dok34.ru
Moderator
Придержал за локоть, словно проверяя, не свалюсь ли я. Я выдернула руку.
— Все со мной в порядке, не собираюсь я снова падать, будто дурочка какая!
— Надеюсь. — помедлил, явно колеблясь. Потом все же сказал: — Я вел себя неподобающе. Этого больше не повторится.
Что-то промелькнуло в его взгляде. Что-то, что я не успела разобрать. Я вцепилась в дверь, чтобы не дать воли рукам.
— И это все, что вы хотите сказать? — Пришлось произнести это тихо, голос отказывался подчиняться.
— Неважно, что я хотел. Вы сказали более чем достаточно, а я умею слушать.
— Жаль, что не умеете чувствовать.
Дожидаться еще одного его нечитаемого поклона я не стала — шмыгнула в спальню. Очень хотелось шарахнуть дверью со всей дури, так чтобы штукатурка с потолка посыпалась. Вместо этого я прикрыла ее очень аккуратно — так аккуратно, что услышала, как сбежали по лестнице шаги, а потом рявк, от которого даже я подпрыгнула, даром что рявкали на первом этаже.
— Гришин! Что у тебя там⁈
Ответа я не услышала, но после паузы Стрельцов ответил все так же громко и зло:
— Седлай, немедленно!
Куда их понесло на ночь глядя? Я дернулась к окну и остановилась на полушаге
...проблемы гетеро, или проблемы социума?😉
---
как ему доложили, но не рисковал спорить с мужиками, чтобы не лишиться места. А может, и сам наполовину уверен в реальности происходящего.
— На основании чего… — Я осеклась. — А почему ты так уверен, мил человек, что мальчишка котят родил?
— Так как же! — Мужик дернул рубашонку. Мальчик разревелся, мать подхватилась его утешать. — Вон, гляньте, и рубашка в крови, и под рубашкой.
На мой не верящий в чудеса взгляд, все было более чем просто: малыш, гуляя во дворе, — а здесь их выпускали из избы под присмотр детей немногим старше, едва начинали уверенно ходить, — наткнулся на рожающую кошку. Ухватил двух котят, по одной в каждую руку — чудо, что не задушил, и положил к себе на коленки
---
Но как красиво он меня сделал, зараза этакая!
При этой мысли я рассмеялась.
— Глашенька, я сбегаю за нюхательными солями, — встревожилась девушка.
— Не стоит. — Я улыбнулась ей. — Правда не стоит. Я смеюсь над собой. Он прав, а я здорово сглупила.
— Надеюсь, ты не скажешь ему это? Мужчины должны чувствовать себя немного виноватыми, даже если абсолютно правы.
— Не знаю, кто тебя этому научил, но я с ним не согласна. Разве можно делать человека виноватым ни за что? Разве это справедливо?
— Но тогда ими совершенно невозможно будет управлять!
— Если я захочу кем-нибудь управлять, я прикажу оседлать мне лошадь, — ответила я чуть резче, чем следовало бы. — А с людьми я предпочитаю договариваться. Или хочешь, чтобы я попробовала твою идею на тебе самой?
— Она не моя! — На лице Вареньки огромными буквами читалось: «А меня-то за что?» — Но если договориться не получится?
— Если человек в принципе не способен договариваться, то и незачем иметь с ним дело, только и всего. — Я улыбнулась. — И хватит о высоких материях. Пойдем к Герасиму
...за время офлайна набралось 🙂
— Все со мной в порядке, не собираюсь я снова падать, будто дурочка какая!
— Надеюсь. — помедлил, явно колеблясь. Потом все же сказал: — Я вел себя неподобающе. Этого больше не повторится.
Что-то промелькнуло в его взгляде. Что-то, что я не успела разобрать. Я вцепилась в дверь, чтобы не дать воли рукам.
— И это все, что вы хотите сказать? — Пришлось произнести это тихо, голос отказывался подчиняться.
— Неважно, что я хотел. Вы сказали более чем достаточно, а я умею слушать.
— Жаль, что не умеете чувствовать.
Дожидаться еще одного его нечитаемого поклона я не стала — шмыгнула в спальню. Очень хотелось шарахнуть дверью со всей дури, так чтобы штукатурка с потолка посыпалась. Вместо этого я прикрыла ее очень аккуратно — так аккуратно, что услышала, как сбежали по лестнице шаги, а потом рявк, от которого даже я подпрыгнула, даром что рявкали на первом этаже.
— Гришин! Что у тебя там⁈
Ответа я не услышала, но после паузы Стрельцов ответил все так же громко и зло:
— Седлай, немедленно!
Куда их понесло на ночь глядя? Я дернулась к окну и остановилась на полушаге
...проблемы гетеро, или проблемы социума?😉
---
как ему доложили, но не рисковал спорить с мужиками, чтобы не лишиться места. А может, и сам наполовину уверен в реальности происходящего.
— На основании чего… — Я осеклась. — А почему ты так уверен, мил человек, что мальчишка котят родил?
— Так как же! — Мужик дернул рубашонку. Мальчик разревелся, мать подхватилась его утешать. — Вон, гляньте, и рубашка в крови, и под рубашкой.
На мой не верящий в чудеса взгляд, все было более чем просто: малыш, гуляя во дворе, — а здесь их выпускали из избы под присмотр детей немногим старше, едва начинали уверенно ходить, — наткнулся на рожающую кошку. Ухватил двух котят, по одной в каждую руку — чудо, что не задушил, и положил к себе на коленки
---
Но как красиво он меня сделал, зараза этакая!
При этой мысли я рассмеялась.
— Глашенька, я сбегаю за нюхательными солями, — встревожилась девушка.
— Не стоит. — Я улыбнулась ей. — Правда не стоит. Я смеюсь над собой. Он прав, а я здорово сглупила.
— Надеюсь, ты не скажешь ему это? Мужчины должны чувствовать себя немного виноватыми, даже если абсолютно правы.
— Не знаю, кто тебя этому научил, но я с ним не согласна. Разве можно делать человека виноватым ни за что? Разве это справедливо?
— Но тогда ими совершенно невозможно будет управлять!
— Если я захочу кем-нибудь управлять, я прикажу оседлать мне лошадь, — ответила я чуть резче, чем следовало бы. — А с людьми я предпочитаю договариваться. Или хочешь, чтобы я попробовала твою идею на тебе самой?
— Она не моя! — На лице Вареньки огромными буквами читалось: «А меня-то за что?» — Но если договориться не получится?
— Если человек в принципе не способен договариваться, то и незачем иметь с ним дело, только и всего. — Я улыбнулась. — И хватит о высоких материях. Пойдем к Герасиму
...за время офлайна набралось 🙂
