Одним из самых ярких погружений в прорубь на Крещение стоит считать иордань в Саратове в 1949 году. Правительство СССР после войны практически не препятствовало массовым и открытым для всех крестным ходам на реку. За час до окончания литургии перед храмами собирались тысячи людей. Даже после того, как прошёл крестный ход, опоздавшие всё шли и шли. Казалось, что на берегу и на льду в Крещение собралось значительно больше народа, чем собиралось на октябрьские и первомайские демонстрации. 1949 г. На снимке епископ Борис проводит освящение воды в купели. 19 января 1949 год.
Эта история, случившаяся на Богоявление, получила неожиданную огласку в центральной прессе. Широкий общественный резонанс, полученный посредством статьи-фельетона в газете «Правда» № 50 от 19 февраля 1949 года за подписью И. Рябова. Сам тон публикации под названием «Саратовская купель», развязный до хамоватости, видимо, лишь благодаря заявленному в рубрике жанру фельетона прошедший элементарную редактуру и цензуру вообще-то не клубной стенгазеты, а федерального издания, заставляет вспомнить риторику активистов-безбожников 20-х годов. В статье от корреспондента досталось всем: священнослужителям и участникам массовых купаний, председателю райисполкома, давшему добро на проведение мероприятия, и начальнику местного ОСВОДа (общества спасения на водах) за сделанную купель, работникам Саратовских Обкома и Горкома партии. Обвинения и нападки чередуются с циничным описанием процесса купания. Вот некоторые выдержки из статьи:
…"Иордань" была оборудована в Саратове накануне "Крещенья". Ватага охочих людей, вооруженных циркулем, сделанным из двух длинных спиц, железными ломами и секирами, то–бишь, топорами, спустилась на волжский лед и, прорубив его толщу, сделала большой водяной круг. В центре этого круга была охотниками водружена высеченная изо льда фигура - трехметровый крест с голубем наверху. По соседству с "Иорданью" появилась еще прорубь. Она была размером побольше. Она предназначалась для купанья православных, возжаждавших божьей благодати. Иконы и хоругви были подняты в Старом соборе, что стоит на Покровской улице. Сияя ризами образов и одеяниями духовенства, крестный ход двинулся к "Иордани"/…/
«… Отец дьякон стоял на берегу в полном облачении и не собирался погружать свое тело в студеную воду. Он ограничивался тем, что посылал в купель свою паству. Паства советовалась с пастырем: – Боюсь, как бы не простудиться, отец? — вопрошала пожилая тетка, подступая к полынье, дышавшей ледяным холодом.
– Не бойся, раба, смело иди в святую купель. Принявший обряд спасен будет…
– Может быть, не все снимать с себя, отец?
– В таком случае не будет тебе, раба, полной благодати…
И пожилая тетка сбрасывала в себя все покровы и, оставшись в чем мать родила, сигала в ледяную воду. Зрелище для богов! /…/
Не только боги были свидетелями крещенского зрелища. Любители порнографии явились на волжский берег. Фотографы щелкали аппаратами, выбирая наиболее пикантные моменты крещенского купанья. Днем позже фотоснимки продавались на Покровской улице по три рубля за штуку. Фотографы конкурировали с церковниками в смысле дележа прибыли от крестного хода в Саратове. /…/ Великий русский просветитель Н.Г. Чернышевский возмущался картиной кулачного боя в старом Саратове. Но разве в саратовской ледяной купели меньше дикости и безобразия, чем в кулачном бою? Нет, не меньше. /…/
Жертвами слепого фанатизма были дети, — они не могли оказать стойкого сопротивления неистовым родителям и твердокаменным церковникам. Например, трижды опускали в прорубь больную девочку трехлетнего возраста. Сердобольные люди пробовали уговорить родителей пощадить ребенка. Их советы отводились железным аргументом: – После купанья в святой воде дитя наше выздоровеет, а если господу богу угодно, чтобы она умерла, значит, такая ее судьба».
Снимок статьи-фельетона в газете «Правда» № 50 от 19 февраля 1949 года за подписью И. Рябова.
Статья изобилует примерами: кто из погружавшихся в иордань заболел, кто стал инвалидом. Достоверность информации, естественно, никто проверять не рискнул. Но некоторые эпизоды мало похожи на правду и другим источникам противоречат. Например, разговор некоего диакона с прихожанкой вряд ли имел место: другие участники истории утверждали, что священнослужители при купании отсутствовали.
Ответ в итоге держать пришлось всем, и председателю Саратовского Облисполкома Кузьмину и уполномоченному Совета при Саратовском Облисполкоме Полубабкину, и председателю Совета Карпову напрямую перед Сталиным. Несколько важных саратовских чиновников были названы виновными и понесли наказание: Председатель Райисполкома т. Прибыток, Заведующий Райкоммунхозом т. Скрябин – сняты с работы с наложением на них строгого партвзыскания. Зам. начальника городского Управления милиции т. Комарову объявлен строгий выговор. Снимки, приобщенные к докладам по Саратовскому делу. 19 января 1949 год.
Патриарху Алексию (Симанскому), тоже пришлось объясняться, и перед Советом, и писать обращение к священству и пастве, вынужденно принимать постановления об ограничениях, запрещениях в церковной жизни. Вопрос рассматривался и на заседании Синода от 22 февраля 1949 года, где было вынесено Постановление: «За проявленное во время Крещенского водосвятия в Саратове попустительство, имевшее последствием соблазнительное нарушение общественного приличия и выразившееся в массовом обнажении и купании сотен человек, что, никак не составляя церковного обряда, но будучи непосредственно присоединенным к нему, вызвало со стороны печати незаслуженное обвинение Церкви в «мракобесии», «язычестве», и т.д. и послужило таким образом во вред Матери-Церкви, — Священный Синод считает необходимым сделать Преосвященному Борису, Епископу Саратовскому, признаваемому Синодом виновным в указанном серьезном недосмотре, строгое замечание».
Виновато ли было в этом духовенство, руководившее крестным ходом и церковным действием освящения воды в реке? Да, виновато, оно должно было предусмотреть возможность проявления хотя бы со стороны отдельных лиц такого отнюдь не входящего в состав церковного обряда и не имеющего на то благословения Церкви, обычая. Оно должно было заранее осмотреть место совершения церковного обряда и устранить приготовление соседней несанкционированной Церковью проруби для погружений. Или на месте сделать молящемуся народу предупреждение и, таким образом, не допустить такого несоответствующего церковному торжеству и месту — голого купанья, и тем самым оградить себя от нареканий.
Ввиду такого недосмотра со стороны главного лица — местного епископа — Священный Синод почел нужным сделать ему строгий выговор, в результате чего он лишился загранкомандировки в Китай и был переведен из Саратова в другую Епархию, в Оренбург, бывший тогда Чкаловском.
А в СССР началась новая волна антирелигиозной борьбы. Снимок, приобщенный к докладам по Саратовскому делу. 19 января 1949 года.
...анти что?
🙂
И у фотографов- порнографов
🙂
