Умирать страшно. Еще страшнее умирать молодым. Но самое страшное - знать свою дату смерти.
Кириллу было всего тридцать три. Он был молод, и он знал свою дату смерти. Не точную дату, а приблизительную. Ему оставалось примерно четыре месяца. Всего лишь ЧЕТЫРЕ месяца. Именно столько отмерил его лечащий врач из онкологического отделения областной больницы. Обмануть костлявую старудр с косой было уже нельзя. Поздно. Время упущено. Опухоль пустила метастазы. Четвертая степень. Диагноз, равнозначный смертному приговору, без права обжалования и отсрочки. Приговор без апелляции.
Он вышел из подъезда, на улице припекало первое по-настоящему яркое весенне солнце. Кирилл снял с головы шапку и бросил её в урну. В этом году шапка больше не понадобится, а следующий год для него уже не наступит. Ему ещё суждено увидеть лето, но осень – уже вряд ли. Капелька воды скатилась с одинокой сосульки, весящей под крышей, и упала Кириллу на голову. На то место, где когда-то вились кудри, а сейчас была блестящая лысина из-за химиотерапии. Кирилл смахнул с головы весеннюю капель, посмотрел, прищурясь, на солнце, улыбнулся и медленно пошел к автобусной остановке. Торопиться было не куда. Раз в неделю по средам необходимо отмечаться в больнице. Показать врачам, что ты ещё жив. Те в свою очередь что-то запишут в медицинской карте, померяют давление, выпишет направление на сдачу анализов, посоветуют пить витамины и почаще гулять на свежем воздухе. Потом медсестра проколет уколы, и ты свободен до следующей среды. И так ещё четыре месяца. Всего лишь четыре месяца. Сегодня как раз была среда.
Почти сразу же, как Кирилл подошел к остановке, подъехал полупустой автобус. В автобусе он плюхнулся на первое свободное место сразу за водителем, достал наушники, включил плеер и уставился в окно. Ехать до больницы было не долго, минут двадцать-тридцать. На следующей остановке в автобус вошла женщина раннего пенсионного возраста с сумкой-тележкой.
- Ну, так и будем сидеть? – услышал над собой Кирилл, сквозь музыку из наушников. – Я к тебе обращаюсь!
Тетка с сумкой-тележкой вальяжно склонилась над Кириллом, всем своим видом показывая, что ей должны уступить место.
- Так вон же, есть свободные места – удивленно ответил Кирилл, снимая наушники и показывая на свободные места в конце автобуса.
- И что мне теперь туда вприпрыжку бежать? Тебя старших уважать не учили? Или ты только хамить умеешь? Что вылупился? Не видишь, мне тяжело, мог бы и уступить.
- Женщина, да с чего вы решили, что мне самому не тяжело? Мне, может быть ещё држе, чем Вам. Тем более, что места-то свободные есть. Полно. Выбирайте любое и садитесь.
- Вот же молодёжь пошла – запричитала женщина, обращаясь уже ко всему автобусу – нет, вы только посмотрите на него! Голову он себе обрил, скинхед проклятый! А то, что мы с фашистами воевали, значит зря. Вот они, фашисты, посреди дня в автобусах ездят и никого не боятся!
- Если вам так нужно моё место, вот, садитесь! – Кирилл вскочил с сиденья и перешел в конец автобуса.
- Ни стыда ни совести. – буркнула женщина с сумкой-тележкой и уселась на освободившееся место.
Кирилл надел наушники и включил музыку на максимальную громкость. На своей остановке он вышел и привычным маршрутом пошел в сторону больницы.
Три недели спустя Кирилл как обычно пришел отметиться в больницу.
- Вот что я Вам скажу, голубчик – лечащий врач Кирилла выглядел весьма смущенно – Ваш случай уникальный. Я проконсультировался и с Москвой, и с Новосибирском, и с профессором Гельманом из Израиля, все только руками разводят. Рационального объяснения этому нет.
- Я не совсем понимаю…
- И я не совсем понимаю. И Гельман не понимает. И никто совсем ничего не понимает. Вот, смотрите, сами полюбуйтесь – врач достал из папки флюорографический снимок и поднес его к окну – мало того, что опухоль без каких-либо причин сократилась почти вдвое, так ещё и метастазы пропали!
- Значит я…
- Ну, конечно, говорить о полном выздоровлении ещё рано. Но, по крайней мере, я могу точно сказать, что шансы у Вас весьма неплохие.
- Да как же такое возможно?
- Видимо, кто-то очень сильно захотел занять Ваше место, и Вы его уступили.
На выходе из больницы Кирилл обратил внимание на чем-то знакомую женщину с сумкой-тележкой, которая ругалась с кем-то из очереди в регистратуру.
