-гимназистов, которым едва стукнуло шестнадцать лет. И как они, набивая шишки, не имея не опыта, ни взрослого разума, но желая изменить мир к лучшему, боролись не на жизнь, а на смерть, с криминалом. Вот и эти пацаны – пока ещё неразумные. Ну, тоже как гимназисты. И в самом горячем пекле. И ведь что-то получается. М-да, не ругать их надо, а молоко за вредность давать и поощрять на подвиги и свершения молодости.
Правда, в другом отделе картину застали несколько другую. Там и с раскрываемостью, и вообще с криминогенной обстановкой обстояло куда лучше. Собрались опытные, немолодые уже опера, работают там уже по десять-пятнадцать лет.
Вспоминая, что на Литейном, в управлении розыска, в некоторых отделах детский сад, я просил начальника розыска:
- А чего в Главк не идёте? Не предлагают?
- Да предлагают, - отмахивается он. – С руками оторвут. Но чего нам там делать?
- А почему? И звания, и зарплаты выше.
- Какие зарплаты? Нас земля-матушка кормит…
Да, опытный опер никогда на земле с голоду не помрёт. При этом делая дело, борясь с криминалом, не продаваясь и не курвясь, он вполне может заработать на нормальную жизнь. Главное не перегдрь палку и негласный оперской кодекс – бескомпромиссная борьба с преступностью, никогда не идти на попятный, не продавать свою честь…
Следующий район. Его задрли квартирные кражи. В дневное время, когда хозяева на работе, домушники толпами шарят по квартирам.
РУВД расположено в старинном питерском доме. Занимает, по-моему, этажей шесть. В коридорах мельтешение – все куда-то бегают. Кто с чайником, кто с папкой с документами. Народу полно. Какие-то девки в милицейской и военной форме, мальчонки томного вида. Все озабочены и воодушевлены.
Беседуем с начальником РУВД.
- Чего вы не можете эти кражи спрофилактировать? – возмущается Игорь. – Активизируйте патруль. Измените маршруты патрулирования.
Один из самых эффективных способов борьбы с квартирками – перекрытие района патрулями в форме. И проверки всех подозрительных. Воры, видя милицейскую форму, обычно идут искать другие места для своего опасного промысла. Это проверено не раз.
- Ха, - хлопает ладонью по столу начальник Управления. – Да у меня патруля почти не осталось. Сейчас весь район прикрыт одной патрульной группой. И больше людей у меня нет.
- Нет?- я вспоминаю толпы в коридорах. – А все этажи кем забиты? Оденьте этих бездельников в форму - и на территорию. Пусть если не работают, так хотя бы маячат.
- Да пробовали, - обречённо вздыхает начальник. – Потом задалбываемся их по пивным собирать. И большинству оружие просто страшно в руки давать.
- Но что-то делать надо.
- Будем делать. Вы правы, буду всех задействовать. Эх, - опять вздыхает он.
И вздыхать есть о чём. Милицейский Главк в конце девяностых превращался в нечто среднее между заштатной войсковой частью и сумасшедшим домом. Тут вина птенцов гнезда Куликова.
