Часть вторая:
Девушка подошла к ним и молча села. Напротив нее сидел рыжий мальчик. Девушка почувствовала между его ног что-то мягкое и задрожала. Со стороны озера долетел тихий веселый смех и показались рыжие усы. Девушка вскочила на ноги и понеслась вниз по лестнице. Она сорвалась вниз и через несколько минут была уже в машине. Собака и мальчик, как две капли воды похожие друг на друга, поехали вслед за ней. Через несколько минут езды они выехали на площадь и остановились. Первый мужчина вышел из машины и поднял над головой ракету. Ее ударило в цель, и несколько белых молний сверкнуло в ночи, ударилось в автомобиль и разорвалось где-то на стороне. Прилетевшая из космоса музыка стала еще громче. Двое стали читать стихи. Тот, который читал стихи, стал похож на попугая. Второй, который читал стихи, напоминал стрекозу. И они стали друг на друга похожими, точь-в- точь. Захлебываясь от смеха, они разошлись в разные стороны. Музыка стихла, и между двумя мужчинами началась борьба. В ней победил мужчина. Он прижал руки к животу, повернулся к ней спиной и прыгнул в озеро. Проход между озером и берегом был большой и широкий. В нем можно было плавать целый день. На его дне действительно лежало много всяких рыб. Воодушевленные победой, они поплыли к другому берегу, над которым стояла пирамида с телом спящего фараона. Вдоволь налюбовавшись на тела, они снова уселись в машину. Свет погас, и все погрузилось во тьму. Лена долго смотрела в окно, а потом вдруг почувствовала сонливость и отключилась. Несколько минут было тихо. Затем дверца открылась, и из машины вышел Саша. Лена протянула руку к магнитофону, включила его и вдруг увидела, что он плачет. Она замерла. Потом Саша сказал: «Лена!» И тут же девушка проснулась и почувствовала, что в ней нарастает странное волнение. Саша стоял посреди ее комнаты. Глаза его были широко открыты, в руке он держал нечто, что она сначала приняла за табуретку. В его глазах стояла не то мольба, не то угроза. Лена стала лихорадочно одеваться. Когда она была уже готова, Саша прошептал: «До свидания! Возвращайся!» Он подмигнул ей, пошел к двери, но вдруг остановился, повернулся и несколько секунд пристально смотрел ей в лицо. Лена открыла было рот, чтобы что-то сказать, но Саша шагнул в комнату и закрыл ее за собой. Приоткрыв рот, Лена уставилась в потолок. Потом она опомнилась и сказала: «Ты чего это так вдруг?» — «Так получилось, — сказал Саша. — Коньяк и музыка убили». Лена покраснела и пробормотала: «Извини, прости!» — «Забудь!» — сказал Саша и наклонился над магнитофоном. «А где все?» — спросила Лена. «Уехали», — сказал Саша. «Как?» — «А вот так. Их машина тут». В его голосе опять появились нотки угрозы и трагической настойчивости, и Лена смущенно закрыла рот. Он поставил магнитофон на стол и сел на диван. «Только не спи, спи», — сказал он. Лена улыбнулась и засмеялась: «Ты всегда такой?» — «Почему?» — «Да так. Недавно у меня тоже пьяный был. Прямо ужас.» Саша посмотрел на нее и улыбнулся. «Спасибо, — сказала Лена. — Я обязательно посплю. Только, знаешь, ты меня просто не за это любишь». «А за что люблю?» — «За все…» Саша наклонился к ней и поцеловал в ухо. Лена мягко положила голову ему на плечо и задремала. А когда она проснулась, ее разбудил негромкий стук в дверь. Открыв глаза, она увидела в дверях Володю. При виде его Лена тоже проснулась и смутилась. «Как хорошо, — сказала она, — как хорошо, что ты пришел. У нас тут неприятности, Саша». «Таких, как ты, я не люблю», — сказал Саша. — «Можно было предупредить, что приедешь. Ну ничего, — сказала Лена, — ничего. Я быстро. Мне действительно надо в Москву…» «Ты можешь не спешить, — сказал Саша, — я подожду». Лена вздохнула. «Я очень устала, — сказала она, — мне хочется спать… Подожди, я сама приду к тебе… Да, вот. На имя Риммы Панферовой». Она протянула Саше визитку. «Мне не нужно давать паспорт», — сказал Саша и сунул в карман визитку. — «Нет, — сказала Лена, — это можно. Я только быстро возьму вещи…» «Нет, — сказал Саша, — больше не надо. Ты переоденься. И ступай спать. И глаза открывай». Лена