Очень часто многие выражали предпочтение женской одежде и косметике. Другие видели свою женскую идентификацию в контексте выполнения женской работы: домохозяйки, секретарши и стюардессы. Некоторые выражали женскую идентичность в связи с замужеством и материнством...» (Raymond, 1994/1979). Не ограничиваясь собственным опытом общения, Реймонд приводит результаты исследования 17 транс* женщин, в котором показано, что они более консервативны в принятии традиционных гендерных ролей и чаще следуют стереотипам феминности, чем цис-женщины. По их мнению, женщина — это прежде всего «хорошая жена, которая может сделать мужчину счастливым», ей «нечего делать в бизнесе, если только с ней что-то не в порядке» и «мужчины должны быть лидерами».Действительно, такой способ мышления часто встречается среди транс* женщин. Однако они думают так не потому, что являются агентами патриархата, призванными поддержать гендерное неравенство. Патриархат обладает эффективными средствами промывания мозгов, которые одинаково хорошо действуют и на «мужчин», и на «женщин», и на трансгендеро_к, и на цисгендеро_к. Единственное, в чём их можно обвинить, — в некритическом восприятии норм, но в том же можно обвинить и большинство цисгендерных женщин. Попытка возложить на транс* женщин большую ответственность за своё поведение только потому, что они когда-то были мужчинами, является проявлением мизогинии.В своей работе С. Стоун возлагает ответственность за то, что трансгендерные люди вынуждены следовать стереотипным ролям, в том числе и на медицинские учреждения. Она пишет, что возможность социализации в выбранной гендерной роли является важным критерием для разрешения на операцию и смену документов15. «Окончательное решение по поводу приемлемости изменения пола делалось персоналом исходя из индивидуального ощущения годности человека к выбранной гендерной роли»