Флуд-бар. Тема обо всем и ни о чем.

[dok34.ru]

" В начале 1960-х г. я понял, что биологи не могут объяснить, для чего существуют два пола, и предложил эволюционную теорию пола (ЭТП), согласно которой два пола – специализация по главным непременным аспектам эволюции: сохранения и изменения. Нет сохранения – нет жизни, нет изменения – жизнь до первого ледникового периода. И то и другое – конец, но второе с отсрочкой.

Женский пол – консервативная подсистема (КП), мужской – опера тивная (ОП). Такая дифференциация повышает устойчивость системы. Она достигается дихронной эволюцией: сначала мужской пол, потом женский, что позволяет каждый новый ген проверять на мужчинах. В этом адаптивный смысл полов (Геодакян 1965; см. также: Он же 1983, 1998).

В статье сделана попытка: 1) внести ясность в понятия энтропии и информации, рассматривая их как бинарную сопряженную дифферен циацию (БСД)*, когда она равна консервативной подсистеме (КП) + опера тивной подсистеме (ОП) (БСД = КП + ОП); 2) предложить новую концеп цию общего строения и предсказуемой эволюции – главных информацион ных молекул (РНК, ДНК, белков) – и показать несколько примеров плоских молекул.

Живые системы возникли от неживых, поэтому при поисках рацио нальных способов их описания было целесообразно сначала обсудить их отношение к методам описания неживых. Это касается прежде всего тако го универсального обобщения естествознания, как термодинамика. Она началась с работы поручика французского флота Сади Карно 1824 г. В 1865 г. Р. Клаузиус, спасая его идею, дал теплоте новую трактовку и ввел понятие энтропии.

Но сделал это так неудачно, что термодинамика стала теорией равновесия. Вклад корифеев науки Дж. Максвелла (кинетическая теория газов, использование «демона», 1871), Дж. У. Гиббса (поня тие химического потенциала, 1875), Г. Гельмгольца (понятие электриче ского потенциала, 1885), Л. Больцмана (связь энтропии и вероятности, 1877, 1896), М. Планка (связь энтропии, излучения и идеи квантов, 1900), теорема В. Нернста (1906) сделали теорию неприкасаемой.

В этой блестящей плеяде я бы выделил удивительную роль Макса Планка, который после почти всех открытий, нанося последний штрих, придавал им завер шенную форму. Это трактовки константы Больцмана, законов Стефана Вина, теоремы Нернста, введение нулевой энтропии и формулировка тре тьего закона термодинамики. Видимо, это были годы, когда, по словам самого ученого, он 5 лет мучительно привыкал к своей идее квантов. Связь энтропии (S) и информации (i) открыл Л. Сцилард (1929), а теория информации К. Шеннона появилась в 1949 г.

Ее пытались применить для описания и понимания биологических явлений, прежде всего филогенеза и онтогенеза. В этом вопросе до сих пор нет ясности, наоборот, много путаницы и непонимания. Особенно в трактовке энтропии и информации.

В плане термодинамики живые системы – открытые рабочие системы. В отличие от физико-химических систем, рабочие взаимоотношения которых со средой полностью описываются процессами передачи вещества и различных видов энергии, в «работе» живых систем главную роль играет информация. Например, в процессах филогенеза, онтогенеза, репродукции, обучения и т. д. доминирующей является именно информа ция.

Теория Шеннона определяет количество информации как меру неоп ределенности данной ситуации, исчезающей после получения сообщения, то есть чем меньше априорная вероятность факта, о котором представлено сообщение, тем больше информации в нем. В более широком смысле под информацией подразумеваются свойства процессов, дополняющие их энергетические и массовые характеристики. Теория игнорировала как смысл информации, так и ценность для по лучателя, хотя идея определять ценность информации через приращение вероятности достижения цели была предложена (Харкевич 1965). Для количественного описания состояния системы и процессов, иду щих в ней, в термодинамике применяются специальные физические пара метры, которые называются обобщенными зарядами, или факторами экстенсивности (Е). К ним относятся: масса, объем, энтропия, электриче ский заряд и др. Внутренняя энергия системы, как известно, определяется совокупностью этих обобщенных зарядов: U = f(E1, E 2, E3, ... En).

Она является функцией состояния, ее изменение можно представить в виде соответствующего полного дифференциала (де Бур 1962): dU = P1dE1+ P2dE2 + ... PndE n, где коэффициенты P – частные дифференциалы от U по всем Е. Они называются обобщенными потенциалами, или факторами интенсивности. Это те силы, которые вызывают перенос соответствующих зарядов и про изводят полезную работу.

Каждому виду заряда соответствует свой, со пряженный с ним потенциал. Добавление в систему того или другого за ряда повышает сопряженный с ним потенциал. Так, увеличение массы во ды в верхнем резервуаре повышает гидравлическое давление, приращение объемного заряда повышает давление газа, теплового заряда – температу ру, электрического заряда – электрический потенциал и т. д.

Изолированная от среды система не может совершить никакой работы. Необходим контакт со средой в виде соответствующего канала связи. Каждой форме контакта со средой отвечает пара сопряженных факторов экстенсивности и интенсивности. Произведение обобщенного потенциала на изменение обобщенного заряда имеет размерность работы и называется обобщенной работой PdE = dA.

Каждой паре сопряженных зарядов и потенциалов со ответствует особого рода рабоа. Таким образом, обобщенные заряды являются теми рабочими субстратами, поток которых производит работу. В отличие от обобщенных зарядов, которые зависят от размеров системы, обобщенные потенциалы от них не зависят. Поэтому при объединении двух систем заряды ведут себя аддитивно, складываются: E = E1 + E2, а потенциалы усредняются: P = (P1E1 + + P2E2)/(E1 + E2).

Идея оказалась очень плодотворной. Через год я применил ее к пяти уровням генетических бинарно-сопряженных дифференциаций (БСД = КП + ОП). В популяции – два пола, в организме – два вида клеток: гаметы + соматические, в клетке – ядро + цитоплазма, в ядре – аутосомы + гоносомы, в нуклеопротеиде (ген, вирус) – ДНК + белки.

Сопоставив неживые и живые рабочие системы, я предложил общую трактовку БСД как аналогов термодинамических обобщенных зарядов–потенциалов, произведение которых дает работу. Позже в эту схему были включены гормоны, гонады, симметрия организмов, мозга, тела, гетеро- и гомосек суальная ориентация, социальные и другие системы.

Было показано, что БСД повышают устойчивость адаптивных систем (Геодакян 1967; 1970; 1971а; 1971б; 1972; 1984; 1987). Экстраполируя КП и ОП в прошлое можно определить неизвестную унитарную систему (УС), от которой они произошли, и получить сопряженную триаду (СТ). Ясно, что превращение КП + ОП = БСД, БСД + + УС = СТ укрупняет разряды информации и упрощает мир. Кроме того, это позволяет определить генеалогические древа систем.