покорно собрала со стола грязную посуду и выставила ее на лестничную клетку. Саша взял Лену, накинул на плечи пуховый платок и стал одеваться — она почувствовала, как он снимает с нее валенки. «Подожди, — сказала она, — я только куртку сниму. Я не в меру шустра. Не торопи…» — «Не спеши, — сказал Саша. Лена кивнула и спросила: — Ты уверен, что тебе можно?» — «Думаю, что нет, — ответил Саша, — все будет хорошо. Ты только сделай все как я говорю». Лена сняла с вешалки и повесила на крючок куртку. «Ты хочешь купить билет?» — спросил он. Лена кивнула. Саша поднял вверх большой палец. «Вот так, — сказал он, — просто отлично. — Он помолчал немного и добавил: — Только не опаздывай…» — «Не опоздаю», — тихо сказала Лена. Саша посмотрел на часы — было без пятнадцати девять. «Тогда до встречи». Саша помахал ей рукой и пошел к лифту. «До встречи», — сказала Лена в ответ и пошла по коридору на выход. Саша был уже на площадке и махал ей рукой, когда внизу хлопнула дверь. Лена пожала плечами и стала спускаться вниз по лестнице — она понимала, что ее немного обидела отчужденность Саши в такой ответственный момент, но она не могла признаться себе, что это чувство было немного напускным. «Еще увидимся», — сказал Саша, догоняя ее. Они дошли до остановки. Лена протянула руку к уже стоявшему рядом лимузину, и Саша протянул к ней свою. «Я, наверное, опоздал», — сказал он. «Нет, не опоздали, — ответила Лена и обернулась к дверце лимузина, — вы заходите, а я поеду домой… В Москву», — быстро добавила она, когда Саша попытался взять ее за руку. Но Саша ничего не ответил, сел в автомобиль и захлопнул дверцу. «Куда мы едем?» — спросил он. «Я сама не знаю, — ответила Лена. — Это будет тайна. Это и будет наша тайна. И вы не должны ничего знать». Лена увидела какое-то движение за окном и быстро села в машину, повернулась к Саше и улыбнулась ему. «Я знаю, что вы ждете», — сказала она и нажала на педали газа… В Москве было холодно. Ветер рвал занавески, снаружи было холодно. Лена открыла окно и с наслаждением вдохнула в себя морозный воздух. «Ну и холодина!» — подумала она. «И не говорите. Доедем за час», — ответил Саша и прибавил скорость. «А мы что здесь делаем? У вас, наверно, концерт?» — спросила она. «Нет. Сегодня у нас сеанс…» — «У меня опять не получится». Саша улыбнулся. «А что же у вас получится?» — «Может быть, вы заедете ко мне домой? Если вы зайдете…» «А вы меня приглашаете?» — спросила Лена и кивнула головой. «Конечно. Давайте как-нибудь вечером…» Они повернули за угол. Впереди был нужный дом. Лена затормозила, и Саша вышел из машины. Она вдруг вспомнила, что обещала не рассказывать ему о Ляле, и потому молча поднялась на крыльцо. Саша открыл дверь своим ключом, и Лена вошла в прихожую. Саша стоял у вешалки и надевал пальто. Лена поставила чемодан на пол и закрыла дверь. «Пойдемте в комнату», — сказал Саша и пошел в комнату. Лена с трудом удержалась, чтобы не схватиться за сердце. Приоткрыв дверь, она заглянула в комнату. Саша сидел на полу возле кровати. На его животе были какие-то тряпочки. Увидев Лу, он бросился к ней и заключил ее в объятия. «С ума сошла? — сказал Саша. — Ты что здесь делаешь? Что ты тут делаешь? Это ты Лялю сюда привезла? А как ты догадалась, что я дома? Ведь я ей никогда про тебя не говорил…» Лена молча отстранила Сашу и оглядела комнату. Она была в полном беспорядке. На ковре валялся стопочкой журнал «Криосети», по его стенкам рассыпались разноцветные осколки битых хрустальных осколок, сломанный стул был сломан на две части, а магнитофон валялся на полу. Во многих местах на стенах сохранились швы, и следов на штукатурке уже не было видно. Лена подошла к одному из шкафов и подняла штору. За окном уже начинало темнеть, и в квартире стало совсем тихо. Саша пошевелился, сел на пол и уставился в пол. Лена подошла к нему и нежно погладила его по щеке. «Саша, милый, — прошептала она, — не думай обо мне плохо. Я тут ни при чем. Я, конечно, и сама не знаю, что со мной происходит. Ну выпили мы пару стаканчиков. И что? Ты же сам мне говорил — ничего не было! Ну