Йеннифэр медленным движением коснулась его запястья, нежно провела пальцами по ладони.– Я тебя обожгла…– Мелочь. Несколько пузырей…– Прости. Знаешь, джинн убрался. Окончательно и бесповоротно.– Ты жалеешь?– Не очень.– Ну и хорошо. Помоги мне встать, пожалуйста.– Погоди, – прошептала она. – А твое желание… Я слышала, чего ты пожелал. Я одурела, просто одурела. Всего я могла ожидать, только… Что тебя заставило так поступить, Геральт? Почему… Почему я?– Не знаешь?Она наклонилась, он почувствовал на лице прикосновение ее волос, пахнущих сиренью и крыжовником, и вдруг понял, что никогда не забудет этого аромата, этого мягкого прикосновения, понял, что никогда уже не сможет сравнить их с другими запахами и другими прикосновениями. Йеннифэр поцеловала его, и он понял, что никогда не пожелает других губ, кроме этих мягких, влажных и сладких от помады. Он вдруг понял, что с этой минуты для него будет существовать только она, ее шея, ее руки и грудки, высвободившиеся из-под черного платья, ее нежная, прохладная кожа, не сравнимая ни с одной из тех, которых он касался. Он видел совсем рядом ее фиалковые глаза, прекраснейшие глаза в мире, глаза, которые, он так этого боялся, станут для него……всем. Он знал это.– Твое желание, – шепнула она, приложив губы к самому его уху. – Не знаю, может ли..
...признание, не словами, а поступком.
Только такое могло сработать для _ форумчанки_, которая обожжена с детства видимым уродством...
Зато работает🙂
Без гарантии, но весьма вероятно.
Поскольку она не дура точно 🙂