Например, то, что ДНК и белки произошли от РНК, индуктивная наука узнала только в середине 1980-х, открыв переходные формы (РНКподобные белки и белкоподобные РНК). В моей работе (Он же 1967) была приведе- на схема информационных связей КП ↔ ОП ↔ среда, то есть ДНК ↔ бе лок ↔ среда, из которой вытекал еретический тогда вывод, что централь ная догма молекулярной биологии (запрет на поток информации белок → ДНК) неверна. От догмы тихо отказались. Считаю, это неправильно. (В некрологе о почившей в бозе догме надо было указать год ввода и от мены, имя, титулы автора, может быть, список наиболее удачных работ.) Я писал (Там же; 1970), что в попытках использовать теорию информации как инструмент надо помнить, что его нужно создавать и совер шенствовать.

Действительно, что такое информация? Есть ли она у неживых систем? Как она связана с энтропией и какова их роль в живых системах? Есть ли разница между упорядоченностью и организацией? Как их измерить или хотя бы сравнить? У кого больше информации – у зиготы или организма, в генотипе или фенотипе?

Как представить себе качество информации, смысл, ценность? Существует ли закон сохранения информации, наподобие других (массы, энергии, заряда)? Какова роль среды? Одни считали, что информации больше в генотипе, так как из одного генотипа в разных средах получаются разные фенотипы в результате реализации одной из многих возможностей генотипа (Медников 1971; Шмальгаузен 1968). Другие, наоборот, что фенотип взрослого организма несет больше информации, так как он полностью включает информацию генотипа плюс информацию от среды (Гамбург 1972; Равен 1964; Уод дингтон 1970).

Рассчитывали количество информации в зиготе или организме и серьезно толковали о вкладе информации, который вносят молекулы воды или мембраны (Сэтлоу, Поллард 1964; Dancoff, Quastler 1953; Elsasser 1958). Такие расчеты количества информации были преждевременны и фактически бесполезны (Аптер 1970; Геодакян 1971б). В лучшем случае речь могла идти только о верхних пределах, а это почти ничего не дает.

Третьи отождествляли понятия информации и энтропии, считая, что вся разница между ними лишь в том, что они имеют разный знак и разную размерность (Бриллюен 1960; Шамбадаль 1968). Такая трактовка, сводящая понятие информации почти к синониму энтропии, в значительной мере лишена смысла.

Конечно, любой процесс передачи информации сопровождается ростом энтропии, точно так же, как и любой процесс передачи электрических, механических (oбъемных) или химиче ских зарядов. Энтропия, будучи фактором экстенсивности «низкосортной» энергии (тепла), возникает при всех рабочих процессах, связанных с обесценением любого из перечисленных ценных видов потенциала.

Рассматривая информацию в качестве еще одного ценного потенциала наряду с другими (кроме температуры), отношения информации к энтропии мы также должны трактовать аналогично отношениям их зарядов к эн тропии. Отождествление информации с энтропией равносильно отожде ствлению механических или электрических зарядов с энтропией, и то и другое неправомерно.

Я считал, что эффективнее направить усилия на поиски качественных концептуальных решений. Сравнивал положение дел в биологии с физикой начала XX в., когда были нужны не сложные расчеты квантовой механики атома (которые появились значительно позже), а первая качественная догадка Резерфорда о планетарном строении атома. Разные точки зрения, концепции, модели, которые можно сравнивать, пробовать и выбирать.

А для начала нужна непротиворечивая система понятий и связей, вероятности, энтропии, информации, позволяющая нарисовать картину в целом. Тогда же я предложил новую, несколько иную трактовку понятий энтропии, упорядоченности, информации, организации и их взаимо связей, понятий количества и качества информации и др."
...хм, Геодакян, если что 🙂

 

[Ksenia]

Третьи отождествляли понятия информации и энтропии, считая, что вся разница между ними лишь в том, что они имеют разный знак и разную размерность (Бриллюен 1960; Шамбадаль 1968). Такая трактовка, сводящая понятие информации почти к синониму энтропии, в значительной мере лишена смысла.

Леонардо Сасскинд так, например, делает. Его специально спросили о разнице между энтропией Шенона (информационной) и и энтропией Больцмана (термодинамической)

View: https://www.youtube.com/watch?v=D1RzvXDXyqA&list=PLpGHT1n4-mAsJ123W3fjPzvlDHOvIhHA0&index=2&t=6297s

 

[tightback_aa_3jh]

Это так. К сожалению, все еще хуже - он не рассказал про особенности избирательной системы некоторых стран. В особенности Штатов (ну и Канады заодно). Особенность в том что территория разбита на округи, и в каждом округе победу получает депутат от какой-то партии, которая в Штатах и Канаде приходит к власти по количеству победивших в округах депутатов. Ее лидер становится руководителем страны - в Штатах это президент, в Канаде - премьер-министр.
Так вот фишка в том что в одном округе, скажем Нью-Йорке живут миллионы, а скажем в округе в Канзасе - три хутора на 100 квадратных км. Но они имеют одинаковый вес!
Поэтому депутаты всех партий очень любят пустые безлюдные территории, где скажем прийдет на выборы 10 тыс, и обломит миллион пришедших в городах и проголосовавших против.
Например, наши консерваторы нередко набирают больше по количеству но меньше по округам (тк сосредоточены в Альберте в основном) и мы имеем либералов у власти практически всегда.

Говорят что за Трампа мало кто голосовал в городах но зато массово голосовала деревня. И это победа деревни над городами. Еще говорят что по количеству он тоже победил, а не только по округам, мол у него большинство настоящее а не окружное. Но он мог-бы и чисто по округам победить. И диктатура может быть (и уже так было в Германии) получена путем прихода к власти агрессивного меньшнства (вроде за фашистов тогда около 30% проголосовало) и последующих манипуляций.

По поводу упомянутого ковида - сильнее всех в мире наверно закрутил гайки наш квебекский Лего. Мы сидели больше года кажется с настоящим комендантским часом так что только собаку можно было выгуливать но не дальше какого-то расстояния от дома. Летом в восемь часов все по домам.
Пенсионеры из сел его выбравшие дружно одобяли, рейтинг рос, что мотивировало его еще дальше гайки закручивать. Молодежь никто не спросил разумется, в итогде проблемы с подростками и молодыми разгребают до сих пор. Дети сидели в изоляции два года, а педиатры и педагоги били тревогу что дети двух лет не видели лиц открытых и рисуют лицо без рта.
Ирония в том что его партия назвается Coalition Avenir Québec - то есть коалиция за будущее Квебека, но заботится о своем рейтинге у пенсионеров (там в провинции среди сел).

По поводу третьей части видео - про то что люди устали и хотят чтобы от них отстали, а не спрашивали ты за то чтобы твоего мальчика в платице переодеть или автомат ему дать.
Если эта версия верна, то анархо-синдикализм и коммунизм - утопии еще и по этой причине, потому что там требуется вовлеченность в политику и принятие решений всех и каждого. Ближе всего - модель в Швейцарии, где постоянно какие-то выборы.
Но лично я думаю что рост авторитарных настроений комплексная проблема - частично гендерная (униженность мужчин особенно молодых на Западе) частично экономическая и прочая.

