Рэй Брэдбери "Дзен в искусстве написания книг"

[dok34.ru]

"Говорящие крысы по поручению своей хитрой компаньонки - темной колдуньи, ищут на московской почте судьбоносное письмо, направленное таинственному адресату. Крысы смешные, компаньонка их злокозненная, события назревают важные, готовые потрясти существующую где-то параллельно с нами волшебную страну.

С этого начинается повесть-сказка Натальи Овчар «Берегиня. Хроника тайных наблюдений». Берегиня. Хроника тайных наблюдений - Наталья Овчар {id} https://author.today/work/162488

Сказки я люблю. С детства и до своего уже не слишком молодого возраста они влекут и покоряют меня. Конечно, если сказки хорошие, добрые и умные.

По моему авторитетному мнению, они вовсе не праздные выдумки взрослых для того, чтобы заставить своих детей есть манную кашу, а отголоски иных миров. Тех, где в минуты дремы или сосредоточения, а также расслабления, мечутся наши беспокойные и желающие необычного души, где наши восторженные эмоции и судьбоносные поступки чисты, прямы и понятны. Где все четко – добро и зло, правда и кривда. Это следы иных, волшебных реальностей, где мы побывали, побываем или стремимся побывать - влекущие огни неземных городов, бескрайние зеленые поля под ярко-голубым небом и тьма нехоженых океанов, неверный свет далеких звезд, которые становятся близкими. Все чуждое, незнакомое до онемения и вместе с тем знакомое до дрожи. Где живет непознанная и вместе с тем родная, желанная каждым Тайна.

С годами сказки уходят под наши ироничные улыбки. Мы же взрослеем. Мы перестаем ощущать сквозняк из иных пространств. Мы становимся гордые, высокомерные и… дубовые.

Но иногда, в полудреме, в полубодрствовании, или за чашкой ароматного чая, под шелест книжных страниц или пронзительную музыку повеет на нас этот ветер чужих миров, и душа замрет, как когда-то в детстве, в ожидании чего-то странного, не от мира сего. И понесется на волнах радости и предвкушения наш Разум, теперь уже не холодный, жесткий, взрослый, а вневозрастной, изначальный, теплый и податливый, открытый Чуду и Тайне. И томление мятежного духа снова погрузит нас в Сказку.

И это ведь с нами происходит не от инфантилизма и желания впасть в детство, не от наивности и, как говорят, незнания настоящей жизни. У нас за плечами нелегкая, полная выбора и колдобин жизнь. Битые мы, и стрелянные, и сделали в жизни немало, и готовы на амбразуру. Нет в нас сладких соплей и лишней сентиментальности. Но, оглядываясь, понимаешь, что полноценно можно жить только тогда, когда можешь приподняться над суетой и открыть душу даже не миру, а всем мирам.

В общем, сказки - не путать с задолбавшими всех и каждого массовыми фэнтези - я читаю с удовольствием до сих пор. Греют душу и прекрасные сказки Каверина, поражает своей грандиозностью и космической проникновенностью небольшая повесть про Приключения Буратино. Носов с его Знайками и Незнайками вообще вне конкуренции. Где-то ковыляет увечный, интересный только местами, насквозь английский спесивый и высокомерный Гарри Поттер – но мы его тоже от доброты душевной обогреем и приютим.

Все прочитано не раз, притом до сих пор читается, несмотря на возраст. Но ждешь чего-то нового. Иногда пытаешься найти это на просторах Сети. Вот, последнее прочтение – повесть Натальи Овчар.

Честно говоря, живёт во мне некое, может несправедливое, недоверие к женщинам-писательницам. Очень уж часто все их творения сводятся к милому женскому сердцу и бесящему мужчин переливанию из пустого в порожнее - «любит не любит, обнимет, поцелует». Или «мужики сволочи, а я, магиня и выпускница волшебной школы, и так их, и этак, и они у меня в ногах, все такие восхищенные, копошатся, а, а я над ними издеваюсь». Конечно, обычному мужчине такое читать больно, как прием у дантиста, пропившего обезболивающие, а порой просто невозможно.

