Мне очень нравится одна
статья про конструирование маскулинности геев*.
Во-первых, авторы использовали качественные методы, а значит никаких шкал (которые часто полезны, но редко помогают именно в концептуальном формулировании феномена). Во-вторых, она правда добавляет знание о том, как мужчины-геи* конструируют маскулинность.
Как ни странно, но в исследованиях маскулинности любят концепцию "символического капитала" Бурдье, которая перекочевала в "маскулинный капитал". Это то, что мужчины "получают", когда демонстрируют стереотипно маскулинные черты и поведение. Ну, например, атлетичное тело, демонстрация гетеросексуального поведения.
Отправная точка этой статьи как раз в том, что помещенные в дискурс гегемонной маскулинности, геи*, обеспокоенные тем, чтобы их воспринимали как традиционно маскулинных, могут участвовать в некоторых стереотипно маскулинных формах поведения, чтобы "приобрести" этот самый капитал.
Что авторы узнали в этом исследовании?
1. Как геи*, так и гетеро участники высказали предположение, что мужчины-геи* могут накапливать капитал в традиционно мужских сферах, таких как атлетизм и мускулатура, чтобы "компенсировать" то, что они геи*.
2. Роль в анальном сексе тоже оказалась важной. (Вообще, далеко не все геи* занимаются анальным сексом.) Мужчины-геи* предположили, что именно из-за гетеронормативного сексуального дискурса "быть активом" воспринимается как "маскулинное", а "быть пассивом" - как фемининное. "Пассивность" в сексе позиционируется в противоположность маскулинности из-за своего символического сходства с "ролью женщины" в гетеросексуальном вагинальном сексе.
3. Тем не менее, Бурдье предполагал, что ценность капитала варьируется в разных областях, где он производится и разворачивается. То есть, геи* могут создавать и поддерживать маскулинную идентичность, приемлемую для гетеро культуры, и одновременно управлять альтернативной маскулинностью, которая ценится в гей*-культуре. Например, как заметил один гей*-участник, бывают случаи, когда проявление более фемининного может помочь в привлечении сексуального партнера, который предпочитает мужчин с такими характеристиками.
4. Доминирующий дискурс, создаваемый геями и гетеро участниками, строил маскулинность в иерархическом порядке, позиционируя геев* как "подчиненных" из-за связи между гомосексуальностью и фемининностью. Этот дискурс дает геям две возможности: попытаться улучшить свое положение в гендерном порядке путем поиска капитала в традиционно мужских сферах; или отвергнуть маскулинностью в ее ортодоксальной, гегемонной форме.
5. С одной стороны, гетеро мужчины и женщины отмечали, что т.к. гомосексуальность обычно обозначается в противовес маскулинности, то они не "ожидают" от геев* демонстрации маскулинности. Что означает, в общем-то, если маскулинность не имеет значения, то гомосексуальность не означает ее потерю.
6. С другой стороны, мужчины-геи* отмечали собственную иерархию маскулинностей в среде геев*. Например, т.н. "Jock" (представьте Дэвида Бэтхема) отмечались как наиболее маскулинные, а т.н. "Twink" (представьте молодого Бибера) - как наименее маскулинные. А вот "Bear" (представьте Зака Галифианакиса), например, выглядят очень маскулинно, однако, с точки зрения "капитала", им предоставляется гибкость, в том числе вести себя фемининно. Однако до конца не ясно, как функционирует "маскулинный капитал" в среде геев*.
В общем, самое главное: гей*-маскулинность не всегда рассматривается как единое целое: существует множество возможных маскулинностей среди геев*, так же, как и у гетеросексуальных мужчин.