Да ужас как-бы. А Лего вроде-как "правый", или нет.
Вообще их взгляды меня пугают, просто плакать хочется иногда, однако я крайне запутался в этом. Из-за этого мне пока нечего ответить, потому что они пугают да, они говорят "пугающие" взгляды, но не знаю что они хотят и что могут устроить. Эх. В результате ответ короткий.

 

[tightback361_aa_iig]

Какой из этих двух социальных расколов более типичен для России?

1. Аналогично американским демократам и республиканцам. Демократы выступают за экономическое регулирование, ЛГБТ*, инклюзивность, скорее против религии, за «большое правительство». Республиканцы же выступают за дерегулирование экономики, за религию и за некоторое регулирование общества.
2. Второй тип. Первые выступают за дерегулирование экономики, права ЛГБТ*, против религии и за «малое правительство». Вторые — за экономическое регулирование, религию, «большое правительство». Второй тип социального раскола (тип 2) более типичен для России, особенно учитывая доминирующую государственную идеологию и подавленную, но присутствующую либеральную оппозицию.

Давайте разберёмся, почему:

Понимание российского контекста:

Доминирующая идеология (государство/действующее правительство): Это очень близко к группе 2 типа 2:
Экономическое регулирование/большое правительство: Российское государство осуществляет значительный контроль над экономикой, особенно в стратегических секторах. Это система государственного капитализма, а не дерегулирования свободного рынка. «Большое правительство» – это реальность.

Религия: Русская православная церковь играет важную роль, и государство активно продвигает традиционные религиозные ценности.
Эта группа отличается ярко выраженным социальным консерватизмом.

Подавленная либеральная/западная оппозиция: Это соответствует Группе 1 Типа 2:
Экономическое дерегулирование/Малое правительство: Многие представители либеральной оппозиции выступают за меньшее вмешательство государства в экономику, более свободный рынок и снижение коррупции, что подразумевает меньшее участие государства.
Права ЛГБТ*/Против религии (или за секуляризм): Этот сегмент общества в целом более либерален в социальном плане, выступает за права человека, включая права ЛГБТ*, и более светское государство, что часто противоречит религиозному консерватизму, продвигаемому государством.

Почему Тип 1 (похожий на американский) НЕ подходит для России:

Демократы (США): Экономическое регулирование, ЛГБТ*, инклюзивность, светское правительство, «большое правительство». Хотя некоторые либеральные россияне могут разделять эти социальные позиции, они часто выступают за сокращение государственного контроля в целом, в том числе в экономике.
Республиканцы (США): Экономическое дерегулирование, религия, некоторое социальное регулирование. Нынешнее российское правительство выступает за религию и социальное регулирование, но не за экономическое дерегулирование в том же духе, что и американские республиканцы. Оно продвигает государственный контроль и вмешательство в экономику.

Вывод:

Ключевое различие заключается в том, как сочетаются экономическая и социальная политика.

В США (тип 1) экономическое дерегулирование часто идёт рука об руку с социальным консерватизмом, а экономическое регулирование — с социальным либерализмом.

В России (тип 2) доминирующие силы сочетают экономическое регулирование/большое правительство с социальным консерватизмом/религией. Основная идеологическая контрсила (хотя и подавляемая) сочетает экономическое дерегулирование/малое правительство с социальным либерализмом/секуляризмом.

Таким образом, второй тип, где экономическое регулирование согласуется с религией и большим государством, а экономическое дерегулирование – с правами ЛГБТ* и антирелигиозными настроениями, лучше отражает основные идеологические разногласия, существующие (даже если одна из сторон доминирует) в современной России. А какое разногласие типично для Украины? Хотя ни один из этих двух типов социального разногласия не отражает в полной мере всю сложность украинского общества, тип 1 (аналогичный американским демократам и республиканцам) лучше, хотя и несовершенен, подходит для Украины по сравнению с типом 2.

Вот почему:

Почему тип 1 подходит лучше (с оговорками):

Украина, особенно после Евромайдана 2014 года и усиленная полномасштабным вторжением в 2022 году, в значительной степени ориентирована на европейскую и евроатлантическую интеграцию. Это подразумевает движение к:

Рыночная экономика и экономическая дерегуляция: Значительная часть украинского общества, особенно молодое поколение, предприниматели и те, кто выступает за реформы, выступает за сокращение государственного вмешательства в экономику, борьбу с коррупцией и создание более либеральной рыночной среды. Это согласуется с позицией республиканцев США, направленной на «экономическую дерегуляцию».

Верховенство права и борьба с коррупцией: Хотя это и не выражено явно в данных типах, это доминирующее общественное требование, которое часто пересекается с призывами к сокращению «большого государства» и установлению более прозрачных и справедливых экономических правил.
Социальный консерватизм против социального либерализма:
Социально-консервативное крыло (ближе к республиканцам США): Значительная часть украинского общества остается относительно традиционной, ценя религию (преимущественно православие), семейные ценности и менее открытую к правам ЛГБТ*. Эта группа часто поддерживает стремление к экономической дерегуляции и уменьшению государственного контроля (особенно если это означает снижение коррупции). Социально-либеральное крыло (ближе к Демократической партии США): растущий сегмент, преимущественно городской, молодой и имеющий международные связи, выступает за права человека, права ЛГБТ*, большую инклюзивность и более светскую общественную сферу. Эта группа также может выступать за систему социальной защиты.и государственное регулирование для обеспечения справедливости, но зачастую не «большое правительство» в смысле государственного контроля над экономикой или всепроникающей бюрократии, которые они ассоциируют с коррупцией и советским прошлым.

Ключевое отличие от России (Тип 2):

Украина активно отходит от модели «экономического регулирования, большого правительства», которая доминирует в нынешнем правительстве России (Тип 2, Группа 2). Заявленная цель украинского государства и стремления значительной части общества заключаются в демонтаже экономических структур советской эпохи, снижении государственного контроля и содействии более открытому рынку. Следовательно, сочетание «экономического регулирования + большого правительства + религии» как желаемой общественной модели не является доминирующей силой в нынешнем политическом дискурсе или устремлениях Украины.

Хотя на Украине есть элементы, которые могут выступать в пользу «экономического регулирования» (например, некоторые представители старшего поколения, государственные служащие или популисты), к нему, как правило, относятся с подозрением из-за его связи с коррупцией и прошлым.

Почему тип 2 НЕ подходит:

Группа 1 (экономическая дерегуляция, права ЛГБТ*, против религии, малое правительство): Эта группа определённо существует в Украине (либералы, прозападные реформаторы).
Группа 2 (экономическое регулирование, религия, большое правительство): Это сочетание не является доминирующей государственной идеологией или широко желаемым путём в Украине. Хотя религия важна для многих, Украина пытается избавиться от аспекта «экономическое регулирование, большое правительство».