Но бывают у женщин и вполне приличные книжки. В основном вот в таком жанре – сказок. Только не Магические Академии!

Повесть Натальи мне в целом понравилась. Написана хорошим литературным языком. Присутствует детское и незамутненное ощущение Сказки. Приятные персонажи, кстати, больше удаются животные – такие забавные и строптивые. Что приятно – персонажи наши, русские, Баба Яга на редкость мудра, короли на своем месте, принцы приятны в общении, а алхимики сплошь преступники, балующиеся человеческими жертвами.

Приключения в сказочном царстве держат в напряжении. Описаны сказочные королевства скуповато, но любопытно.

И, главное, при прочтении присутствует такая легкая атмосфера камерности, уюта, потрескивания огня в старом очаге и чашки глинтвейна. Мило, уравновешенно.

Конечно, есть и там ужасы, и кровавые разборки, но тоже какие-то не холодящие кровь, в рамках этой приятной реальности.

Откладываешь книгу. Включаешь Новости. Вот где ужас, холод и хаос. И отчаянье, которое отпихиваешь от себя вполне реальной и обоснованной уверенностью грядущей победы .

А потом возвращаешься в книгу. В уютный закуток, где на стенах пляшут тени и отблески иного мира…"
...автор не видит, например, _ развития_ Гарри, которое нам важно, как и массе других людей, детей. Но в целом он вроде искренний 🙂

 

[dok34.ru]

Автор пьесы «На дне»

, романа «Мать»

и автобиографических повестей «Детство»

, «В людях» и «Мои университеты»

, Максим Горький много лет жил в бедности, снимал углы в ночлежках, работал продавцом, посудомойщиком и помощником сапожника. После революции

его признали «главным пролетарским писателем». В честь Горького назвали Тверскую улицу в Москве, Литературный институт

, а в 1934 году его назначили главой Союза писателей СССР.

«Я был наполнен стихами бабушки»: детские годы​

Максим Горький родился 28 марта 1868 года в Нижнем Новгороде

. Его настоящее имя — Алексей Пешков. Отец будущего писателя, Максим Пешков, был столяром, а мать, Варвара Каширина, происходила из небогатой мещанской семьи. Когда Горькому исполнилось три года, он заболел холерой и заразил отца. Мальчик выздоровел, но Максим Пешков вскоре умер. Мать вышла замуж второй раз, и Горький остался на попечении ее отца Василия Каширина, владельца красильной мастерской. Воспитывали будущего писателя бабушка и дедушка. Василий Каширин научил Горького грамоте по церковным книгам, а Акулина Каширина читала ему сказки и стихи. Позднее писатель вспоминал: «Я был наполнен стихами бабушки, как улей медом; кажется, я и думал в формах ее стихов».
К 1870-м годам дед Максима Горького разорился. Семья переехала в самый бедный район Нижнего Новгорода — Кунавинскую слободу. Чтобы помочь родственникам, будущий писатель с детства пытался заработать и занимался ветошничеством — искал на улицах города вещи и продавал их.
В 1878 году Горький поступил в Слободско-Кунавинское начальное училище. Учился он отлично, от учителей получал награды за хорошие оценки — книги, похвальные листы.
«В школе мне снова стало трудно, ученики высмеивали меня, называя ветошником, нищебродом, а однажды, после ссоры, заявили учителю, что от меня пахнет помойной ямой и нельзя сидеть рядом со мной. <…> Но вот наконец я сдал экзамен в третий класс, получил в награду Евангелие, басни Крылова

в переплете и еще книжку без переплета с непонятным титулом — «Фата-Моргана», дали мне также похвальный лист. <…> Я отнес книги в лавочку, продал их за пятьдесят пять копеек, отдал деньги бабушке, а похвальный лист испортил какими-то надписями и тогда же вручил деду. Он бережно спрятал бумагу, не развернув ее и не заметив моего озорства»
Максим Горький, «Детство»
Из училища Горького исключили. В документах написали: «Курса <…> по бедности не окончил». После этого он был учеником сапожника и чертежника, посудомойщиком на пароходе, помощником иконописца и продавцом в купеческой лавке. С детства Горький много читал, среди его любимых авторов были Стендаль, Оноре де Бальзак и Гюстав Флобер. Интересовался будущий писатель и философией — изучал труды Артура Шопенгауэра и Фридриха Ницше. Свои впечатления от прочитанных книг Горький вносил в личный дневник.

