" В европейской философской традиции представления о «Мировом разуме», «Мировой душе» и аналогичных феноменах более низких иерархических уровней начиная с древнегреческой философии носят характер преимущественно дедуктивных построений, базирующихся на служащих отправной точкой аксиомах. Опытно-познавательная же компонента восприятия этих феноменов с течением времени все более и более утрачивалась. Что касается аналогичных традиций других регионов мира, то в них дедуктивные конструкции всегда носили подчиненный характер. Как бы не было логически проработано учение, стержнем его оставалась сфера практического непосредственного восприятия и взаимодействия с энерго-информационно-полевыми феноменами.
Так, шаманизм является исключительно практическим, терапевтическим по своему содержанию занятием. Авторитет шамана у соплеменников зависит исключительно от его практических успехов. Что касается связанных с ним разнообразных по своей форме мифологических систем, то они производны от внутреннего опыта шаманов и являются попыткой переложить содержание этого опыта на язык понятий конкретной культуры, с учетом обязательной шифровки ключевой для шаманской практики информации. Соплеменники могут как угодно относиться к содержанию этих мифологем, но решать свои проблемы они к шаману придут, ибо убедились на опыте в его достаточно высокой эффективности.
Опыт народов, чью культуру европейцы считали «примитивной», не знает абсолютного разграничения между взаимодействием с миром вещественным и миром невещественным. Для них это единый опыт восприятия единого мира и миросозерцание их в этом смысле целостно. Вновь встретившись с ним, сознание европейцев достаточно долго и эффективно защищалось, отгораживаясь чувством собственного превосходства и заранее приготовленными «объяснениями». В результате, общераспространенные мнения о содержании «примитивного мировосприятии» сами оказались весьма примитивны и очень отдаленно отражают реальную картину мира. Внимание исследователей сосредотачивалось в первую очередь на мифах, а они представляют собой преднамеренно аллегорическую систему мироописания: « Истина не пришла в мир обнаженной, но она пришла в символах и образах. Он не получит ее по-другому. Но тайны истины открыты в символах и образах. ... мы приникаем туда путем символов презираемых и вещей слабых» (Филипп, 67, 124, 125). Уместно вспомнить слова Моисея Маймонида о том, что если в священных книгах встречаются повествования, противоречащие здравому смыслу, можно быть твердо уверенным, что за ними скрывается глубоко потаенная истина. И чем нелепее смысл буквы, тем глубже мудрость духа"
dzen.ru