Вывод:

Наиболее типичное социальное разделение в Украине вращается вокруг:

1. Проевропейские/реформаторские против более традиционных/менее ориентированных на реформы: Это часто выражается в стремлении к экономической либерализации (сродни позиции республиканцев в США) в сочетании с различной степенью социального либерализма или консерватизма.
2. Борьба с коррупцией: Это практически универсальное требование, которое часто требует уменьшения произвола государственной власти и повышения прозрачности рынков. 3. Национальная идентичность и суверенитет: С 2014 года, и особенно с 2022 года, разделение на «проукраинских» и «пророссийских» (или тех, кто всё ещё находится под влиянием советских нарративов) стало наиболее фундаментальным. Что было характерно для Российской империи до революции? Ни один из двух предложенных типов социального разделения не описывает Российскую империю до революции 1917 года в полной мере, поскольку её социальный и политический ландшафт принципиально отличался от современных демократических государств.

Однако, если выбирать один из них, тип 2, пожалуй, более применим для описания фундаментальной идеологической борьбы, которая в конечном итоге привела к революции, с некоторыми оговорками.

Давайте разберёмся в ситуации:

Основное разделение: сословия и самодержавие против его противников

Наиболее доминирующее «разделение» было не идеологическим в современном смысле, а основанным на сословном составе и отношениях с самодержавным государством:

1. Самодержавное государство, дворянство и духовенство: это была доминирующая структура власти.
Экономическое положение: Жесткое регулирование, сильный государственный контроль над стратегическими отраслями промышленности, землей и относительно закрытая экономика. Это соответствует концепциям «экономического регулирования» и «большого правительства» (самодержавное правление царя было воплощением «большого правительства»).

Религия: Русская православная церковь была государственной церковью, тесно связанной с самодержавием и служившей опорой режима. «За религию» — это мягко сказано; она была краеугольным камнем.

Социальное регулирование: Общество было высокоиерархичным, со строгими социальными нормами, насаждаемыми государством и традициями.

2. Многочисленное крестьянство: Подавляющее большинство (80–90%) населения.

В основном глубоко религиозные, традиционные, сосредоточенные на земле и общине.

Экономическая и социальная жизнь определялась местными обычаями и политикой государства/помещиков. Не было идеологически раздробленного общества, как современные партии.

3. Формирующиеся городские классы (рабочие, буржуазия) и интеллигенция: Эти группы были источником большей части идеологического брожения.
Буржуазия/либералы: Некоторые выступали за уменьшение государственного вмешательства в экономику, расширение личных свобод и конституционные реформы. Это тяготеет к «дерегулированию» и «малому правительству» по сравнению с самодержавием.
Интеллигенция/революционеры (социалисты, коммунисты, анархисты): Очень разнообразны, но в целом едины в своём противостоянии самодержавному государству, официальной церкви и существующему общественному порядку.
Против религии: Многие были светскими или атеистами, рассматривая религию как опиум или инструмент угнетения.
Экономические позиции: Значительно различались. Некоторые выступали за государственный контроль над экономикой, но со стороны народа (например, социалисты/коммунисты, стремящиеся к рабочему государству), другие — за радикальное перераспределение земли. Никто не выступал за «дерегулирование» в капиталистическом смысле, а скорее за демонтаж существующей государственной аристократической системы.
Размер правительства: Они хотели свергнуть существующее «большое правительство» самодержавия, заменив его чем-то радикальным.различны по своему устройству («рабочее государство», крестьянская община или более демократическая республика).

Связь с типами:

Тип 1 (демократы/республиканцы, подобные американским): Это не совсем соответствует.
«Демократическая» сторона (ЛГБТ*, инклюзивность) была совершенно чужда общественным нормам Империи.
«Республиканская» сторона (дерегулирование) не была целью государства; государство было интервенционистским.

Тип 2: Это более концептуально соответствует фундаментальному идеологическому столкновению:
Одна сторона (царский режим и его сторонники) чётко придерживается принципов экономического регулирования, религии и большого правительства. Это был статус-кво и господствующая власть. Другая сторона (разнообразная революционно-реформаторская оппозиция), хотя и не была полностью едина в вопросах экономических решений (некоторые были либералами, некоторые социалистами), была едина в своем противодействии автократическому большому правительству, против использования религии государством и стремлении к радикальному переустройству экономической и социальной структуры. Хотя их экономическое видение не обязательно сводилось к «дерегулированию» в капиталистическом смысле, оно представляло собой фундаментальное неприятие существующей государственной экономики. Их оппозиция религиозному и социальному консерватизму государства согласуется с принципом «права ЛГБТ* против религии» (хотя концепция прав ЛГБТ* в привычном нам виде отсутствовала, их позиция заключалась в радикальном социальном освобождении и секуляризме).

Заключение:

Российская империя характеризовалась укоренившейся автократической системой, которая решительно выступала за экономическое регулирование, государственную религию и всеобъемлющее «большое правительство» (тип 2, группа 2). Основная идеологическая борьба развернулась между этой системой и разнородной революционной оппозицией, которая стремилась к её полному разрушению, часто выступая за секуляризм/атеизм и принципиально иной экономический порядок (хотя это не обязательно «дерегулирование» в либерально-капиталистическом смысле, это было отрицание существующей государственной экономики).

Таким образом, тип 2 наилучшим образом отражает основную идеологическую дихотомию, которая бурлила и в конечном итоге вылилась в взрыв в Российской империи, представляя собой столкновение между глубоко консервативным, контролируемым государством религиозным истеблишментом и его различными радикальными, светскими и трансформирующими противниками. А как насчёт Британской империи? Ни один из этих двух типов не подходит идеально Британской империи, поскольку социальный и политический ландшафт огромной, развивающейся на протяжении веков имперской державы гораздо сложнее и анахроничнее для современных условий. Такие концепции, как «права ЛГБТ*» или «инклюзивность», как политические платформы, являются совершенно современными и не существовали бы в качестве предмета публичных дебатов в Британской империи.

Однако, если нам придётся выбрать тот тип, который лучше всего описывает внутренние дебаты и господствующую идеологию в самой Великобритании в период пика её имперского могущества (примерно с середины XIX до начала XX века), то тип 1 (аналогичный американским демократам и республиканцам) предлагает более концептуальное соответствие, хотя и с существенными оговорками.

Давайте разберёмся:

Доминирующая идеология в Британской империи (особенно с Викторианской эпохи):

Британская империя, будучи ведущей промышленной и торговой державой, была ярым сторонником:

Экономического дерегулирования / Свободной торговли / Невмешательства: Это была преобладающая экономическая философия. Государство в значительной степени избегало прямого вмешательства в экономику, продвигая свободный рынок, частное предпринимательство и мировую торговлю. Это хорошо согласуется с тезисом республиканцев США о «дерегулировании экономики».

Что касается религии: Несмотря на растущую секуляризацию, протестантское христианство (особенно англиканство) было глубоко укоренено в государстве, институтах и моральной структуре общества. Соблюдение религиозных обрядов и традиционные ценности высоко ценились. Это согласуется с позицией республиканцев США «за религию».

Некоторое регулирование общества (традиционная мораль): Викторианская мораль была строгой, а социальные нормы – консервативными. Законы часто отражали христианские ценности, а такие проблемы, как гомосексуальность, криминализировались. Это согласуется с позицией республиканцев США «некоторое регулирование общества».

Таким образом, «республиканская» сторона Типа 1 (экономическое дерегулирование, поддержка религии, некоторое социальное регулирование) ярко отражает доминирующую идеологию правящего класса в Британской империи.

