Кафе "У дедушки Фрейда" :)

[Ksenia]

И у Питерсона окр. Фрустрация от брони псевдоустойчивости и подавлямых чувств, Фрейд считал что гомосексуальных вылазит.

Извини, но я не верю, что можно будучи отцом или матерью семейства не подавлять чувства. Семья -- это институт насилия.

 

[A.Sputnik]

Получается то что мы вспоминаем наполовину придуманное или перепутанное.
На уровне расхожих суждений люди это знают. Но наверно основное остается,
иначе-бы проблемы травм не было-бы.

Ты же помнишь про эксперименты с ложными воспоминаниями? Женщине внушали фактически новое воспоминание, мол, она потерялась в гипермаркете, когда маленькая была. И она такая: "Не было ничего такого!" А родственники стали добавлять детали, связанные с реальной поездкой за подарками на Рождество, и она сама поверила в то, что потерялась

Немудрено, если действительно только 20-30 процентов клеток, участвовавших в запечатлении события, активируются при воспоминании, а остальные 70-80 - новые комбинации... Он ещё интересную штуку рассказывает про травматические воспоминания: между отдельными когами есть "кротовые норы" - общие для этих когов клетки. Ну вот нападёт на Васю Табуреткина Красная шапочка - и у Васи формируется воспоминание, связанное с когом "красный", поэтому теперь красный цвет будет стрессовать Васю. А если деактивировать общие клетки, "кротовые норы", то можно будет отвязать красный цвет от стрессового воспоминания. По идее, можно так развязывать многие мостики травматизации...

С другой стороны, настораживает, что на стёртое воспоминание больше ничего не записывается. Т.е. если стереть воспоминание о езде на велосипеде, то нельзя будет заново этому научиться. А вдруг клетка, которая "кротовая нора", отвечает за что-то важное, участвует в каком-то важном воспоминании? Куча вопросов возникает, короче говоря..

 

[A.Sputnik]

И у Питерсона окр

Видимо, да... И вот ещё:

В то же время что-то странное начало происходить с моей способностью поддерживать разговор. Мне всегда нравилось вступать в споры, независимо от темы. Я рассматривал их как своего рода игру (это признание едва ли вас удивило). Но внезапно я осознал, что не могу говорить, точнее, мне стало невыносимо слушать самого себя. У меня в голове поселился голос, анализирующий мои высказывания. Каждый раз, когда я что-то произносил, он тут же отпускал критический комментарий. Этот голос сухо повторял:

Ты в это не веришь.
Это неправда.
Ты в это не веришь.
Это неправда.

Унылые комментарии сопровождали практически каждую мою фразу.

Я не понимал, что с этим делать. Голос однозначно был частью меня, ведь я не был шизофреником. Но это осознание лишь усиливало мое замешательство. Какой именно частью был я, рассуждающей или критикующей? Если произносил фразы действительно я, чем же был тот критик? А если я – это голос, то получается, что практически всегда я вслух говорил неправду? Оказавшись в полном неведении и замешательстве, я решил поэкспериментировать. Я старался говорить только то, что мой внутренний цензор пропустил бы мимо ушей. То есть мне действительно приходилось себя слушать. Я стал гораздо реже высказываться, часто осекался на середине фразы, смущался и пытался переформулировать мысль. Вскоре оказалось, что я стал менее тревожным и более уверенным в себе, когда произносил лишь то, на что голос не возражал. Какое облегчение! Мой эксперимент удался: я был критикующей частью! И все же потребовалось немало времени, чтобы примириться с тем, что почти все мои мысли были ненастоящими, неискренними или попросту чужими.

Все, во что я верил, казалось мне хорошим и смелым, достойным восхищения и уважения. Увы, я лишь присвоил то, что мне не принадлежало. Большинство мыслей я почерпнул из книг. Поняв их абстрактно, я предположил, что имею на них право, что могу принять их за свои; предположил, что они были мной. Моя голова была под завязку набита чьими-то представлениями и доводами, которые я не мог логически опровергнуть. Я тогда не понимал, что даже железный аргумент не обязательно истинен и что право отождествлять себя с той или иной мыслью нужно заслужить.

И до этого там много про то, как он искал себя в юности, перебирая идеи и учения, разочаровываясь, сопровождая всё это отчаянием, яростью, страхом и т.д.

 

[A.Sputnik]

память постоянно перезаписывается

А если крутить одно и то же годами, как это у того же Питерсона было ("что есть я? что есть истина? почему люди бывают злыми?" и вот это всё..), то в нейросети, наверное, целые "магистрали" образуются... Картина мира из воспоминаний вперемежку (и вперемешку) с фантазиями. И чем дальше, тем сложнее с них съехать, т.к. это уже устойчивый паттерн мышления.

 

[Ksenia]

А если крутить одно и то же годами, как это у того же Питерсона было ("что есть я? что есть истина? почему люди бывают злыми?" и вот это всё..), то в нейросети, наверное, целые "магистрали" образуются... Картина мира из воспоминаний вперемежку (и вперемешку) с фантазиями. И чем дальше, тем сложнее с них съехать, т.к. это уже устойчивый паттерн мышления.

А куда ему съезжать? В филологию? Он карьеру на академической психологии и философии построил.

 

[A.Sputnik]

А куда ему съезжать? В филологию? Он карьеру на академической психологии и философии построил.

Не, я скорее не про исследовательский дискурс, а про последствия того же ОКР.

Кстати, читаю "Карты смысла" - и очень видно как раз, что он судит именно с точки зрения психологии Начинает говорить о феноменах - и включает нарративщика Они же фактически на одном поле с Паскалем Буайе работают - разница между ними заметна.

 

[Ksenia]

Не, я скорее не про исследовательский дискурс, а про последствия того же ОКР.

Кстати, читаю "Карты смысла" - и очень видно как раз, что он судит именно с точки зрения психологии Начинает говорить о феноменах - и включает нарративщика Они же фактически на одном поле с Паскалем Буайе работают - разница между ними заметна.

Ну естественно академический психолог будет анализировать свои чувства, мысли. Также как академический математик будет везде видеть математические формулы, соотношения, пропорции, все будет пропускать через призму математики, это станет привычкой.

 

[A.Sputnik]

Ну естественно академический психолог будет анализировать свои чувства, мысли. Также как академический математик будет везде видеть математические формулы, соотношения, пропорции, все будет пропускать через призму математики, это станет привычкой.

Профдеформации
Но прикинь на это навесить ОКР... Быков (который Дмитрий) лечился от ОКР, он как-то рассказывал об этом. Да, оно может помогать создавать что-то, даёт заряд, но одновременно с этим и мешает, а ведь у Быкова оно в гораздо более лёгкой форме, чем, к примеру, у Дантеса.

 

[Ksenia]

Профдеформации
Но прикинь на это навесить ОКР... Быков (который Дмитрий) лечился от ОКР, он как-то рассказывал об этом. Да, оно может помогать создавать что-то, даёт заряд, но одновременно с этим и мешает, а ведь у Быкова оно в гораздо более лёгкой форме, чем, к примеру, у Дантеса.

Данте еще от этого удовольствие получает. Потому что нельзя так копаться в себе, если это не нравится.

 

[A.Sputnik]

Данте еще от этого удовольствие получает. Потому что нельзя так копаться в себе, если это не нравится.

Не знаю... Мне кажется, это уже очень устойчивая модель мыслительного поведения. Грубо говоря, мозг под властью ОКР крутит свою шарманку и крутит. В этом не очень много удовольствия, ведь сам съехать с этой тропинки уже не особо можешь.
Пусть Дантес не обижается, что его обсуждают...