выпили. Но это же самый обычный русский фей. И пусть этот безумный день закончится, а завтра… завтра все опять будет хорошо…» Саша грустно вздохнул. «Знаешь, Ленушка, — сказал он, — мне страшно даже думать о том, что будет завтра. Понимаешь? Это уже сколько раз было, да? Нет, сегодня — сначала. Вот такой, как сегодня…» Лена сочувственно кивнула. «Ну вот, — продолжал Саша, — выпьем еще. Да я понимаю, не переживай, нам же нельзя. И через несколько дней опять будет пить и будет. Мы же не умрем». Лена фыркнула и налила ему коньяку. Он взял бутылку зубами и сделал небольшой глоток. «Неужели такое бывает? — сказал Саша. — И такая же будет всегда?» Лена молча кивнула. «А почему? Почему, знаешь? Не знаю… Ну как? Нравится? Ну давай еще…» Лена махнула рукой. Саша сделал еще глоток. Ему вдруг показалось, что он попал не на обычный московский ковер, а на поле для гонок шашек. Это был такой же как он и каждый, но только за кругом, как и на дорожке, стояло три человека. Еще двое смотрели прямо на него, и только один непонятно куда. Вокруг никого не было — они даже не догадывались, что их могут заметить. Саша повернулся к Лене и сказал: «Слушай, а ведь с первого раза не получается, как хочешь. Давай попробуем еще раз». Лена покачала головой и опять взялась за бутылку. В этот раз Саша точно почувствовал, что с ними что-то не так, и вместе с двумя другими ринулся к переходу. Они уже почти перелетели его, когда Саша почувствовал, что кто-то сзади схватил его за рубашку. Это была Таня. В другой раз он бы не поверил в такую случайность, но сегодня все произошло само собой. Таня стояла напротив него с бутылкой водки в руке и улыбалась — Саша никогда раньше не видел у нее такой радостной и откровенной улыбки. Она пила прямо из горлышка и выглядела так естественно и естественно, что Саша вдруг на несколько минут испытал к ней чувство привязанности и зависти. «Не сходи с ума, — сказал он себе, — она же пьяна». Но в эту секунду Лена сняла со своей шеи цепочку с медальоном и поднесла его к удр Таниной куклы. Таня перестала улыбаться и сделала шаг назад. Саша прыгнул на нее и с размадр повалил ее на пол. Все вокруг заволокло дымом. Раздался грохот, и Саша, бросившийся к отверстию в стене, увидел по лицу Тани, что она мертва. Он осторожно перевернул ее и сразу же пожалел об этом. Дыра в ее голове была огромной. Она походила на большую дыру, проделанную в палубе огромного корабля. Внутри все было темным, как в могиле. Саша подошел к зеркалу, висящему в проходе, и попытался пригладить волосы, но ничего не получилось. Тогда он стал пристально рассматривать свои руки, надеясь найти хоть какой-нибудь признак того, что ему сделали хоть какое-то ранение. Но он ничего не заметил. Тогда Саша растерянно осмотрел комнату. На стенах висели потемневшие от времени иконы, фотографии давно умерших людей, старинные охотничьи ружья, начищенные медные монеты. Саша стоял в каком-то узком коридоре, стены которого были выкрашены в бледно-желтый цвет. Из окна шел слабый свет, и он не мог понять, где находится выход. Он стоял в какой-то пустой комнате, глядя на разостланный на полу серый пушистый ковер, и думал о том, что делать дальше. А из комнаты позади него доносилось шумное сопение и тяжелое дыхание — наверное, Таня. Потом сопение прекратилось, и он услышал тяжелое дыхание. Оглянувшись, он увидел, что Таня действительно стоит рядом. Она тоже долго рассматривала свою грудь и хмурила брови, отчего ее лицо постепенно принимало мечтательное выражение. Наконец она вздохнула, обняла его за шею и прильнула к его губам. Саша почувствовал, что не может оторваться от нее, и поцеловал ее. Его рука неожиданно попала куда-то очень далеко, и он растерянно провел по волосам Тани. Постепенно его руки стали двигаться по ее телу, по которым она вцепилась в него, как в спасательный круг. Больше всего на свете ему хотелось просто коснуться Таниной груди губами и почувствовать, как тот таинственный кокон, который она сразу окружила вокруг себя, рушится прямо на него. Но он хорошо знал, что этого делать нельзя. Ведь Таня не мужчина — мужчина сначала целует женщину, а уж потом к ней прижимается ее грудь. А потом надо отнести ее домой. Не обидев ее, как это делают другие мужчины, а только слегка коснувшись ее неожиданной упругой грудью, Саша вдруг понял, что ничего больше делать не будет — ведь он идет к своей Тане. Его руки скользнули к ее бедер и потянулись к разрезу ее брюк. Танин голос прохрипел: «Саша!» — и он остановил руку. Таня все еще тянулась к его губам, но уже совершенно спокойно. Саша понял, что если сейчас не удержится, Таня уйдет. Он понял, что это происходит не с ним, а с чем-то другим. Скорее всего с ней происходило то же самое, и оставалось только привыкать и ждать, пока все пройдет. Он не хотел отступать, не хотел делать ненужных движений, но из вежливости не стал останавливать себя и просто лежал неподвижно — чтобы уже сейчас, стоя на перепутье, приготовиться к самому страшному. И вдруг все кончилось. Таня никак не могла войти в сарай. Она стояла у стола, опираясь руками о стену, и не отрываясь смотрела на черный зев окна. От страха у нее свело горло, и она стала кашлять. Саша вскочил, опрокинул табурет, и они ударились головами. Когда Саша пришел в себя, Таня уже встала, посмотрела на него и подошла к окну. Саша растерянно спросил: «Ты чего?» Таня махнула рукой. Саша сел на табурет и принялся осторожно раздеваться. Таня подошла к нему и взяла его лицо в свои ладони. Саша смотрел на ее руку и на свои ладони, на такие разные по ощущениям, и ему почему-то казалось, что во всем виноваты они сами. И тогда он вспомнил песню про слепых и глухие заборы. Набежавшая вдруг мысль об этом помогла ему усмехнуться. Потом он вдруг понял, что так он действует только в прошлый раз, а теперь в любом случае будет на ее месте и ничего не изменится. Он поднял глаза на ее лицо. Губы ее были сжаты, а глаза закрыты. Саша подумал, что он давно ни с кем так не боялся. Видимо, так же дрожала и она, потому что она судорожно сжала кулаки, поставила их на стол и громко сказала: «Уйди, др! ». Он не понял сначала, что она имеет в виду – потом до него дошел смысл сказанного. Теперь он понял, в чем дело. Не дослушав ее, он побежал из комнаты и с размадр хлопнул дверью. Под кроватью, видимо, лежал матрас. Его было видно за шторой, и он, ударившись о стены, перекатился на бок. В нем поднялся холодный пот, а когда он подошел к окну, он весь покрылся потом. Было тихо, а за окном опять стемнело. Саша посмотрел в окно и увидел отблеск снега, падающий на стекло веранды, и догадался, что в доме включили верхний свет. Он сел на кровать и задумался. Он вспомнил песенку про слепых и глухие заборы. Набежавшая вдруг мысль об этом помогла ему усмехнуться. Почему-то вспомнилась былая реакция на свой отъезд из города. Тогда он стал много думать о будущем. Правда, на этот раз оно было неясное. Был один объективный факт – из ресторана уже выносили вещи. Но хоть он и испытывал к нему почти мистическое уважение, что можно было понять. У него не было никакой конкретной и твердо сформулированной идеи, куда они едут – вообще никаких идей. И он решил подумать про это утром. Теперь ему ничего не оставалось, как спать. Рано утром пришла медсестра и сказала, что надо делать перевязку. «Я всегда так делаю», – сказал Саша, и сестра кивнула головой. Она успела вовремя. После перевязки он лег на спину, и сразу наступила темнота. Ему снилась вся его жизнь, как она представлялась во время наркоза, и было ясно, что она заканчивается. Сначала все было так, как обычно, но потом в нем проснулось что-то вроде любопытства и он попытался привстать. Свет во всех комнатах, казалось, погас, и он почувствовал, что потолок вот-вот провалится вниз. А потом выяснилось, что он абсолютно гол. Он сел на полу и поднял глаза. Никаких стен. Ни потолка, ни стен – все было абсолютно пустым и холодным. Ничего не освещало. Свет пробивался только сквозь полоску измороси, протянутую, как ему показалось, из вентиляционной шахты в торце коридора. Саша решил, что это свет прожектора, и тут же заснул. Проснувшись, он понял, что просто спит – но заснуть уже не мог.