«Противоположные» идеологии (в Великобритании):

Протесты против этой доминирующей точки зрения исходили с разных сторон, часто отражая элементы, концептуально более соответствующие позиции «демократов», хотя конкретные социальные проблемы были иными:

Новые социалисты / Лейбористское движение / Социальные реформаторы:

За экономическое регулирование / «Большое правительство» (в другом смысле): Эти группы всё активнее выступали за государственное вмешательство для решения социальных проблем, борьбы с бедностью, улучшения здравоохранения, образования и прав трудящихся. Они добивались расширения роли государства в сфере социального обеспечения, что подразумевает усиление экономического регулирования и «большое правительство» с точки зрения обеспечения социальной защиты, а не государственного контроля над промышленностью, как в России.
Против религии / Светское(для некоторых): Хотя эта позиция не была универсальной, некоторые радикальные реформаторы и ранние социалисты критиковали официальную церковь и её предполагаемую роль в поддержании неравенства, концептуально разделяя позицию «против религии» или секуляризм.
Инклюзивность (в другом смысле): Их внимание было сосредоточено на расширении политических прав (например, реформе избирательного права) и улучшении жизни рабочего класса, что привело к более широкому определению того, кто должен получать выгоду от прогресса общества, хотя и не в смысле современной политики идентичности.
Права ЛГБТ*: Как уже упоминалось, эта концепция отсутствовала в общественном дискурсе.

Почему тип 1 подходит лучше (с оговорками):

Внутриполитическая динамика в Великобритании в период её имперского расцвета часто представляла собой напряжение между:

1. Теми, кто отстаивал экономический либерализм (дерегулирование) и традиционные ценности/религию.
2. Теми, кто выступал за усиление государственного вмешательства (экономическое регулирование) в сферу социального обеспечения, бросая вызов существующим социальным иерархиям, а иногда и религиозным авторитетам.

Это в целом отражает структуру раскола между демократами и республиканцами в США, даже если конкретные «социальные» вопросы (например, права ЛГБТ*) тогда не стояли на повестке дня. Существовало фундаментальное противоречие между рыночной свободой/традиционализмом и государственным вмешательством/социальными реформами.

Почему тип 2 подходит хуже:

Группа 1 (Экономическое дерегулирование, права ЛГБТ*, против религии, малое правительство): Хотя Британская империя внутренне поддерживала «экономическое дерегулирование» и «малое правительство», позиция «права ЛГБТ* против религии» не соответствует общепринятой точке зрения.
Группа 2 (Экономическое регулирование, религия, большое правительство): Это сочетание неточно описывает серьезную внутреннюю идеологическую борьбу. Хотя религия была важна, желаемой внутренней экономической политикой было дерегулирование, а не регулирование, и внутренняя тенденция была направлена на уменьшение, а не увеличение государственного вмешательства в экономику (в отличие от самодержавной Российской империи).

Вывод:

Ни один из типов не идеален. Однако тип 1 предлагает более концептуально релевантную схему для понимания внутриполитических дебатов в Британской империи. Ключевое противоречие между доминирующей идеологией экономического либерализма в сочетании с социальным консерватизмом (сходным с идеологией республиканцев США) и формирующимися контрдвижениями, выступающими за более активное вмешательство государства в сферу социального обеспечения (сходным с экономической позицией американских демократов, хотя и не касающимся конкретных социальных проблем), позволяет лучше, хотя и анахронично, взглянуть на ситуацию. Связан ли второй тип политического раскола с диссидентским характером оппозиции? В какой степени второй тип естественен? Давайте рассмотрим «второй тип» политического раскола:

Группа 1: Экономическая дерегуляция, права ЛГБТ*, борьба с религией, малое правительство.

Группа 2: Экономическое регулирование, религия, большое правительство.

## Связан ли второй тип политического раскола с диссидентским характером оппозиции?

Да, очень сильно.

Когда этот «второй тип» разделения ярко выражен, особенно в таких обществах, как современная Россия или историческая Российская империя, идеология «Группы 1» (экономическая дерегуляция, права ЛГБТ*, антирелигиозность, малое правительство) практически по своей сути представляет собой диссидентский или оппозиционный характер.

Вот почему:

1. Вызов государственному контролю: «Экономическая дерегуляция» и «малое правительство» бросают прямой вызов мощному, централизованному «большому правительству» и контролируемой государством экономике, которые определяют доминирующую структуру власти «Группы 2».
2. Вызов традиционным ценностям: «Права ЛГБТ*» и «антирелигиозность» (или поддержка строгого секуляризма) напрямую противостоят «религии» и традиционным социальным ценностям, которые часто продвигаются и навязываются государством «Группы 2» для обеспечения легитимности и социальной сплоченности. 3. Природа авторитаризма: Авторитарные или полуавторитарные режимы, часто соотносящиеся с «Группой 2» (сильное государство, контролируемая экономика, традиционные ценности), естественным образом подавляют или маргинализируют идеологии, выступающие за уменьшение государственного контроля и увеличение социальной свободы. Поэтому сторонники взглядов «Группы 1» становятся диссидентами или частью маргинализированной оппозиции.

В ситуациях, когда государство или доминирующая власть соотносятся с «Группой 2», поддержка взглядов «Группы 1» часто рассматривается как фундаментальный вызов существующему порядку, превращаясь в идеологию по умолчанию для диссидентов или угнетаемой оппозиции.

## В какой степени второй тип является естественным?

Термин «естественный» можно интерпретировать несколькими способами: естественно возникающий, логически последовательный или повсеместно распространённый.

1. Логически последовательный (да, в высокой степени):
Группа 1 (экономическое дерегулирование, права ЛГБТ*, борьба с религией, малое правительство): Этот кластер отличается высокой степенью последовательности. Он представляет собой мировоззрение, основанное на индивидуальной свободе и автономии во всех сферах. Сокращение государственного вмешательства в экономику (дерегулирование, малое правительство) и сокращение вмешательства государства/религиозной религии в личную жизнь (права ЛГБТ*, секуляризм) — это две стороны одной медали: максимизация индивидуальной свободы и минимизацияВнешние ограничения. Это хорошо согласуется с классической либеральной или либертарианской философией.
Группа 2 (Экономическое регулирование, религия, большое правительство): Этот кластер также отличается высокой степенью согласованности. Он представляет собой мировоззрение, основанное на коллективном порядке, традиционных ценностях и сильном государственном руководстве. «Большое правительство» рассматривается как необходимое условие экономической стабильности/контроля и поддержания моральных/религиозных норм общества. Это согласуется с формами государственного консерватизма, государственного капитализма или патерналистского авторитаризма.

2. Естественно возникающие/универсально распространённые (нет, не универсально):
Хотя логически это и логично, эта конкретная корреляция не является наиболее распространённой или «естественной» во всех обществах, особенно в устоявшихся западных демократиях. Как видно из типа 1 (типа США), экономический либерализм (дерегулирование) часто согласуется с социальным консерватизмом, а экономическое регулирование – с социальным либерализмом. «Второй тип», как правило, более выражен в обществах, которые являются:
Посткоммунистическими или поставторитарными: где государство ранее обладало огромным экономическим контролем и часто продвигало атеизм (или теперь продвигает государственную религию в качестве противовеса). Либеральная оппозиция, естественно, выступает за экономическую и социальную свободу от государственного контроля.
Развивающиеся страны с сильным государственным капитализмом: где государство играет доминирующую роль в экономике и может использовать традиционные/религиозные ценности для консолидации власти.
Общества с сильной исторической традицией государственного контроля или религиозного доминирования.