«Я почувствовал себя не на своем месте среди интеллигенции»​

В 1884 году, в 16 лет, Максим Горький отправился в Казань — поступать в местный университет. Но у будущего писателя не было аттестата об образовании, и его не допустили к экзаменам. В повести «Мои университеты» он позднее писал: «Под шум ливня и вздохи ветра я скоро догадался, что университет — фантазия…». Денег на съем жилья у Горького не было. Первое время он жил у знакомых, а затем стал подрабатывать в казанском порту и снимать углы в ночлежках вместе с босяками. В свободное время он сочинял свои первые литературные произведения: заметки, рассказы и стихи.
Спустя несколько месяцев Горький нашел работу в булочной Василия Семенова, где часто собирались народовольцы. Там он познакомился с трудами русских революционеров, а вскоре вступил в один из подпольных кружков марксистов. Горький был агитатором, он проводил просветительские беседы с неграмотными и рабочими. Несмотря на всю активность во время собраний, Горького не воспринимали всерьез.
«Горькому не суждено было ни установить прочные связи с [Николаем — Прим. ред.] Федосеевым, ни познакомиться в то время с Лениным. Друзей в этой среде у Горького не было. <…>. В среде студентов-народников он был не равным им человеком, а лишь «сыном народа», как они называли его между собой: он был для них как бы наглядным доказательством исповедуемой ими «веры в народ». <…> Годы чрезмерной физической работы и напряженность переживаний подорвали его душевные силы. Весь противостоящий ему мир в его буднично-тяжкой обстановке противоречил всем его давним ожиданиям. Неприятие этого чуждого мира испытывалось им со всей глубиной»
Литературовед Илья Груздев, «Горький» (книга из серии «Жизнь замечательных людей»)
1887 год был тяжелым для Максима Горького. Умерла бабушка, у него стали возникать конфликты на работе, ссоры с членами кружка. Горький стрелялся. Ему повезло: он выжил, хотя и попал под церковный суд и был отлучен от церкви. После этого Горький переехал в Нижний Новгород, где стал работать помощником присяжного поверенного. Там же он познакомился с писателем Владимиром Короленко, которому показал свою поэму «Песнь старого дуба». Короленко прочитал произведение и нашел в нем много смысловых и орфографических ошибок. Позднее Горький писал об этом: «Я решил не писать больше ни стихов, ни прозы и действительно все время жизни в Нижнем — почти два года — ничего не писал».
В 1890 году Горький отправился в пешее путешествие и побывал на юге России, посетил города Кавказа

и Крыма. В автобиографии он писал: «Я почувствовал себя не на своем месте среди интеллигенции и ушел путешествовать». На юге Горький много общался с местными жителями, занимался традиционными для них промыслами: ловил рыбу, добывал соль. В пути он писал рассказы и заметки, стихи, в которых подражал Джорджу Байрону.

«Не писать же мне в литературе — Пешков»​

В 1892 году Горький остановился в Тифлисе, где познакомился с революционером Александром Калюжным. Писатель прочитал ему свои произведения, и Калюжин посоветовал Горькому опубликоваться и сам отнес его рассказ «Макар Чудра» в редакцию тифлисской газеты «Кавказ». Произведение опубликовали в сентябре 1892 года под псевдонимом Максим Горький. По словам Калюжина, писатель объяснил это так: «Не писать же мне в литературе — Пешков»."
...жизнь да, богатая на события 🙂