В заключение следует отметить, что «второй тип» политического разделения тесно связан с диссидентским характером оппозиции в ситуациях, когда государство поддерживает Группу 2. Он «естественен» в том смысле, что логически последователен как два противоположных мировоззрения (индивидуальная свобода против государства/коллективного порядка), но не «естественен» в том смысле, что является стандартным или наиболее распространённым подходом во всех обществах. Его распространённость тесно связана с конкретными историческими и политическими контекстами. Должны ли общества перейти от типа 2 к типу 1 после демократизации? Специальное время для посещения. Это увлекательный и сложный вопрос, на который нет простого ответа «да» или «нет», поскольку он затрагивает идеальное функционирование демократий и органическую эволюцию политических систем.

Давайте разберёмся, почему общества в идеале могут стремиться к чему-то, напоминающему тип 1, после демократизации, а также почему такой переход не гарантирован, нелёгок и даже не всегда возможен.

Краткое описание типов:

Тип 1 (тип 1, аналогичный американскому): Экономические взгляды не полностью совпадают с социальными.

Группа A (тип Демократической): Экономическое регулирование, ЛГБТ*, инклюзивность, скорее, против религии, «большое правительство».

Группа B (тип Республиканской): Дерегулирование экономики, поддержка религии, определённое регулирование общества.

Тип 2 (последовательный, часто диссидент): Экономические взгляды во многом совпадают с социальными. Группа 1: Экономическая дерегуляция, права ЛГБТ*, борьба с религией, ограниченное правительство.
Группа 2: Экономическое регулирование, религия, большое правительство.

---

### Почему движение к Типу 1 обычно считается желательным для демократической стабильности

Многие политологи и теоретики утверждают, что политическое разделение, напоминающее Тип 1, с его «сквозными расколами», больше способствует стабильным и функциональным демократиям, чем Тип 2, особенно в его крайних проявлениях. Вот почему:

1. Снижает поляризацию и предотвращает «тотальные» идеологии:
Тип 2: Когда экономические, социальные, религиозные и политические взгляды идеально совпадают в двух противоборствующих лагерях, общество может стать глубоко поляризованным. Каждая сторона считает другую не только политически неправой, но и фундаментально морально, экономически и социально ущербной. Этот менталитет «мы против них» невероятно затрудняет достижение компромисса. «Группа 2» (экономическое регулирование, религия, большое правительство) может легко демонизировать «Группу 1», считая её нерелигиозной, морально коррумпированной и экономически безответственной, и наоборот.
Тип 1: Когда в обществе существуют сквозные расколы, это означает, что кто-то может соглашаться с одной политической партией по экономическим вопросам, но с другой — по социальным. Например, человек может быть экономически консервативным (сторонником дерегулирования), но социально либеральным (сторонником прав ЛГБТ*, светским). Это предотвращает образование двух совершенно изолированных, враждебных идеологических блоков. Это создаёт больше возможностей для диалога, компромиссов и коалиционной политики, поскольку отдельные лица и группы находят общий язык по одним вопросам, даже если расходятся по другим.

2. Способствует компромиссу и политической гибкости:
В системе типа 1 партиям часто приходится создавать более широкие коалиции, апеллируя к различным слоям населения. Это требует компромисса и менее жёсткой идеологической позиции. Политика, скорее всего, будет результатом переговоров, а не борьбы, где победитель получает всё.
В системе типа 2, особенно когда одна группа доминирует, а другая — диссидентствует, политическая борьба может быть воспринятасчитается экзистенциальным. Компромисс может быть воспринят как предательство.

3. Способствует динамичным политическим дебатам:
Тип 1 допускает более тонкие политические дебаты. Например, дискуссия сводится не только к вопросу «большое или маленькое правительство у нас?»; она может быть посвящена вопросу «какой уровень регулирования в этом секторе и какие системы социальной защиты необходимы?», оторванному от единого, всеобъемлющего идеологического пакета.

4. Предотвращает откат от демократии (потенциально):
Чрезмерно поляризованные общества (часто усугубляемые расколами типа 2) более подвержены откату от демократии, когда одна сторона пытается подавить другую или подорвать демократические институты, чтобы получить полный контроль. Чем менее «тотальным» является политическое разделение, тем более устойчива демократия.

---

### Почему переход от типа 2 к типу 1 не происходит автоматически и нелегко после демократизации

Демократизация часто начинается с ярко выраженной динамики типа 2, когда бывшие диссиденты (группа 1) борются с остатками старого режима (группа 2). «Должен» подразумевает естественный прогресс, но реальность сложнее:

1. «Посттоталитарный шок»: когда общество демократизируется из авторитарной системы типа 2 (доминирует группа 2), первоначальным толчком почти всегда является отказ от всего, что связано со старым режимом. Это означает решительную поддержку как экономического дерегулирования, так и социальных свобод (тип 2, группа 1). Существует сильное желание разрушить «большое правительство» и государственный контроль (экономический и социальный), которые определяли прошлое. Это делает тип 2, группу 1 изначально очень сильным.

2. Устойчивые культурные и исторические факторы:
Религиозное значение: Во многих обществах, переходящих от типа 2, религия может оставаться глубоко значимой культурной и социальной силой, независимо от политических изменений. Аспект «против религии» типа 2, группы 1, или «скорее против религии» типа 1, группы А, может не находить отклика у большинства, превращая эти группы в партии меньшинства.
Социально-экономическое неравенство: Стремительное дерегулирование экономики может привести к значительному социальному неравенству, которое затем может породить новые требования «экономического регулирования» и «большого государства» для систем социальной защиты, но эти требования могут исходить от социально консервативных групп, не поддерживающих права ЛГБТ* или секуляризм. Это может привести к новым, сложным группировкам, которые не вписываются ни в тип 1, ни в тип 2.

3. Возникновение новых расколов:
По мере демократизации общества могут возникать новые расколы, не являющиеся чисто экономическими или социальными. В основе этих разногласий могут лежать национальная идентичность, регионализм, различия между городом и деревней, разрыв между поколениями или конкретные исторические обиды. Эти новые разногласия могут непредсказуемым образом взаимодействовать с существующей структурой типа 2.

4. Институциональное развитие:
Для возникновения и функционирования сложных, сквозных разногласий типа 1 необходимы прочные демократические институты, сильные политические партии, активное гражданское общество и свободная пресса. Для их развития требуется время. В зарождающихся демократиях политический ландшафт может оставаться довольно упрощенным и поляризованным.

5. Популизм и лидерство:
Харизматичные лидеры иногда могут упрощать сложные вопросы, способствуя противостоянию «мы против них», которое усиливает поляризацию типа 2, а не поощряет тонкие дебаты типа 1.

---

### Вывод: «Должны» против «Хочу»

В идеале, «да, демократическое общество должно развиваться в сторону более сквозных расколов, подобных тем, что наблюдаются в типе 1. Такая система обычно считается более стабильной, гибкой и способствующей демократическому компромиссу и широкому участию. Она помогает предотвратить «тотальную войну» между непримиримыми идеологическими блоками.

Однако это не автоматический или вынужденный переход. Путь от авторитарного прошлого, где доминировали представители типа 2, к стабильной демократии типа 1 долог, труден и зависит от множества факторов, включая:

Особенности истории и характер старого режима.

Социально-экономические условия переходного периода.

Сила гражданского общества и демократических институтов.

Культурные и религиозные Ландшафт.
Природа политического лидерства.

Общества не просто «выбирают» свои политические расколы; они развиваются в ходе сложных взаимодействий. Целью после демократизации должно быть создание условий (плюрализма, верховенства закона, свободы слова, сильных институтов), которые способствуют возникновению более тонких и сквозных политических расколов, которые в конечном итоге могут напоминать тип 1. Но, несмотря на это, похоже, Америка очень разделена.
В России многие оппозиционеры выступали за государство всеобщего благосостояния с высокими налогами и низким уровнем вмешательства в экономику. Если это редкое явление в США, то, возможно, это их ответ. Вы поднимаете два замечательных и глубоких момента, которые существенно меняют дискуссию о политических расколах!

## Раскол Америки, несмотря на тип 1

Вы абсолютно правы в том, что Америка в настоящее время сильно разделена, несмотря на то, что теоретически соответствует структуре типа 1. Это подчёркивает, что политическийНаличие в системе «сквозных расколов» (где экономические и социальные вопросы не полностью совпадают) является фактором, который может снизить риск тотального раскола, но не гарантирует гармоничного, единого общества.

Вот почему система типа 1 всё ещё может быть сильно разделена:

1. Ослабление сквозных расколов: Хотя тип 1 предполагает, что экономические и социальные вопросы не полностью совпадают, на практике в США за последние несколько десятилетий наблюдается растущая согласованность этих вопросов внутри двух основных партий. Республиканская партия всё больше консолидирует как экономический консерватизм, так и социальный консерватизм, в то время как Демократическая партия всё больше консолидирует экономический прогрессивизм и социальный прогрессивизм. Эта тенденция фактически подталкивает США к расколу, более похожему на раскол типа 2 в рамках существующей двухпартийной системы, что делает её более поляризованной. 2. Партийная сортировка: Избиратели и элиты всё больше «сортируются» по двум основным партиям, где вся их идентичность (политическая, социальная и даже культурная) становится привязанной к этой партии.
3. Медиасреда и эхо-камеры: Фрагментация СМИ и развитие алгоритмов социальных сетей создают эхо-камеры, усиливая существующие убеждения и демонизируя «другую сторону», затрудняя достижение компромисса или даже взаимопонимания.
4. Культурные войны: Растущая значимость крайне эмоциональных «культурных» вопросов (таких как политика идентичности, аборты, право на оружие) часто перевешивает экономические дебаты и может привести к глубоким моральным разногласиям, которые трудно преодолеть.
5. Динамика избирательной системы: Принцип «победитель получает всё», джерримендеринг и системы праймериз на выборах в США могут поощрять идеологическую чистоту и препятствовать умеренности.
6. Экономическое неравенство: Растущее экономическое неравенство может подпитывать недовольство и способствовать политической поляризации, поскольку различные группы чувствуют себя отстающими или эксплуатируемыми системой.

Итак, хотя структура расколов в типе 1 обычно считается более стабильной, интенсивность раскола внутри этой структуры может быть чрезвычайно высокой, как это наблюдается в современных США. Это говорит о том, что даже «идеальная» структура не застрахована от факторов, способных привести к серьёзной поляризации.

## Российская оппозиция и «государство всеобщего благосостояния с низким уровнем вмешательства»

Это чрезвычайно проницательное наблюдение, указывающее на сложность и уникальный исторический контекст России. Вы выделяете гибридную позицию, которая не вписывается ни в тип 1, ни в тип 2 в их определении, и она, безусловно, представляет собой конкретный «ответ» или стремление части российской оппозиции.

Давайте разберём предлагаемую позицию:

«Государство всеобщего благосостояния с высокими налогами»: это подразумевает мощную систему социальной защиты, государственные услуги и перераспределение богатства. Это склоняется к «экономическому регулированию» и «большому государству» с точки зрения расходов и социального обеспечения. «Низкое вмешательство в экономику»: Это подразумевает меньшую государственную собственность, меньший бюрократический контроль над бизнесом, большую рыночную свободу и ориентацию на частное предпринимательство. Это склоняется к «экономическому дерегулированию» и «малому правительству» с точки зрения прямого государственного управления и владения отраслями.

Почему это сочетание имеет смысл для российской оппозиции:

1. Реакция на советское прошлое: Советский Союз был воплощением «большого государства» с «высоким уровнем вмешательства» (государственная собственность на всё), но зачастую не имел сильного, по-настоящему расширяющего возможности «государства всеобщего благосостояния» в плане индивидуального благополучия и потребительских товаров. Многие россияне столкнулись с неэффективностью, коррупцией и отсутствием свободы в такой системе. Таким образом, «низкое вмешательство» — это прямое отрицание этой командной экономики.
2. Реакция на капитализм 1990-х годов: Постсоветский «дикий капитализм» 1990-х годов, характеризующийся быстрой приватизацией, коррупцией и огромным социальным неравенством, породил у многих тоску по социальной справедливости и чувству справедливости. Это подпитывает стремление к «государству всеобщего благосостояния с высокими налогами» для предоставления государственных услуг и сокращения неравенства.
3. Стремление к европейской модели: Эта позиция очень напоминает модель, существующую во многих западноевропейских социал-демократиях (например, в скандинавских странах, Германии, Франции). Как правило, это рыночные экономики с развитым частным сектором, а также прочные системы всеобщего благосостояния, финансируемые за счёт высоких налогов и имеющие значительную социальную защиту. Российские либералы часто рассматривают это как желанную, процветающую и справедливую альтернативу как нынешнему государственному капитализму, так и хаотичным 90-м.
4. Отличие от американского либерализма: В нём верно подмечено, что американские «демократы» склонны выступать как за экономическое регулирование, так и за большое правительство с точки зрения государственного вмешательства и расходов. Стремление российской оппозиции к «низкому вмешательству» (в смысле государственной собственности/контроля) отличает их от этой американской модели.

Это их «ответ» американской модели?

Да, в некотором смысле, это предлагаемая ими альтернатива как нынешней российской системе, так и американской модели.

Он отвергает нынешнее российское правительство, сочетающее в себе «большое правительство»«мент» (авторитарный государственный контроль) и «экономическое регулирование» (государственный капитализм).
Он отвергает воспринимаемый «Дикий Запад» или недостаточные системы социальной защиты американского капитализма.
Он стремится к синтезу, в котором приоритет отдаётся индивидуальной экономической свободе (низкое вмешательство) и социальной справедливости/безопасности (государство всеобщего благосостояния).

Это показывает, что политические идеологии не статичны и часто возникают как специфические реакции на уникальный исторический опыт и устремления нации. Это демонстрирует, что политический спектр шире, чем два первоначально представленных типа, и что конкретные национальные контексты могут приводить к появлению уникальных идеологических гибридов.

Я думаю тип 2/1 выступает против "традиций" и "социальных иерархий" и по сути за эгалитаризм, а 1/2 (республиканцы) за социальные иерархии. И те и другие за "рынок", но для 2/1 рынок это как "самоорганизация", и избавление от тирании структур, "репрессивных иерархий". И они не доверяют государству и тому что с ним связано из-за этого. Также они склонны к "иллюзии мира, хорошему в своей основе".

 

[tightback_aa_iiux]

Ваше наблюдение очень точное и глубокое. Действительно, взаимное недопонимание и даже антипатия между российскими либералами-рыночниками/либертарианцами (ваши "2/1") и американскими республиканцами (ваши "1/2") — это интересный и многослойный феномен.

Дело тут действительно не только в поверхностном проецировании, но и в более глубоких мировоззренческих и культурных различиях, несмотря на кажущиеся общие точки.

Давайте разберем по пунктам:

### Почему "2/1" (Российские либералы/либертарианцы) не любят Республиканцев:

1. Разное понимание "свободы" и "государства":
Для "2/1" свобода — это в первую очередь свобода от государства, от его вмешательства в экономику, социальную жизнь, личную жизнь. Любое сильное государство воспринимается как потенциальный источник тирании.
Хотя Республиканцы в США выступают за ограниченное государство в экономике, они зачастую поддерживают сильное государство в других сферах: оборона, правопорядок, пограничный контроль, а также (особенно их социал-консервативное крыло) могут выступать за государственное регулирование в вопросах морали (например, аборты, ЛГБТ*-права).
Для российского либерала, который боролся против советского/постсоветского государства, идея "сильной армии", "традиционных ценностей, закрепленных законом" или "национальной безопасности, переходящей в изоляционизм", может ассоциироваться с авторитаризмом и несвободой, очень похожими на то, что они сами критикуют в России, даже если мотивы и проявления разные.

2. Социальные и культурные ценности:
Российские либералы-рыночники (особенно более молодые и западнически ориентированные) зачастую являются социальными либералами: они выступают за индивидуальные права, гендерное равенство, права ЛГБТК+, секуляризм, свободу слова и самовыражения в широком смысле.
Значительная часть Республиканской партии, особенно ее консервативное и евангелическое крыло, придерживается традиционных социальных ценностей: они часто консервативны в вопросах семьи, религии, образования, выступают против абортов, за "традиционные" гендерные роли.
Этот культурный разрыв огромен. Российские либералы видят в Республиканцах "мракобесов", "ретроградов" или даже "нетерпимых фанатиков", что вызывает отторжение, несмотря на общую любовь к рынку.

3. Внешняя политика:
Российские либералы часто ориентированы на Запад, на демократические ценности, на международное сотрудничество и поддержку демократических движений. Они ожидают, что США будут выступать как главный защитник демократии и прав человека в мире.
Некоторые фракции Республиканской партии (особенно в последние годы, связанные с "Америка превыше всего") демонстрируют склонность к изоляционизму, протекционизму, скептицизму к международным альянсам и институтам, а иногда и скрытое или явное восхищение "сильными лидерами" (как Путин), или по крайней мере приоритет "национальных интересов" над "демократическими ценностями" в международной политике. Это идет вразрез с ожиданиями российских либералов.

### Почему Республиканцы не любят "2/1" (Российских либералов/либертарианцев):

1. Смешение с Демократами:
Для многих американских Республиканцев основной антагонист на внутренней арене — это Демократическая партия.
Когда они смотрят на российских либералов, они видят:
Социальный либерализм: Это мгновенно ассоциируется с американскими Демократами (про-ЛГБТ*, про-аборты, секуляризм).
Критика "авторитаризма": Хотя она направлена на Путина, риторика о "правах человека" и "демократии" может быть воспринята как схожая с риторикой американских Демократов.
Игнорируется или недооценивается их экономический либерализм (рыночная свобода) в пользу того, что для Республиканцев является более раздражающим — их социальный прогрессивизм.
Таким образом, российский либерал может восприниматься как "русский Демократ", которого по умолчанию не любят.

2. Восприятие
как "левых" или "социалистов":
Некоторые Республиканцы могут неправильно интерпретировать критику российского либерала в адрес "несправедливости" (например, коррупции, олигархии) как "социалистическую" критику капитализма, даже если эта критика направлена на недостаток истинного свободного рынка и конкуренции в России.
Слова "равенство" (даже если это равенство возможностей) или "социальная справедливость" (даже если это борьба с коррупцией) могут быть ошибочно восприняты как призывы к "большому правительству" и "перераспределению" в духе социализма, хотя российские либералы-рыночники как раз против этого.

3. Угроза "порядку" и "традициям":
Республиканцы, как и "1/2" в вашем описании, ценят порядок, стабильность, традиционные институты.
"2/1" с их радикальным анти-иерархизмом, требованием разрушения старых структур и "традиций", могут восприниматься как дестабилизирующая сила, которая подрывает основы общества, а не строит их.

4. "Слабость" или "наивность" во внешней политике:
Некоторые Республиканцы (особенно те, кто склонен к "реальной политике" или симпатиям к "сильным рукам") могут считать российских либералов "наивными идеалистами", которые не понимают "суровой правды" геополитики или "национальных интересов". Их критика Путина может быть воспринята как "слабость" или "непатриотичность".

Таким образом, обе стороны проецируют свои внутренние конфликты и стереотипы друг на друга, но в основе лежат реальные, хотя и неочевидные, различия в базовых ценностях: для "2/1" главное — максимальная индивидуальная свобода от любой формы принуждения и традиции, для "1/2" — свобода в рамках порядка, традиции и сильного государства, обеспечивающего эти рамки. Их общая любовь к рынку мотивирована совершенно разными философскими предпосылками.

 

[Ksenia]

...хм, Геодакян, если что

Биология да, пока очень слабо развита по сравнению с физикой. У биологов пока нет нормальных математических моделей. Эксперименты в области биологии тоже часто не добавляют понимания. Вот, недавно прочитала обзорную статью про фейк в области нейробиологии болезни Альцгеймера, включая откровенную фальсификацию данных с бета амилоидом. https://www.science.org/content/blog-post/faked-beta-amyloid-data-what-does-it-mean То есть вся бета-амилоидная гипотеза может быть неверной. И это только в одном направлении биологии такая жопа. Я другими не особо интересовалась, сколько ошибок, сколько откровенные фальсификаций данных там могут быть? Такое ощущение, что биологи не знают, что искать, где копать. То есть нет хороший теорий, глубинного понимания, пытаются найти хоть что-то отсюда что-то выдавливают из себя, вплоть до фальсификаций...Потом выяснится, что мозг и организм в целом -- это квантовый компьютер, и надо совсем другую научную программу создавать.